– Подготовиться? Это же сюрприз, – возразила Ма. – Это ведь чудесно, да, Уэс? Всё так продумано, чтобы тебе было удобно. Чтобы ты поскорее встал на ноги.
– «Встал на ноги», – пробормотал я. – Я очень устал, – сказал я громче. – Мне бы хотелось отдохнуть.
– Конечно, – подхватил мистер Дрейк. – Мы пойдем, а ты обживайся.
– Мы поедем закупать для вас продукты, – добавила миссис Дрейк. – Когда мы вернемся, может быть, поужинаем? В «Ростане»?
Пол быстро взглянул на меня.
– Возможно. Мы это решим ближе к вечеру, да, Уэс?
Ма поцеловала меня в щеку.
– Пожалуйста, малыш, – прошептала она мне на ухо. – Дрейки потратили много времени и денег, устраивая всё здесь для тебя. Ты мог бы выказать хоть немного благодарности.
Я поднял голову и поочередно посмотрел в глаза этим четверым людям. Когда-то, в другой жизни, я был выше их всех.
«Те дни закончились, Носочный Мальчик. Отныне будь вежливым и благодарным, ведь эти взрослые сделали для тебя столько хорошего».
– Спасибо, – пробормотал я.
– Тут не за что благодарить, – ответила миссис Дрейк, поднимая свою сумочку со стула. – Если тебе что-то понадобится – что угодно, – только скажи, Уэс.
– Ты точно сможешь быть один, малыш? – спросила Ма. – Тебе не нужна помощь?
– Он не один – сказал Пол. – Коннор ведь здесь.
«Ага, точно. Он здесь. Прямо по коридору лечит головную боль компьютерными играми на полную громкость».
Наконец они ушли, и дверь за ними закрылась. Несколько минут всё было тихо, потом дверь комнаты Коннора приоткрылась.
– Они ушли? – спросил он, выходя на кухню.
– Ага.
Коннор подошел к холодильнику, вытащил оттуда еще одну бутылку пива и открыл крышку, потом прислонился к столу, сделал большой глоток, глядя куда угодно, только не на меня. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.
– Значит, ты тоже решил получить диплом? – спросил я.
– Это они так решили, – ответил Коннор, кивком указывая на дверь. – Делают вид, будто всё осталось, как раньше.
Я кивнул.
– Ма ведет себя так же. Можно подумать, чем громче она говорит, тем больше вещей вернутся на круги своя. Ты знал об этом? – спросил я, широким жестом обводя квартиру.
Коннор фыркнул.
– Конечно. – Он сделал большой глоток пива. – Ты удивлен? Они всегда за мной подчищают.
– Коннор…
– Мне пора. Дел по горло.
Он поставил полупустую бутылку на стол и прошел мимо меня – теперь он был на сто футов выше прежнего и слишком быстр, я не мог за ним угнаться.
– Коннор, подожди.
Он остановился у двери спиной ко мне.
– Что?
– Ничего. Просто приятно снова увидеть тебя, старина.
Коннор вздрогнул, его плечи приподнялись, потом он, не говоря ни слова, вышел и захлопнул за собой дверь.
Глава тринадцатая
Уэстон
Десять дней спустя я снова сидел в серебристом автомобиле Пола, но на этот раз мы направлялись в Бостон, на церемонию вручения «Пурпурного сердца». Настроение у меня с утра было отвратительное, но спустя два часа в обществе Пола Уинфилда и его неустанной доброты гнев в моей душе едва лишь тлел, а не разгорался в полную силу.
– Ты в порядке? – спросил Пол, когда мы въехали в город.
– Почему я на это согласился? – проворчал я, глядя в окно.
– Потому что это важно, – сказал Пол. – И потому что ты заслуживаешь признания за свою жертву.
«Моя жертва». Что за идиот. Он имеет в виду мое искупление за то, как я поступил с Коннором и Отем. За то, что я не справился со своими проблемами и не смог позаботиться о Ма, так что в итоге вступил в армейский резерв. Именно я заронил эту идею в голову Коннора. Он пострадал из-за меня. Я всё испортил, а теперь, в благодарность за всё это, мне на грудь прицепят медаль.
– Рядом со зданием администрации есть аптека, – сказал Пол. – Тебе не нужна помощь? Получить какие-то лекарства по рецепту?
Я содрогнулся. Помимо всего прочего уролог прописал мне виагру. Пол видел эту проклятую штуку на моей тумбочке, когда заходил за мной, и сделал вид, что это совершенно нормально. Конечно, что может быть естественнее для парня, которому чуть за двадцать? К тому же, ради кого мне стараться? Единственная женщина, с которой мне хотелось бы быть, никогда не будет моей.
– Нет, мне не нужна ваша помощь, – огрызнулся я. С каждым проявлением доброты Пола злость в моей душе принималась бурлить, грозя взрывом. – Мне не нужно, чтобы со мной говорили по-мужски и успокаивали. Мне не нужно, чтобы вы катали мою задницу по Массачусетсу. Я вообще не понимаю, зачем вам всё это.
– Потому что я волнуюсь за тебя, – ответил Пол, сворачивая к зданию городской администрации и паркуясь. Он заглушил мотор и повернулся ко мне. – Уэс, я вместе с твоей матерью уже год, и…
– Вы мне не отец! – рявкнул я. – Давайте проясним этот момент. Вы можете встречаться с моей матерью хоть год, хоть десять лет – боже, помоги вам! – но от этого не станете моим отцом. Ни сейчас, ни потом.
Несколько долгих, напряженных секунд Пол смотрел мне в глаза, потом ответил:
– Я и не претендую.
Потом он вышел из машины.
– Будь я проклят!
Я с размаху саданул кулаком по бедру, и ощутил легкое нажатие, но не боль.
Боль была где угодно, только не в ногах.
Мы с Полом пересекли парковку в молчании. Меня проинструктировали, что на церемонию вручения «Пурпурного сердца» надлежит явиться в парадной форме. Летнее солнце немилосердно припекало, и в шерстяном кителе я сильно потел. По спине текли капли пота, выводя меня из себя. Увидев собравшихся перед зданием мать и сестер, я едва сдержал порыв развернуть кресло и сбежать. Зачем всё это? Мне вполне могли прислать медаль почтой или, еще лучше, бросить ее в ближайший мусорный контейнер.
– Боже мой, до чего же ты красивый! – воскликнула Ма, хватаясь за сердце. Сама она нарядилась в желтую блузку и джинсы. – Только посмотрите, как ему идет форма!
– Выглядишь замечательно, Уэс, – подхватила Кимберли. – Правда, чудесно. С каждым разом всё лучше и лучше.
Фелиция фыркнула и затушила сигарету мыском теннисной туфли.
– Всего двадцать два года – и уже ветеран. Мой братишка – ветеран.
– Эй, – прикрикнула на нее Ма. – Следи за своими словами и прояви уважение.
– Господи Иисусе, Ма. Кто сказал, что я не?..
– Нечего мне тут поминать имя Господа всуе. Уэс пожертвовал собой ради этой страны. Что ты делаешь?
