– А где вы его взяли? – проявила любопытство другая продавщица, брюнетка лет тридцати пяти.
Вопрос застал меня врасплох. Что ответить? «Украл из квартиры олигарха Петра»?
Я оперся о прилавок.
– Нашел на улице, пожалел, принес домой.
– Может, фото есть? – спросила блондинка.
– Сейчас будет, – пообещал я и вынул трубку.
Минут через пять обе продавщицы уставились в экран моего телефона.
– Кать! Это вообще кто? – спросила блондинка.
– Не знаю, Варя, – протянула брюнетка, – похоже, оно грызуноподобное.
– Надо позвать Еськина! – осенило Катю, и обе красавицы хором заорали: – Люсьен Иванович!
Из подсобного помещения вышел мужчина примерно моих лет, одетый в пиджачную пару и рубашку с галстуком.
– В чем дело? – строго спросил он. – Почему шумим так, словно нас асфальтовый каток давит?
Варя показала пальцем на мой мобильный.
– Вон у него что!
Люсьен Иванович подошел к прилавку и тоже взглянул на снимок.
– М-м-м! Молодой человек, где вы приобрели этого зверька?
– Он его на улице нашел, – не дала мне ответить Катя, – пожалел, помыл, полюбил.
Еськин побарабанил пальцами по прилавку.
– Жалость! Вот что нас губит. Если человек почувствовал сострадание к кому-либо, то он пропал. Дальше ему придется помыть объект своей сердобольности, полюбить, у себя поселить, кормить, поить, обувать, одевать, учить, деньгами снабжать, это на всю жизнь каторга. Молодой человек, найти оригинальное млекопитающее, если только оно им является, на улице можно только в одном случае!
– В каком? – хором осведомились девицы.
– Не знаю, – пожал плечами Люсьен Иванович, – понятия не имею, кого запечатлела камера.
– Вы же гуру по экзотам, – напомнила Катя.
Еськин отвернулся к полкам с товаром.
– Их тьма. Всегда есть шанс наткнуться на незнакомца, что сейчас и стряслось. Судя по морде, она или он грызун.
– Вроде Китти эскимосская кошка, и она умеет разговаривать, – добавил я.
– Лапы у нее не кошачьи, – возразил Люсьен Иванович. – И что эскимосская кошка вам поведала?
– Она отвечает на вопросы, – уточнил я, – говорит «спасибо». Умеет громко кричать.
Девицы дружно заржали. Еськин приподнял бровь, блондинка и брюнетка замолчали. Люсьен Иванович поставил на прилавок пакет.
– Молодой человек! Советую vip-элитный корм для грызунов неопределенного вида. Нынче народ из-за границы чего только не тащит, поэтому фирма «Миллс» выпускает особую еду. Дорого. Качественно, из натуральных продуктов. Возьмите на пробу маленький пакет весом семь кило. Кормите по норме номер три, вся информация содержится в прилагаемой брошюре. Оплата у нас на кассе.
Я вынул карточку, получил упаковку, вышел из отдела, где кроме меня не было покупателей, в коридор, подумал, что надо купить Демьянке очередную плюшевую лису, хотел вернуться и услышал голос Кати:
– Люсьен Иванович! Вы гений! Продали самый большой пакет жрачки для мышей. Его никто не брал.
– Вы меня разочаровали, – сердито произнес Еськин. – Кто у нас сейчас тут стоял?
– Дядечка, – ответила Катя.
– Он, похоже, с приветом, раз у него живет говорящая кошка, – уточнила Варя.
Девицы заржали. Раздался стук, наступила тишина.
– Пока кулаком не хлопнешь, вы не вразумитесь, – негодовал Люсьен Иванович. – Зачем вы тут стоите?
– Корма продаем, – дуэтом сообщили торговки.
– Наша задача – ублажать покупателя, убедить его взять побольше товара, – отчитывал персонал мужик, – а вы давай хохотать. Захочет ли обсмеянный вами клиент что-то приобрести? Ну пришел человек, кстати, хорошо одетый, чистый, в дорогой обуви. На дворе начало июля! Самая пора сумасшедшим всех мастей из укрытий на солнышко выползать. Сколько у нас сегодня покупателей было?
– Пятеро, – пропищала Катя.
– Кто покупки сделал? – не утихал начальник.
– Один, – вздохнула Варя, – за копейки резиновую собачку взял.
Еськин продолжал:
– И тут появился бедный сумасшедший, которому воспаленный мозг нарисовал картину: на тротуаре сидит лохматое нечто, вроде кошка, она с шизофреником беседует, спасибо ему говорит, поет арии. Екатерина, что надо делать при виде такого клиента?
– В психушку звонить, – отрапортовала Катя.
– Позвать Кольку, пусть он сумасшедшего выкинет на улицу, – озвучила свой вариант Варя, – боюсь придурочных, еще зарежет!
– О боги Олимпа! – простонал Люсьен Иванович. – Подарите мне терпение. Что для нас главное?
– Продажи, – заявили красавицы.
– А вы покупателя гоните.
– Так он того, ку-ку, – пояснила Катя.
– Тот, кто, по вашему выражению, «ку-ку», самый лучший наш друг, – прервал ее Люсьен Иванович, – он все купит. Значит! Улыбаетесь ему, беседуете нежно, хвалите его зверька: помесь мыши с курицей. Показываете самый дорогой товар, объясняете, что он для его урода прямо ах. И что мы имеем в сухом остатке? Мужчина купил пакет, ушел довольный, мы одним махом двух тараканов уконтрапупили. И кто они, сии прусаки?
– У нас таракашек нет, – протянула Варя.
– И корм скинули, и мужик доволен, он еще к нам придет! – воскликнула более сообразительная Катя.
– Именно так, – согласился Еськин, – учитесь торговать красиво.
Послышался звук шагов.
– Люсьен Иванович, – подобострастно засюсюкала Варя, – спасибо. Мы вас любим.
– А я вас нет, – признался Еськин, – вы глупы, а женщины, у которых бюст развит больше головного мозга, никогда не были объектом моего вожделения.
Стало тихо. Я направился к выходу, меня догнал голос Вари:
– Чего он сказал? Не поняла.
– Не парься, – велела Катя, – странный Люсьен, конечно, не пристает к нам, рук не распускает. Точно гей! Ну и ладно, нам какая разница, с кем он спит. Главное, зарплату платит! В следующий раз, когда психованный мужик придет, я перед ним тверк спляшу и впарю ему миску для воды, которая ее анализ делает, за нереальное бабло.
Глава 26
– Корм отличный, – похвалил меня Борис. – Хотите посмотреть, как Китти устроилась?
Я кивнул и пошел вслед за батлером в свой кабинет. А там на диване мирно похрапывала Демьянка.
– И как вам? – засмеялся Боря.
– Дёма лежит в стандартной позе, – улыбнулся я, – она очень любит именно здесь отдыхать от трудов праведных. А где Китти?
