Не думаю, что он так уж одержим идеей остановить темного, иначе бы не дал надругаться над поверженными. Да и из всех преследователей Тео уж точно знает, что именно я – цель. А уж с Гаем они договорятся. В конце концов, не может быть, чтобы хитрый «Инквизитор» не продумал линию поведения. – Ну и мерзость, – скривился маг, наблюдая, как я прячу последнее сердце в рюкзак. – И ради этого становится темным? Да я бы ни за что… – Ну да, у каждого свое удовольствие, – улыбнулся я, отряхивая руки. – Тео, – повернулся к предводителю, – далеко до поверхности-то? – Дойдем быстро, если новых любителей наживы не попадется, – буркнул знакомец. – Пошли, ребята, отдохнем наверху. Пока они обсуждали произошедшее, я поднял пять костяных воинов и зашагал внутри двойного оцепления. Волки магов все так же сторожили меня, но теперь между нами были костяные бойцы, так что я перестал ожидать нападения в спину. Итак, сейчас мы доберемся до Гая и… Что он сделает? «Меня нашел Тео, идем на поверхность» «Из всех людей ты сдался именно ему? Ты в курсе, что я не смогу солгать, что это не на тебя охота ведется? Я же сказал, сдохни и беги, что ты творишь?» «А что творишь ты, Гай? Мы не договаривались, что мне придется удирать из светлых земель, скрываясь от погони! Я хочу спокойно сделать свои дела и уйти, но ты упорно мешаешь мне. Какой черт тебя дернул вообще объявить награду за мою поимку?» Гай не ответил. Впрочем, я и не особо надеялся. Тем временем мы шли по бесконечному коридору. Висящие над головами светлые сферы освещали путь, отбрасывая изломанные тени на стены и пол. Ржавые рельсы подрагивали под нашими шагами, местами рассыпаясь в труху. Интересно, они восстановятся? Спустя два часа марша по тоннелю, мы, наконец, вышли на поверхность. Солнечный свет ударил по глазам, вышибая слезы, в легкие ворвался свежий воздух – после затхлости и вездесущей пыли шахты, пронзительные ароматы зелени казались чем-то волшебным. Птицы, словно приветствуя, запели неожиданно громко. Отряд тоже вздохнул с облегчением, когда покинули темный зев данжа. Я обернулся в черноту коридора, размышляя об очередной упущенной возможности нормальной игры. Наверное, не столкнись я с Азурой, сейчас бы весело вычищал мобов в каком-нибудь подземелье, а не плел интриги, стараясь выиграть время для нереального квеста. Что это просто вселенская подстава, а не квест, я уже убедился. Да, Мор меня предупреждал, но я слишком легкомысленно отнесся к словам Бога-Покровителя. И вот – меня ведут на заклание к новому лидеру светлых. Можно сказать, допрыгался. А с другой стороны – что я теряю? В конечном итоге, я всегда могу накопить на тело, добравшись в Карнат. Ну, подумаешь, меня убьют пару сотен раз в пути, это печально, но не более. Если, конечно, он не решит использовать на мне «Яд Бездны», чтобы раз и навсегда показать, кто здесь папа. А что, одно дело забанить игрока, когда кругом нет свидетелей, другое – прилюдно. Этакая показательная казнь. От осознания, что мой путь может прерваться так, по сути, и не начавшись, по коже пробежался озноб. Кажется, я слишком привык к мысли, что в Неверкоме умереть нельзя. Но еще Наставница третьего ранга обрадовала, что здесь погибают даже Боги. – И опять одни вопросы, – выдохнул я. Топающий рядом со мной Тео громко хмыкнул. – Угораздило же тебя, Макс. Я думал, ты уже далеко ушел, в конце концов, времени прошло уже не мало. Зачем остался? Я пожал плечами, вынимая из рюкзака кусок сырого мяса. Вцепившись в него зубами, снова уловил взгляды отвращения. Ну да, я же для них монстр и чудовище. А еще псих и извращенец. – Так получилось, – прожевав, ответил я. – А ты чего не с «Инквизиторами»? Я думал, уж кто-кто должен остаться в лидерах светлых, так это ты. По крайней мере, знаешь, что такое честность. – Вот потому и ушел, – буркнул он. – Оно ведь знаешь как, Макс, сегодня ты отступился от принципов, завтра – отступишься еще легче. И вот, уже спустя пару месяцев, ты смотришь в зеркало и спрашиваешь себя, кто это чудовище? – Многие бы с тобой не согласились. – Я понимаю, – кивнул воин, оглядывая своих бойцов. – Да и вся эта потеха за охотой на темного – тоже своего рода шаг против совести. – Так зачем тогда? – Я отвечаю за этих людей, – кивнул он на соратников. – И для этого нужны большие деньги. – Настолько, что нужно перестать быть собой ради великой цели? – хмыкнул я. – Это, конечно, хорошо, что ты готов пожертвовать собой ради блага других, Тео, но не думал ли ты, что это дорога в один конец? – То есть?
– Вспомни любого правителя, который поступал вопреки совести. Да, они добивались многого, их страны процветали. Но империи разваливались, а смена царя приводила к ослаблению контроля и опошлению всех его достижений. Я понимаю, что ты, возможно, не думал об этом, но в конце концов значимо лишь то, что ты сделал в этой жизни, что осталось после тебя, верно? Он нахмурил брови. – И так мы приходим к выводу, что ты не пошел за человеком, который преступил нормы морали, но сам тут же встал на его путь. Ваша разница – только в масштабе, Теодор. Я по-доброму к тебе отношусь, ты знаешь. Именно поэтому хочу, чтобы ты понимал последствия своих решений. К тому же, политик с чистыми руками – это миф. И чем дальше ты зайдешь, тем большей грязью облипнут твои сапоги. К нашему диалогу стали прислушиваться, разговоры вокруг затихли. Отряд продвигался в глубину леса. – Хочешь, чтобы я отказался от награды, отпустил тебя и оставил своих людей ни с чем? Я пожал плечами. – Мы оба знаем, ты – хороший человек. Если интересно мое мнение, из всех, кто мне встретился, ты единственный, кто на самом деле имеет право называть себя светлым, Теодор. Я уже насмотрелся на людей, что прикрываются твоим флагом и предают друг друга, убивают ради копейки. Это разве светлые? – Это игра, – вставил кто-то из отряда. – И мы играем. – Все верно. Но если ты убиваешь, грабишь, насилуешь в Неверкоме, у меня нет причин не верить, что ты хороший человек и в реале помогаешь больным детям или преподаешь в какой-нибудь школе. Кто-то из магов громко хохотнул за спиной. – Зло есть зло, под каким соусом его не подавай, оно не станет ни добром, ни светом, – продолжил я. – Вам нравится быть мерзавцами – пожалуйста, ваш выбор. Но не нужно при этом говорить, что не вы выбрали, а за вас, так как победитель диктует правила. В конце концов, общество давно выдумало идею – жизнь превыше всего. И вы поступаете разумно, соглашаясь плясать под дудку маньяка, чтобы выжить. – Ты несешь какую-то чушь, некромант, – заявил боец в авангарде. – Это просто игра. – А ты человек или НПС? Почему же тогда поступаешь, как… как поступаешь? Я вот темный и вырезаю сердца у трупов, поднимаю скелетов, но я и то стараюсь быть человеком. Может быть, у меня получается не очень хорошо, но я не сдаюсь и продолжаю карабкаться вверх. И если тот же Тео не сделал мне плохого – я с легким сердцем сдался на его милость. Но много ли среди вас тех, кто на самом деле готов отстаивать свои идеалы? Дальнейший путь проходил в молчании. Не думаю, что моя пафосная речь возымела подобное действие – скорее, как и всякий умничающий, я попросту надоел. Приятно слушать байки о девках с крупным выменем, а рассуждать о морали – это слишком скучно. Солнце за кронами скрылось, на лес опустилась ночь, и мы остановились на привал. Я уселся на поваленное бревно и скинул капюшон. Ветер тут же заиграл отросшими волосами, освежая голову, выветривая тяжелые мысли. Тео тяжело опустился рядом, протянул мне миску с дымящейся в горячем бульоне говядиной. Мясо покрывали терпкие и острые травы, ноздри тут же уловили будоражащий аромат, рот заполнился слюной. – Может, ты и прав, – тихо сказал он, окуная деревянную ложку в свою порцию. – В конце концов, в реале не всегда есть место подвигу. Но здесь – мешают привычные схемы, шаблоны. И вот, вместо того, чтобы бороться с предателями, ты предаешь сам. Я кивнул, пережевывая горячее угощение. – Это не значит, что нельзя все изменить, Тео. Дорога возникает под шагами идущего. – Все это высокие материи, – махнул он ложкой. – А мне нужно действовать здесь и сейчас. А для этого приходится идти на уступки, потому что мои бойцы хотят есть, где-то спать. Я снова покивал. – Я тебя прекрасно понимаю. И не осуждаю. В конце концов, я некромант, а не судья, – позволил себе усмешку. – Да, жаль, что так получается, что не можешь быть самим собой, и тебе приходится мириться со злом, называя его меньшим. – Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя, что бы ты ни сказал? – Даже в обмен на ценную информацию о Мэтте? – прошептал я. – А какой мне с нее толк? Я пожал плечами. – Ты говоришь, что хочешь заботиться о своих людях. А вряд ли найдется лучшего подспорья для великого дела, чем поверженный герой прошлой войны. – То есть? – он даже еду отставил. – Что ты знаешь? Я тяжело вздохнул. Разумеется, раз Гай меня подставил, я имею полное моральное право ответить той же монетой. Только что это изменит? Под его рукой точно такие же ребята, которым совершенно плевать на вопросы морали. С другой стороны, я раскалываю Хаос, стремясь создать отдельный пантеон, а Гай – призывает Бездну. Почему бы не включить в игру еще одну сторону, чтобы нас в итоге было не трое, а четверо?
