Женя выразительно переглянулась с собакой – что с него возьмешь? Что он вообще понимает в жизни? Одно слово – мужчина!
Насколько она поняла по взволнованному голосу, хозяйка Дэйзи примчится так быстро, как только сможет. Был бы у нее вертолет – она бы уже прилетела.
Снова наступила тишина, нарушаемая только унылым завыванием ветра.
Холод пронизывал до костей. Женя снова прижалась к Дейзи, потом покосилась на Ушакова. Тот уже посинел, зубы стучали так громко, что это, наверное, было слышно в тех самых Малых Дулях.
– Ладно, подсаживайтесь ближе, – смилостивилась Женя. – Мы с Дейзи вас погреем. А то вы до смерти замерзнете. Что мы потом будем делать с вашим трупом?
Ушаков посмотрел на нее виновато, но придвинулся и обнял собаку. Дейзи взглянула на него милостиво и не отодвинулась, но голову отвернула к Жене.
Прошло еще двадцать минут, полчаса…
Мимо проехало еще несколько машин, Женя пыталась им махать, но ни одна и не подумала остановиться.
Наконец, когда Женя уже потеряла всякую надежду, к ним подкатил большой синий внедорожник. Дверца распахнулась, и из машины выскочила хрупкая узкоплечая блондиночка в леопардовой шубке.
Не обращая внимания на Женю и Ушакова, она бросилась к Дейзи. Собака тоже метнулась ей навстречу и поставила лапы на плечи хозяйке, едва не свалив ее с ног.
Несколько минут собака и хозяйка обнимались, обмениваясь нечленораздельными, но очень выразительными звуками.
– Девочка моя, – Женя с удивлением заметила, что блондинка плачет, – как же я волновалась! Искала тебя везде, на всех сайтах объявление вывешивала! Ну как же можно было так убежать…
Дейзи села и виновато пустила глаза.
– Больше от меня ни шагу! – строго сказала блондинка, но тут же снова принялась обнимать и целовать Дейзи, та отвечала ей тем же.
Наконец хозяйка высвободилась из собачьих объятий и повернулась к Жене. Вытерев слезы и окинув Женю несколько высокомерным взглядом, она проговорила:
– Э-э… спасибо, что позвонила. Я понимаю, тебе бы лучше бутылку, но я не успела купить, очень торопилась. Так что возьми, сама купишь, что вам с другом больше нравится.
С этими словами она протянула Жене несколько мятых купюр.
– Что это? – спросила Женя и нахмурила брови, пока эти двое обнимались, она примерно сообразила, как себя вести.
– Как – что? Деньги… на выпивку… мало? Ну, я тебе еще добавлю… мне за Дейзи ничего не жалко!
– Да ты что? – Женя обиделась. – За кого ты нас принимаешь? За бомжей, что ли?
– А вы кто? – искренне удивилась блондинка и снова оглядела Женю и ее спутника.
– Ну, уж точно не бомжи! Я-то ладно, я – рядовой офисный планктон, а он вообще очень богатый человек…
– Кто – он? – недоверчиво переспросила хозяйка Дейзи. – Да будет врать-то! Что я, не вижу… Вон, весь оборванный, грязный как чушка, воняет от него…
– Плохо смотришь! Ты на ботинки его посмотри!
Конечно, ботинки Ушакова были заляпаны грязью, но опытный взгляд все еще мог определить, что они изготовлены на заказ в маленькой итальянской мастерской с трехсотлетней историей. Женя, разумеется, про итальянскую мастерскую понятия не имела, зато блондинка разбиралась в дорогой обуви.
В глазах ее что-то изменилось, в них появился не то чтобы интерес к Ушакову, но некоторые мысли. К тому же Дейзи подошла к Жене и взглянула на нее с искренней симпатией, и даже потерлась мордой о ее колени, что тоже сыграло свою роль.
– А что у нас одежда в таком плачевном состоянии, так это потому, что мы попали в серьезные неприятности. Так что, если ты хочешь отблагодарить нас за Дейзи – довези до города. А денег так и быть, не надо, хоть на всех сайтах ты, небось, награду за собачку обещала… – добавила Женя. И по тому, как блондинка отвела глаза, поняла, что угадала правильно.
– Мне денег не жалко… – растерянно проговорила блондинка, переводя взгляд с ботинок Ушакова на его рваный пиджак. – Но… Ладно, отвезу, куда скажете, о чем речь…
Оказалось, у Дейзи в машине свое место, на заднем сиденье, так что Женя села спереди, а Ушаков – сзади. Причем ему пришлось забиться в угол, поскольку Дейзи по привычке развалилась вольготно и еще рыкнула недовольно – не мешай, мол, сиди тихо, раз уж тебя в приличную машину посадили.
Дорогой девушки познакомились и болтали вполне дружески. Хрупкую блондиночку звали Дашей. На вопрос, для чего она завела такую серьезную собаку, Даша рассмеялась и честно ответила, что для души.
– Понимаешь, я с детства собак люблю, а Дезька – настоящий друг, не обманет, не предаст, не выболтает все тайны мои.
Она с любовью взглянула на собаку и продолжила:
– Знаешь ведь, только намекни подружке закадычной свой секрет, да еще попроси, чтобы никому не говорила – назавтра не то что весь город знать будет, а и весь мир, включая Африку. Во всех сетях напишут! Белые медведи в Арктике и то в курсе будут!
«Не знаю, у меня подруг нет», – хотела сказать Женя, но промолчала. Хоть и грустно, но Дашка несомненно права. Собачку, что ли, завести? Но для начала нужно выпутаться из этой истории живой.
– Нет, ты только не думай, что я извращенка какая-нибудь, – болтала Дашка, – все у меня есть – и друзья, и подруги, только самая лучшая – Дезька.
– А как же приятели твои мужского пола? – осторожно поинтересовалась Женя. – К ним Дейзи не ревнует? И они как к ней? Нет проблем?
Все в ее новой знакомой говорило о том, что девушка она обеспеченная и мужским вниманием не обижена.
– Вот с этим сложно, – блондиночка слегка нахмурилась, – ну, Дезьке-то я объяснила, что мужчины… они в общем для дела нужны. То есть, чтобы безбедную жизнь нам создавать.
– И она поняла? – Женя невольно улыбнулась.
– Конечно! – с жаром подтвердила Даша. – Дейзи вообще очень умная и развитая собака, меня с полуслова понимает. Но вот эти мужики… некоторые сразу отпадают, как только ее увидят, другие подольше держатся, но все равно больше двух месяцев никто не выдерживает. Однако все же надо как-то определяться, так я так решила: который Дезьку полюбит – тот и мне сгодится. А уж ее не обманешь, она мне даст понять, искренний он или притворяется, – Дашка закашлялась и достала из бардачка маленькую бутылочку воды.
– Здорово придумала, – одобрила Женя и отмахнулась от предложенной бутылки, вспомнив, как лилась ей в горло вода через махровое полотенце и было такое чувство, что она тонет в черном омуте и оттуда, со дна, тянутся к ней бледные длинные руки.
Тут она поймала в зеркале жадный взгляд Ушакова и вспомнила, что он сутки не то что не ел, но и не пил.
Он сжал зубы и отвернулся. Не попросил, гордый, значит. Ну что ж, это неплохо.
Женя, не глядя, протянула назад бутылку, он не выхватил ее торопливо, а взял, чуть помедлив, стало быть, сила воли еще осталась. Не совсем безнадежен.
