Деревенский мужик, увидев творимое колдовство, отпрыгнул на два шага назад, подхватив Ани подмышки.
— Ты чей-та? — испуганно вытаращил глаза он.
Девочка же откровенно не понимала, что происходит. Она с любопытством оглядывала то своего дедушку, то нас с Яношем, прижимая к себе необычный гриб.
— Показывай свою репу, пока я не передумал, — вздохнул маг.
— А, да… сейчас, — мужик кивнул и, ухватив Ани, махнул рукой, чтобы мы следовали за ним. — Вот сюда, этой тропкой.
Поле с репой действительно оказалось поблизости. Стоило обойти посаженный овес и зайти за небольшую полосу из кустарника, как показались ровные ряды с невысокой сочной зеленой ботвой, похожей на листья салата.
— Вот! — он вытащил первый попавшийся корнеплод и потряс им прямо перед нашим носом, разбрасывая вокруг комья земли. — Живучая тварь! Мы уж ее золой два раза подсыпали. Только клубни зря пожгли.
С этими словами он подцепил что-то на репе и ловко вытащил длинного извивающегося червяка желтого цвета прямо из овоща.
Я взвизгнула, отскакивая назад так же быстро, как и деревенщина минутами ранее при виде магии. Девочка, увидев это, звонко рассмеялась, держась за бока.
Противная тварь извивалась прямо в руках у ее дедушки, и от ее вида я почувствовала, как желудок начинает скручиваться от страха и подступающей тошноты. Отвратительное зрелище.
— Убери, — поморщился Янош, видя мою реакцию. — Сейчас все сделаю.
Повелительный жестом он отмахнулся от местных жителей, а затем методично принялся расстегивать свою рубашку.
При избавлении от вредителей обязательно раздеваться? Я невольно облизнула пересохшие губы.
Жилистая фигура мага был крепкой, в ней угадывалась гибкость и резкость, присущая, скорее, чем человеку.
Он скинул рубашку на землю, и она тут же вспыхнула, рассыпаясь черными хлопьями пепла. Маг припал на одно колено, зарываясь пальцами в землю, и по ней тут же словно волна прошла.
— Готово, — он быстро встал, отряхивая ладони.
Мужик в фуфайке вытащил еще один, проверяя работу:
— А дырки? А дырки от тварей остались!
Вместо ответа Янош взял меня за руку, призывая огненные всполохи для перемещения.
— Раздеваться было обязательно?
— Нужна была кровь, а резаться еще раз желания уже никакого, — начинал фразу он еще будучи в поле, а закончил, когда мы уже снова оказались в замке.
— О да, еще раз через весь лес я тебя не потащу, — усмехнулась я, вспоминая все то, что пришлось пережить за последние несколько часов.
Он грустно улыбнулся, не отпуская меня от себя и осторожно проводя рукой по волосам, убирая налипшие на лицо пряди. Невольно потянулась и прижалась щекой к его теплым пальцам. И впервые за весь день почувствовала, что все действительно еще может быть хорошо.
Прильнула к моему магу и почувствовала поцелуй на своих губах. Долгий, нежный. С привкусом грязи и крови, страха и пережитого ужаса, от которого все еще тянуло холодком.
Голова чуть закружилась от нахлынувших чувств, но я только сильнее прижалась, отчаянно ища поддержку в крепких объятиях.
— Кажется, ты спасла мне жизнь, — шепнул Янош мне на ухо, зарываясь лицом мне в волосы.
Потом отстранился и помрачневшим враз тоном произнес:
— Теперь ты понимаешь, за что нас не любят.
— Ты про то, почему Лордов Кровавых топей извели под корень? Не любят — довольно слабое определение.
— Даже я знаю о нескольких случаях, когда смертельно раненые маги крови случайно губили детей, женщин, беременных женщин… Это нельзя контролировать, когда ты без сознания. В такие моменты дар превращается в проклятье. Один из Лордов, лет двести назад, был ранен на охоте и случайно высосал жизнь из собственного сына — тому было лет шестнадцать, и дар еще не проснулся.
— Но ведь ты не убил мать и меня?
Глядя поверх моей головы, мужчина сосредоточенно кивнул и сжал меня чуть сильнее, словно боялся, что я исчезну, растворюсь в воздухе, как вчерашний дым.
— Я смотрел на мать и только об этом и думал, что возненавижу себя, если возьму ее жизнь. А потом вспомнил, что ты тоже в замке, и…
Он резко замолчал, прикрывая глаза. Я успокаивающе поглаживала его обнаженную спину кончиками пальцев, вырисовывая на ней незатейливые узоры.
— И что мы теперь будем делать? — осторожно спросила я, нарушая хрупкую доверчивую тишину между нами.
— Надеюсь, ты не против пожить в моем замке? Мне надо найти маму и придумать, как вразумить ее.
— А принц?
— Пусть думает, что его план удался, — пожал плечами Янош.
В носу вдруг зачесалось, я резко вдохнула, зажмурилась и громко чихнула. Затем еще раз и еще. Потерла лицо рукой, чувствуя, как звенит в голове.
Маг вдруг подхватил меня на руки и легко поднял:
— Эй! — я возмущенно засопела, хотя саму разбирали смешинки.
— Ты в курсе, что от простуды погибло больше народу, чем от страшных кровавых магов? Придется заставить тебя соблюдать постельный режим.
Янош свое слово сдержал и действительно устроил меня в кровати, притащив туда невесть откуда взявшийся горячий бульон и тушеные кусочки мяса с гороховым пюре. Сытный обед или, скорее, уже ужин оказался последней каплей для моего измученного переживаниями и переохлаждением организма, и я просто-напросто позорно вырубилась, даже не убрав с кровати недоеденную булочку. Так и проспала до следующего утра, а проснувшись, устыдилась крошкам в кровати.
Эх, Сашка-Сашка! С твоей ли фигурой жрать булки?
Мага вновь нигде не было, на сей раз даже в волшебном саду. Зато обнаружился стол, накрытый всевозможными яствами и тарелочками. Сбоку примостилась записка.
«Меня не будет несколько дней, еда под сохраняющими чарами»
Оставалось надеяться, что под «чарами» имелись в виду именно чары, а не то, что Янош накапал кровью в еду. К его отсутствию, впрочем, отнеслась с пониманием. Сама же видела его съехавшую с катушек мамашу — видимо пока оставить ее одну не представлялось возможным.
Освободившееся время решила посвятить изучению магических книжек, попыткам вычислить способ предотвратить слияние с Салли, а так же гулянию по пустому замку.
Как ни странно — страшно не было, хотя раньше я и в квартире одна оставаться не любила. Здесь же не покидало ощущение незримого присутствия мага рядом.
В очередной раз обходя замок, заглянув в одну из комнат, я заметила книжные полки. Должно быть, прежде я либо не бывала здесь, либо не обращала внимания. Подойдя поближе, взяла в руки кожаную папку, перешитую золотистой витой веревкой. Герб, оттиснутый на красной дорогой коже мне был незнаком, но на небольшом листе, вложенном перед титульной страницей, чернилами было каллиграфически выведено «передано вместе с приданым Леди Мириам Фаррелл Жерлет»
