Онлайн книга «История рока. Во всём виноваты «Битлз»»
Вот примерно в таком разрезе, а особенно, как я считаю, удался припев:
Причем в первоначальных вариантах вместо «купим с тобою…» было «стану ходить за тобой как араб», но, твердо решив воздержаться от политики и национального вопроса, я переделал на бесполый «шкап».
Полюбовался на произведение, представил, как поет его какой-нибудь серьезный певец в сопровождении оркестра, и так мне стало приятно — прямо кайф. Уж так плохо написано, что очень хорошо. Кайф наоборот.
Мне еще в армии узбек один рассказывал анекдот: «Жил-был один пастух. Курил анашу с самого рождения. Курил анашу с самого первого утра и до тридцати семи лет. И, видимо, к ней привык. А потом в день своего тридцатисемилетия встал с утра и хотел покурить, а анаши-то и нет, кончилась вся. Послал он вниз в деревню мальчишку, а тот вернулся только под вечер. Таким образом пастух впервые за тридцать семь лет целый день не курил. И такой от этого словил кайф! Кайф наоборот».
Итак, закончил я творческий процесс, отпечатал в трех экземплярах, название придумал залихватское «Песнь о любви» и побежал всем показывать. Однако настоящего искрометного успеха не имел. «Слабовато, — говорят, — а местами не в размер». И никто ведь не сказал: «Козлиная ты рожа!»
Я, честно говоря, такой критики не ожидал. Обескуражился. А меня утешают: «Ладно уж, не расстраивайся — бывает хуже».
Как же, думаю, хуже? Опять не получилось? Еще раз перечитал — хуже некуда. Расстроился по-настоящему: ни хрена из меня не получается. Но я упрямый, это дело сразу не бросил.
Работали мы в одном концерте с композитором, автором нашумевших шлягеров «Вишневая метель» и «Татьянин день», в общем, с Мигулей. Сидит он как-то у рояля между концертами, что-то наигрывает, тут я к нему со своим эпохальным и подкатился. «Вот, — говорю, — Володя, текст не посмотрите?» Он видит, что я не с улицы, а вроде как при артистах, поэтому сразу-то не погнал. После первых двух строчек его перекорежило всего. Я обрадовался, но скрываю. Он взял пару аккордов и говорит: «Как-то у вас тут с размером — не того». Я его горячо заверил, что в одну секунду подработать могу, только бы музыка была хорошая (на самом-то деле я над размером целый месяц бился, все старался, чтоб погадостнее вышло).
В общем, он еще некоторое время попел, страдая, мой «шлягер», потом говорит: «Ладно, вы мне экземпляр оставьте, я на досуге подумаю и вам сообщу».
Так все-таки настоящего торжества и не получилось. Понимаете, не было у меня стопроцентной уверенности, что песня худшая. А когда я по телевидению услышал: «Плейбой — клевый такой, мой милый бейби, одет, как денди, с тобой я — леди, я так люблю тебя», — меня охватила черная зависть и окончательно стало ясно: не в свои сани не садись. И я бросил это дело.
Почти В.В. Маяковский
(Впечатления от разового посещения Росконцерта)
«…И пусть ястребы Тель-Авива дышат в кислородные подушки Вашингтона».
Я всегда очень верил нашим газетам, радио и телевидению. Вот по радио говорят: «Невесело поют нынче соловьи в Булонском лесу» — значит, невесело. Весело соловьи могут петь только в Нескучном саду.
Наши вообще очень удачно всегда долбали капиталистическую заграницу. И слова были изобретены специальные: мир чистогана, город желтого дьявола (это на золото намекают, которое у нас-то никто не любит), желтая — она же продажная — пресса.
Очень хорошо и красиво можно было сыграть на противопоставлениях: у нас — «просторно раскинулись жилые микрорайоны», у них — «дома теснятся в каменных джунглях»; у нас — «счастливо трудятся», у них — «изнывают под гнетом»; у нас — «с каждым годом растет благосостояние трудящихся», они — «прозябают в нищете»; мы — «живем», они — «ютятся» или чего-то там «влачат», кажется, «свое жалкое существование».
Еще с раннего детства хорошо помню такой шедевр газетной карикатуры. На портрете изображен тогдашний секретарь Организации Объединенных Наций. Под портретом надпись — Даг Хаммаршельд. Около портрета стоят двое рабочих в комбинезонах и с молотками (видимо, во время обеда). И один говорит другому: «Смотри, пишется Даг, а читается наоборот». Вот так — просто и элегантно — проклятый гад Хаммаршельд.