Даров обнял меня за талию, пока я боролась с нахлынувшими чувствами.
— Благодарим за гостеприимство, — мужчина легко сжал мои пальцы, давая понять, что пришла пора склониться в очередном поклоне перед властителями Подземья.
Сделала безупречный реверанс, смотря лишь на ту, что когда-то подарила мне жизнь. Взгляд синих глаз ничуть не изменился, высокомерный кивок женской головы и вежливо-холодные слова:
— Надеемся, что ваше пребывание в Асодаре будет мрачным и запоминающимся!
— Подземье сложно позабыть, владычица, — учтиво ответствовал Даров, а я не смогла бы сейчас даже и пискнуть, все еще отчаянно не веря в происходящее и надеясь, что это вредные паземки глумятся надо мной, насылая столь яркие видения.
— Давно хотел побеседовать с вами наедине, — голос Ар'рцелиуса слышался откуда-то издалека, как будто я плавала в липком и вязком тумане.
— Господин Даров, надеюсь, мы сумеем уделить друг другу свое драгоценное время?
— Разумеется, владыка, — речь Эферона была немного более явственна.
— А ваших соотечественников пока развлекут подземцы, — Ар'рцелиус поймал мой потерянный взор и прищурился, а я торопливо отвернулась.
— Снеженика, тебе нездоровится? — поинтересовался Райт, едва мы отошли от тронов.
Покачала головой, а парень нахмурился еще больше, но продолжить расспросы не успел, потому как его отвлекли сразу три демоницы. Я отступила.
— Ты что такая пасмурная? — откуда-то из-за моей спины выскочила Эдгрейва, выхватила у пролетающей мимо паземки золоченый кубок и подала мне. — Пей!
Я взяла предложенное, пригубила, не особо задумываясь над содержимым, потому что мне сейчас и змеиный яд показался бы напитком богини.
Выпила залпом пенящуюся терпкую жидкость, и по телу побежали мурашки, оставляя после себя приятное тепло и желание безудержно веселиться. Улыбнулась проходящему мимо духу противоречия.
— Его имя Икциар, — шепнула мне лара, — и он весьма недурно танцует этрель.
— Никогда не слышала и тем более не танцевала, — пробормотала я.
— Тогда не теряй зря времени, — посоветовала мне демоница, — вдруг больше никогда не доведется провалиться к нам?!
— И часто к вам попадают такие, как…я, — запнулась.
Эдгрейва пожала плечами:
— Не считала! Но бывает! — она приглашающе махнула рукой Икциару.
Тот покладисто подошел ближе и с широкой клыкастой улыбкой позвал меня на танец.
Загадочный напиток уже оказал на меня свое дурманящее воздействие, и я смело отправилась танцевать с крылатым демоном. Моя узкая ладонь потонула в черной когтистой лапе, а когда дух противоречия резко развернул меня лицом к себе, то огни свечей закружились в размытом хороводе, освещая моего темного кавалера.
— Госпоже ведунье понравится этрель, — уверенно молвил он и подхватил меня за талию.
Стремительный взлет и плавное скольжение вниз по твердому телу демона, круг по залу, когда все мелькает перед моими глазами, и опять взлет. Стеклянный потолок уже так близок и снова каменный пол под ногами. Головокружительный поворот в кольце сильных чешуйчатых рук. Лица танцующих расплываются, яркие наряды сливаются в одно переливающееся пятно. Перед одурманенными очами лишь алые глаза демона и его белозубая необычная улыбка. Очередной взлет и мои губы очень близко от его рта. И это уже не пугает, а волнует, увлекает, завораживает. По венам растекается жар, и дух противоречия склоняется к моим устам, а я забываю вдохнуть.
Гневный рык сбоку, вихрь огня и меня вырывают из объятий демона.
— Снеж-ш-ш-жа! — знакомое шипение на ухо.
— Рон, — выдыхаю я, смотря в черные очи с огненными всполохами, — ты умеешь так танцевать?
Перед собой вижу целых двух глав Ведического Совета и внезапно вспоминаю о словах Эдгрейвы о двух мужчинах сразу.
— Вот если бы они оба были Эферонами, — сама себе киваю я.
— Что? — рассеянно моргает Даров.
Краснею и оглядываюсь по сторонам — танец продолжается. Краем глаза замечаю на троне надменную и прекрасную владычицу Подземья и шепчу магу:
— Унеси меня отсюда…
Он послушно подхватывает меня на руки, и я утыкаюсь в его шею, вдыхаю аромат мужского тела и, медленно сходя с ума, целую.
— Снеж-ш-ш-жа! — предупреждающе шепчет огневик.
А мне нужно забыться, отвлечься и подумать о другом — не о маме, которую я уже три года считала погибшей.
Нежно прикусываю мочку уха мужчины и слышу тихий стон, сорвавшийся с его уст:
— Снежа-а-а…
— М-м-м? — мурлыкнула я, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
Эферон тяжко вздохнул и ускорился, двигаясь по сумрачным прихотливо изгибающимся дворцовым коридорам, наполненным неясными шорохами и торопливо уползающими прочь тенями.
Впрочем, мне до них не было никакого дела, так как мир для меня сузился только до одного единственного мага.
— Сне-е-ежа, — нежно проговорил он, и это одно единственное слово, сказанное именно таким тоном, заставило кровь в моих венах превратиться в расплавленный металл.
— Рон, — ласково шепнула я, и огневик резко поднял на меня глаза — два черных омута с горящими на самом дне языками обжигающего пламени.
Я позабыла даже собственное имя, окончательно и безповоротно падая в сверкающую глубину этих очей.
— Снеж-ш-ш-жа, — опять выдохнул Эферон и поставил меня на ноги.
Только они почему-то совсем не держали мое тело, и я вынужденно ухватилась за широкие мужские плечи. Маг смотрел куда-то мимо меня, будто сражался сам с собой. Разумное победило! Огневик отпрянул и хрипло произнес, указывая в сторону:
— Ваша комната, Снеженика! Отправляйтесь спать! — глава Ведического Совета стремительно развернулся на каблуках и отправился восвояси.
А меня обуяла ярость, чисто женская ярость, когда желанный мужчина дает решительный отказ. Почти с ненавистью глядя в спину уходящему, я промолвила:
— Что же, тогда мне придется позвать Райта!
Маг напрягся — это стало понятно по вмиг окаменевшей спине. Не проняло? Я уверенно продолжила, словно размышляла вслух:
— Или стоит пригласить парочку демонов? Новый опыт…
Эферон резко повернулся ко мне — глаза превратились в узкие, полыхающие огнем щелки.
Высокомерно выпрямилась, а он подскочил ко мне. Схватил за руки, поднял их над моей головой, прижимая к стене. Теперь я была припечатана к твердой поверхности сильным мужским телом.
— Женщина! — сверкнул глазами Рон. — Ты чего добиваешься?
— Я ведьма…
— Снеш-жа… — рыкнул он, а я закончила:
