Немыслимо долгое мгновение и Даров опустился сверху. Проникновенный взгляд и плавное движение сильного мужского тела. Я заорала, потому что мое тело пронзила невероятная боль, когда в него резко вернулась вся насильно отнятая сила. Онемевшие конечности вновь ожили, и я попыталась столкнуть Рона, но он схватил мои руки, прижимая их к подушке, придавливая меня к кровати всем своим весом. Замер.
По моей щеке скатилась предательская слеза.
— Потерпи, милая, — шепнул Эферон, поцелуем стирая соленую каплю с лица.
Наши взгляды встретились, и я сама потянулась к этому мужчине, оплетая ногами его талию и позволяя Рону проникнуть еще глубже. Задохнулась от невероятных по своей силе ощущений и взмолилась:
— Только не оставляй меня одну!
— Не оставлю, — со стоном шепнул Даров, отпуская мои руки, тем самым позволяя им свободно скользить по его телу.
Наши уста вновь соединились, и я утонула в океане безумной страсти, бесконечной нежности, обжигающей любви, позабыв обо всем разом. Я извивалась, стонала, цеплялась за мускулистые плечи, не видя ничего кроме огня в черных глазах напротив.
Стремительные огненные вихри кружились над нами, искрились на напряженном теле Рона, соединялись с моими стихиями, которые я не в силах была удержать! Незабываемое зрелище, когда все четыре стихии сплелись вместе в грандиозном по своей красоте замысловатом узоре, заключающим нас с Эфероном в своеобразную оболочку, клетку, в которой хотелось остаться навечно. Я просто опьянела от страсти, находясь полностью во власти этого загадочного огневика-полудемона, чувствуя, что владею им.
Мне казалось, что мы куда-то бежим, стремясь достичь чего-то сказочного, волшебного, шепча друг другу бессвязные речи, переплетая пальцы рук, двигаясь в едином ритме.
И когда пришло долгожданное освобождение, наши крики слились в один, а стихии, крутанувшись последний раз, вспыхнули яркой вспышкой и исчезли.
После мы лежали, точно оглушенные, разгоряченные этим любовным поединком, и медленно возвращались к реальности. Я тихо изрекла:
— Теперь поневоле поверишь древним легендам…
Рон приподнялся надо мной, и его нежная улыбка согрела мое все еще бешено стучащее сердце.
Когда мужчина покинул мое тело и прилег рядом, я ощутила какое-то опустошение. Вздохнула, и Эферон притянул меня к себе, а затем тихо, будто оправдываясь, молвил:
— Ведьмочка моя, ты едва дышала, а в библиотеке Ара насчитывается больше ста тысяч фолиантов, книг и книжиц, посвященных ритуалам возвращения силы. К тому же, боюсь, что я не смог бы сдержаться и убил всех тех, кто помогал тебе…
— М-м-м? Почему?
— Все ритуалы демонов основаны на…
— А! Поняла! Это как тогда с моей матушкой? — приподнялась и заглянула Рону в глаза.
Он кивнул в ответ и продолжил:
— Ну, а про храм Эрии ты слышала. Ко всему прочему, там тебе пришлось бы провести целую неделю, лежа обнаженной на алтаре.
Выслушала его объяснение и поведала:
— Я ни о чем не жалею, а ты? — сердце замерло, ожидая его ответа.
Рон нахмурился, отведя взор в сторону, и задал совсем другой вопрос:
— Кто это сделал с тобой, моя Снежа?
— Значит, жалеешь, — я поджала губы и сделала попытку встать.
Меня поймали и опять пригвоздили к кровати своим твердым телом.
Я отвернулась, чтобы не видеть его глаз, и Даров шумно выдохнул, потом поцеловал шею, продвинулся выше и прикоснулся к губам. Пошевелился, устраиваясь между моих ног. Я попробовала возмутиться.
— Глупая моя Снежа, — очередной легкий поцелуй в губы и насмешливый вопрос: — Разве похоже, что я жалею?
Все еще не смотрела на него, потому что обида не отпускала меня.
Игривый укус в шею заставил зашипеть и дернуться. На лице Рона появилась широкая ухмылка:
— Значит, придется доказать…
— Чего доказать? — строго посмотрела на него.
Черные глаза Дарова довольно сверкнули, и он доверительно пообещал:
— Сейчас сама все узнаешь, милая!
Собралась протестовать, но через минуту уже блаженно постанывала, требовала поцеловать себя и наслаждалась его ласками. Эферон снова завладел всем моим телом, всеми моими мыслями и желаниями, сам при этом оставаясь для меня непрочитанной, но от того еще более интересной книгой.
Стихии вокруг нас кружились в безудержном танце, то сходясь, то расходясь над нами, вовлекая нас в водоворот дивных ощущений.
Раньше я себе даже представить не могла, что можно наслаждаться жизнью в объятиях мужчины, дышать в такт с ним, и без слов понимать все, что он чувствует.
В данную минуту четко осознавала, что этот огневик, самый таинственный мужчина из всех встреченных на моем пути, принадлежит только мне одной. Понимала я также и то, что сама являюсь его собственностью. Вздохнула, так как догадывалась, что у нас нет будущего. Рон вздохнул в ответ, прижимая меня к себе еще крепче, и на мгновение мне почудилось, что я попала в сказку. Жаль только, что она скоро закончится…
— Мне пора, — прошептала я, делая попытку встать, но Эферон меня удержал:
— Для начала ты мне все расскажешь!
— Рон, — вздрогнула, погружаясь в воспоминания, — я видела древнего…Теперь мне известно, как убили других ведьм, и почему Элья не сопротивлялась. Он…
— Я понял, — Даров с хмурым видом откинулся на подушки и погрузился в раздумья, а мне на ум пришли мысли о Пустолае, батюшке и Солнышке, поэтому повторила:
— Мне пора.
Эферон резко приподнялся:
— Я все еще не слышал подробностей, Снежа! И мне это жутко не нравится! Как тебе удалось спастись от изменчивого?
— Изменчивого? — переспросила я, попутно припоминая, что именно так этих существ называли в древности. — А правда, что давным-давно ведьмы и маги…
— Правда! — Даров предугадал мой вопрос. — Изменчивые владеют всеми четырьмя стихиями, поэтому победить их можно только совместными усилиями магов и ведьм. Но не уходи от темы! Я все еще желаю знать о том, что с тобой случилось!
Принялась все ему рассказывать, захлебываясь словами, срываясь на крик. По мере моего повествования лицо Рона становилось все более и более мрачным, на скулах четко обозначились желваки, а в глазах запылали неукротимые языки пламени. В самом конце он бескомпромиссно объявил:
— Больше никаких самовольных отлучек и хождений по ночам в одиночестве! Ясно?
Спорить мне почему-то не хотелось, а мечталось остаться здесь, с ним, находясь под защитой, наслаждаясь его теплом и упиваясь ласками.
— Снежа, — Эферон, словно услышал эти мысли, снова обнял меня и промолвил. — Здесь я весь твой, но там… — он указал наверх, — правят другие…
