– Чек сохранили?
– Он у мужа.
– Муж описать сможет?
– Думаю, что у него есть фотография.
– С таким предусмотрительным человеком приятно иметь дело, – сказал следователь и поинтересовался: – Заявление в полицию написали?
– Нет.
– Чего ждем? – Митрошников положил перед ней чистый лист: – Пишите!
Лионелла написала заявление, Митрошников прочитал его текст и спросил:
– Вы утверждаете, что коробка с серьгами была в сумке. Где эта сумка?
– Вот она. – Лионелла поставила сумочку на стол следователя.
– Эта? – Он недовольно поморщился. – Зачем вы ее таскаете? Сотрете и заляпаете все отпечатки.
– Думаете, остались следы?
– Отдадим сумку криминалистам, они разберутся. Ваши отпечатки у нас уже есть, ну а если обнаружат чужие – будет о чем говорить.
Лионелла забрала из сумочки роль и вытряхнула разные мелочи, потом отдала ее следователю.
– Какой бы ни был результат, – сказал он, прощаясь, – я позвоню.
* * *
Заметив Лионеллу в зрительном зале, Петрушанская бросилась к ней:
– Послушайте, дорогая! Я чувствую себя виноватой. Если бы не мои капризы, вы бы не попали в беду.
– Тогда в беду попали бы вы, – ответила Лионелла. – Репетируете?
– А вам еще не сказали? Виктор Харитонович поменял решение, премьеру буду играть я.
– Но как же Вера Петровна? – спросила Лионелла.
– Меня это не заботит. В актерской профессии как на войне: каждый сам за себя. Для стареющих актрис в театре мало интересных ролей. А я предпочитаю характерные роли вместо того, чтобы играть мамаш героинь.
– Мне кажется, что вам придется непросто… – сказала Лионелла и покачала головой. – Вера Петровна не сдаст позиций без боя.
– Повторяю: меня это не волнует. Я тоже умею показывать зубы.
– Знаете, что меня удивляет? Вы вместе учились, потом приехали сюда, но ведете себя словно чужие или малознакомые люди.
– Мы и есть чужие, – безапелляционно заявила Петрушанская. – Жизнь быстро расставила всех на свои места. Возьмите хотя бы Строкова. Знаете, кто сломал его актерскую судьбу?
– Но он – ведущий актер. Это ли не карьера?
– Не говорите глупостей, дорогая. Он – ведущий актер провинциального театра, а мог бы сделать блестящую карьеру в столице. Пять лет назад Строкова утвердили на главную роль в фильме Кирилла Константинова.
– Пять лет назад Кирилл снимал «Дым над водой», – припомнила Лионелла.
– Строков должен был играть в этом фильме Стрельникова.
– Вы серьезно?
– Представьте себе – да.
– И кто ему помешал?
– Студенческий друг Витька Магит. Он не отпустил Строкова на съемки посредине театрального сезона. Платон был занят в большинстве постановок, и на тот момент его некем было заменить. Закончилось это тем, что роль Стрельникова сыграл небезызвестный вам актер Прохоров. Теперь он Народный артист России и служит во МХАТе.
– Но почему Строков не плюнул на Магита, не бросил все и не уехал в Москву? – спросила Лионелла. – Такой шанс выпадает раз в жизни.
– Струсил. Решил, что кино дело не надежное. Другое дело – театр. Конечно, если бы Магит отпустил его по-хорошему, все сложилось бы иначе. – Зинаида Ларионовна махнула рукой. – Хотя его тоже можно понять. После фильма Строков бы в театр не вернулся.
– Жаль… – вздохнула Лионелла.
Петрушанская снова заговорила:
– Вот и представьте, с каким чувством потери Платон Васильевич проживает каждый свой день. Иногда мне кажется, что решающую роль тогда сыграла актерская зависть Магита. Он хоть и режиссер теперь, но, как говорят, актеры бывшими не бывают. – Взглянув поверх плеча Лионеллы, Петрушанская вдруг замолчала.
Лионелла обернулась и увидела Веру Петровну Магит, которая шла по направлению к ним.
Проходя мимо, она с вызовом обронила:
– Добилась своего?!
– Вы о чем? – спросила Петрушанская.
– Ты еще пожалеешь.
– Шекспировские страсти, – ответила Зинаида Ларионовна и бросила вслед Вере Петровне: – Вам бы леди Макбет сыграть! Да кто же вам даст!
В этот момент в микрофон заговорила помощник режиссера:
– Вера Петровна Магит и Мезенцев! Вас ждут в костюмерном цехе! Пожалуйста, пройдите на примерку! Ваши сцены будут в конце репетиции. Баландовская и Зорькина, попрошу вас на сцену!
Лионелла взяла роль, прошла через зал и поднялась по ступенькам. За ней на сцену пришла Анжелина Зорькина.
Из-за кулис появился Магит, взял Анжелину за локоть и вывел на авансцену.
– Встаньте здесь. – Он указал рукой в правую кулису: – Лионелла Павловна, выходите оттуда. Второе действие, сцена примирения Сони и Елены Андреевны. Доктор Астров ушел, входит Елена Андреевна.
– Где будут окна? – спросила Лионелла.
– Что? – не понял Магит.
– Здесь ремарка: «открывает окна».
– Ах да! – Магит прошелся по сцене. – Здесь, здесь и здесь.
Лионелла повторила его маршрут, после чего прочитала:
– Какой хороший воздух! – и, выдержав паузу, спросила: – Где доктор?
– Ушел, – ответила Зорькина.
Немного помолчав, Лионелла подошла к ней:
– Софи!
– Что?
– До каких пор вы будете дуться на меня? Друг другу мы не сделали никакого зла. Зачем же нам быть врагами. Полноте…
– Я сама хотела… – Зорькина неуклюже обняла Лионеллу. – Довольно сердиться.
– Стоп! – К ним подошел Магит и обратился к Зорькиной: – В чем дело, Анжелина? Вы будто деревянная. Кто так обнимает? Здесь должен быть порыв! Желание примирения! – Он обнял Зорькину. – Вот как надо! Вот! Включите свой темперамент.
Зорькина прильнула к Виктору Харитоновичу, ее движение показалось привычным и логически объяснимым.
Лионелла отвела глаза, проговорив свою реплику:
– И отлично.
* * *
После репетиции, прежде чем поехать в гостиницу, Лионелла позвонила Митрошникову:
– Геннадий Иванович, это Баландовская.
– Что там у вас?
– Нужно рассказать.
– Это не подождет?
– Нет! – решительно обрубила Лионелла.
– Тогда говорите.
– У Строкова был мотив отомстить Магиту.
– Что за ерунда? – спросил Митрошников. – При чем здесь месть и при чем здесь Магит?
