«Те дни навсегда закончились».
Мое сердце отчаянно забилось в груди, когда я увидел Отем – она была прекрасна и полна жизни, рыжие волосы собраны в пучок, но несколько вьющихся прядей ниспадали вдоль лица. Она работала за кассой, бегала взад-вперед, принося заказанную выпечку. Вот она наклонилась, чтобы взять круассан из застекленной витрины, и наши взгляды встретились сквозь стекло. Мое сердце отчаянно заколотилось в груди.
Ее глаза широко распахнулись, губы чуть приоткрылись, уголки рта поползли вверх, но потом ее красивое лицо слово окаменело, она повернулась к покупательнице. Очередь медленно продвигалась вперед, Отем то и дело бросала на меня быстрые, смущенные взгляды, пока не пришел мой черед заказывать.
– Кофе, пожалуйста, – сказал я.
Щеки Отем слегка порозовели, она быстро оглядела меня с ног до головы, вбирая взглядом мои джинсы и черную водолазку.
– Что ты здесь делаешь, Уэстон?
«Прошу помощи».
– Хочу с тобой поговорить.
– Сейчас? Я немного занята.
– После твоей смены.
– До конца моей смены еще четыре часа.
– Я подожду.
Она нахмурилась, уперла руки в бока. В ее светло-карих глазах мелькало множество мыслей – наверняка она думала о том, сколько раз пыталась поговорить со мной, а я ее отталкивал. Но я ее знал, знал ее сердце.
«Последний шанс – о большем я не прошу».
Отем надула губы, потом повернулась, чтобы налить мне кофе и протянула мне кружку.
– Будешь ждать здесь четыре часа?
– Да.
– Народу полно, тут негде…
– Уэстон! Mon homme tranquille!
Из-за прилавка появился Эдмон де Гиш и обнял меня за плечи. – Так приятно тебя видеть, друг мой.
– Я тоже рад вас видеть, Эдмон.
Огромный француз ослепительно улыбнулся Отем.
– Как хорошо, правда?
Девушка заправила за ухо рыжую прядь. Покупатель, стоявший у меня за спиной, громко вздохнул.
– Чем могу помочь? – спросил Эдмон. – Чего желаешь? Присесть за столик? – Он окинул свою переполненную пекарню оценивающим взглядом. Какой-то человек занял большой стол возле двери, предназначенный для инвалидов, и вольготно устроился за ним, поставив перед собой ноутбук и обложившись книгами. Эдмон бросился туда, как ястреб за добычей.
– О! Сэр! Не будете ли вы так любезны…
– Эдмон, подождите! – воскликнул я ему вслед. – Мы можем уместиться за столом вместе…
Слишком поздно. Эдмон выпроводил парня из-за стола и, радостно улыбаясь, поманил меня рукой. Чувствуя, как пылают щеки, я забрал свой кофе и сказал Отем:
– Тогда я буду вон там.
Она плотно сжала губы, чтобы скрыть улыбку, потом сдержанно кивнула.
– Если ты настаиваешь.
– О да, – провозгласил Эдмон, когда я подкатил к столу. – Это мне нравится.
Он ущипнул меня за щеку, затем разразился очередным отрывком из какой-то арии и вернулся за прилавок.
Раз уж мне предстояло как-то скоротать четыре часа, я достал собственный ноутбук и учебники. Ради визита сюда я прогулял занятия, но если Отем согласится меня выслушать, оно того стоило.
«Я готов вообще бросить универ ради возможности еще хоть раз посидеть рядом с ней».
Я сделал вид, что полностью погружен в изучение экономики, но цифры и факты сливались у меня перед глазами в нечитаемую массу. Мой взгляд постоянно возвращался к Отем. Несмотря на огромное количество народа, она не суетилась и ни разу не нахмурилась. Каждого покупателя она встречала улыбкой и постоянно перехватывала мои взгляды. На третий раз она подняла брови и уперла руки в бока.
Я тихо усмехнулся, прикрывшись учебником. Можно подумать, у меня был выбор: я не мог не смотреть на нее.
«Ты ослепительно красива, а я просто смертный мужчина».
Час спустя утренний наплыв посетителей немного спал, и Отем подошла ко мне, чтобы долить в мою кружку кофе.
– Ты голоден? – спросила она. – Принести тебе чего-нибудь?
– Всё хорошо.
– Точно, Уэстон? У тебя и впрямь всё хорошо?
Я поглядел на нее снизу вверх: она смотрела на меня пытливо, изучающе.
– Отем, я…
Девушка замахала рукой.
– Не отвечай. Подожди, пока я освобожусь и смогу уделить тебе всё свое внимание. – Она посмотрела на часы. – А это случится еще через три часа.
– Я подожду.
– Ты подождешь, – повторила она. – Извини, я просто…
– Что?
– Зачем ты здесь?
Я открыл рот, но она снова взмахнула рукой и мило покраснела.
– Не отвечай.
Я тихо рассмеялся, а Отем быстро вернулась за прилавок. Спустя два часа двадцать пять минут она снова возникла передо мной.
– Итак? – спросила она.
– Теперь я могу говорить?
– Да.
– Ты уверена?
Она поглядела на меня с прищуром, и я засмеялся. Боже, одно ее присутствие мгновенно разогнало черное облако, так долго довлевшее надо мной.
– Вообще-то это не смешно, – заметила Отем, скрещивая руки на груди. – Я рада тебя видеть, но мне это дается нелегко.
Улыбка мгновенно сбежала с моего лица.
– Я причинил тебе боль.
– Да, причинил.
– Прости. Мне нет оправданий, ты была права. Я был не в лучшем состоянии, когда…
Отем выгнула бровь.
– Вышвырнул меня из своей жизни? Дважды?
– Да.
Я откинулся на спинку кресла, разрываясь между желанием вздохнуть с облегчением и рассмеяться.
Глаза Отем сердито засверкали.
– Что тут смешного, а?
– Каким бы моральным уродом я ни был…
– А мы оба знаем, что ты можешь быть очень неприятным.
– Такова моя подлая натура, – согласился я, улыбаясь от уха до уха. – Все разговаривают со мной так, будто я рассыплюсь на части, если мне по сто раз на дню не напоминать, какой я сильный. Все, кроме тебя.
– Человек надломленный, но не сдавшийся? – проговорила Отем, нерешительно улыбаясь.
– Точно, – подтвердил я. – Хотя «надломленный» – это еще мягко сказано.
– Ты не…
– Мне тоже недостает нашей дружбы.
Отем вскинула глаза, и наши взгляды встретились.
– Правда?
– Да. Вообще-то ты единственный человек, с которым мне хочется общаться. Только ты говоришь правду в глаза. Всё, что ты говоришь, хорошо и по-настоящему.
