Пожалуй, таким он не был, даже когда приехал забирать ее из монастыря.
Впрочем, Темери тут же отвесила себе мысленный подзатыльник: вряд ли Шеддерик стал бы наряжаться, чтобы произвести впечатление на нее. Нет, скорее всего, это его обычный «придворный» вид. А может, здесь сегодня будет присутствовать кто-то еще, некая дама, которая смогла тронуть его сердце.
Она даже еще раз окинула взглядом присутствующих, но единственными женщинами в гостиной были они с чеорой Алистери.
Супруги та Дирвил сразу устремились навстречу гостю, и Темери невольно поспешила за ними — но замешкавшись, чтобы не видеть, как Шеддерик станет приветствовать чеора та Дирвила.
Впрочем, ничего такого не случилось — благородные чеоры встретили друг друга рукопожатиями, да обменялись парой приветливых слов. После чего Шеддерик поклонился хозяйке:
— Я вижу, Алистери, вам стало лучше. Я попросил бы Золотую Мать Ленну за вас, если бы верил в ее помощь. Темершана та Сиверс, рад видеть вас в добром здравии.
Темери молча поклонилась на мальканский манер, не желая ничего обсуждать при та Дирвиле.
— Я действительно лучше себя чувствую, — улыбнулась хозяйка. — Вы были правы, морской воздух творит чудеса.
Потом, посерьезнев, спросила:
— Чеора Темершана поделилась, что во время вашего возвращения в Тоненг на вас напали и пытались убить. Это правда?
— Так и есть. Потому я и просил Ланне держать пока в тайне наше возвращение. Я вижу, не удалось.
— Да. Я не успел предупредить всех гостей и слух выбрался за стены дома. Я сожалею.
Шеддерик криво ухмыльнулся:
— Моя вина — надо было поискать еще более уединенное убежище. Что говорят — известно?
— Да всякий вздор. Начиная с того, что я изменил принципам и начал нанимать прислугу мальканской крови до… что у меня скрывается кто-то из недавно попавших в опалу Коанерских придворных. Вздор. К истине никто не приблизился.
Темери внезапно перехватила встревоженный взгляд Шеддерика.
— Все равно скверно… видимо действительно придется действовать без подготовки. Потом поговорим подробней. Я еще раз прошу извинить нас с чеорой та Сиверс за такое внезапное появление. Конечно, все это не входило в ваши планы, но единственный дом в городе, в котором я мог быть абсолютно уверен — это ваш дом… Я готов загладить хотя бы часть вины перед вами: после обеда сюда подъедет лучший портной моего отца и привезет образцы ткани. Так что чеора Алистери, чеора Темершана, он весь вечер будет в полном вашем распоряжении. Это меньшее, что я могу для вас сделать…
— Благодарю за подарок. И за доверие. — Без всякой радости кивнул чеор та Дирвил. — А сейчас, благородные чеоры, слуга подает мне знаки, что стол накрыт. Идемте в столовую. Надеюсь, вам понравится работа моего нового повара.
Глава 10. Тайные договоренности
Светлый лорд чеор Шеддерик та Хенвил
На землю падал снег, там, за окном, плавились сумерки. Шеддерик нашел столик в одной из многочисленных гостиных та Дирвила и устроился там с единственной свечкой и бумагами, доставленными Гун-хе. Эта жиденькая пачка — все, что его людям за несколько часов удалось выяснить о некоем хозяине Каннеге, складском смотрителе из Нижнего города. Хозяин Каннег был первым, о ком вспомнил дядя Янне, когда речь зашла о тех, к чьему мнению прислушиваются мальканы Тоненга.
Каннег на первый взгляд ничем не выделялся из толпы — обычный небогатый горожанин. Служит в одной из портовых артелей старшим смотрителем на хозяйственном складе.
Живет в верхней части набережной Данвы, во флигеле неподалеку от некогда сгоревшего богатого дома. У него жена и двое детей, на службу ходит вовремя, по праздникам иногда засиживается или в «Каракатице» или в небольшом заведении неподалеку от склада, которым управляет.
Имя ничего не говорило Шеддерику, но оно могло быть вымышленным, а может, дело в том, что хозяин Каннег был ничем не примечателен сейчас, тогда как во времена рэтаха он мог занимать довольно высокую должность, а может быть — был владельцем того самого сгоревшего дома.
Единственная странность, о которой говорилось в докладе помощника — хозяин Каннег был весьма гостеприимным человеком. К нему заходили часто, причем иногда гости никак не могли быть его близкими знакомыми. По словам соседей — приходили и бродяги, и состоятельные горожане, и рыбаки. Бывало, заходили целые семьи. А были дни, когда и вовсе никто не ходил.
Соседи, правда, отзывались о нем только положительно, и на вопросы отвечали крайне неохотно. Косвенно это тоже подтверждало что смотритель — человек непростой, как бы ни старался это скрыть.
Но ответ на главный вопрос в этих бумагах написан не был. Так что выбор у чеора та Хенвила был невелик: или поверить на слово дяде Янне, довериться его чутью и его преданности Темершане… или устроить более тщательную проверку этого человека. Последить за кем-то из его гостей, расспросить…
Да, это было надежней. Было бы. Но вот незадача — слухи о мальканке в доме та Дирвила уже пошли гулять по цитадели. А значит, нет времени на проверку.
Разве только, оставалось предусмотреть все варианты событий и максимально защитить «Каракатицу» от возможных нападений.
Поставить своих людей, где только можно. Оставить экипаж через квартал от крыльца…
Мальчишку-наблюдателя на крышу…
Да полно, никто не знает о встрече кроме тех, кто в ней будет участвовать. Наблюдателей можно стряхнуть по дороге, меняя экипажи и устроив пару-тройку обманных ходов…
Вот потому-то и нужно выехать раньше. К сожалению, просто теперь уже не будет — решение принято, отступать…
Отступать теперь уже точно поздно.
Понятно, что всех врагов сосчитать ему пока не удалось и вряд ли удастся, а как только Темершана Итвена будет представлена обществу, сразу проявят себя новые враги. Права она была тогда, в лесной избушке, когда говорила, что ее могут узнать те, кто участвовал в штурме и последовавших за ним издевательствах над пленными. Могут узнать, и либо — попытаться довершить начатое десять лет назад, или попытаются избавиться от нее, как от потенциальной угрозы. И это тоже предстояло крепко обдумать, и может даже — обсудить с теми, в чьей верности сомневаться не приходится — с Ланнериком та Дирвилом, с Гун-хе… с немногими другими верными людьми…
Шеддерик еще раз просмотрел бумаги. Вытянул из стопки конверт, подписанный лично Гун-хе.
Конверт был тощим, но возможно именно он станет важным аргументом на предстоящей встрече. А может быть — окажется пустышкой. Донос, дрянной карандашный портрет, отчет об одном дне наблюдений.
Кажется, больше ничего узнать из этих записей уже не удастся. Засунув конверт за голенище сапога, он забрал со стола свечку и мелко порвал оставшиеся листы. Отнес обрывки к пустому камину и поджег. Отряхнул ладони. Ну что… видимо, придется отвлечь благородных чеор от увлекательного занятия — выбора фасонов и тканей для будущих нарядов. До полуночи еще достаточно времени, но это время понадобится все без остатка, чтобы подготовить встречу.
