Его Королевское Высочество уже долгие годы раздражал племянник Вильям, который стал теперь кайзером Вильгельмом II и посему доставлял еще больше неприятностей.
Он и в прошлом позволял себе оскорбительные замечания по поводу дяди, называя его «надутым павлином», а свою бабушку, королеву Викторию, — «старой ведьмой».
Теперь же он создавал проблемы иного характера.
Премьер-министр был серьезно обеспокоен, услышав, что молодой кайзер подробно изучил данные обо всех новейших кораблях Королевских вооруженных сил. Он будто бы обзавелся этими знаниями только для того, чтобы произвести впечатление на любого британского адмирала, с которым ему случится разговаривать.
Но многие государственные деятели полагали, что кайзером движет такое скверное и опасное чувство, как зависть. Мощь и влияние Британской империи не давали ему покоя и побуждали к явным и скрытым действиям, дающим повод для тревоги в отношениях двух стран.
В прошлом году в Вене произошла безобразная сцена, когда племянник повел себя чрезвычайно неучтиво с принцем Уэльским.
В этом же году, посетив Англию, кайзер был подчеркнуто любезен, словно пытался внушить окружающим, что они с дядей отлично ладят.
Прежде Вильгельм с восторгом принял звание почетного адмирала флота и члена Королевской яхтенной эскадры, но уже в Каусе кайзер намерен был не только блеснуть как отличный яхтсмен, но и бросить вызов принцу Уэльскому — покровителю регаты.
При этом он настойчиво интересовался новинками Британского военного флота.
Маркиз Мидхерст всегда был восприимчив к передовым оригинальным идеям, но особенно интересовался морским вооружением. Это ему пришла в голову мысль о разработке уникального орудия с более высокой точностью наведения и значительно большей скорострельностью при существенно упрощенном процессе эксплуатации. Ничего подобного на вооружении британских военных кораблей еще не было.
Маркиз изложил свой замысел принцу Уэльскому, и тот загорелся воплощением столь нетривиальной идеи.
Принц был очень хорошим мореходом, и его яхта «Британия» неоднократно побеждала в престижных гонках. Но вызов, брошенный кайзером «Британии» и лично ему, а также хвастовство по части достижений Германского военного флота уже всерьез задели его самолюбие.
— Что же такое есть у него, чего нет у нас? — резко спросил принц Уэльский. Ответ маркиза был именно таким, какой хотелось бы услышать Его Королевскому Высочеству.
Уже несколько лет маркиз был знаком с человеком по имени Пол Уотсон — искусным мастером по ремонту пушек и яхтенного оборудования.
Маркиз считал, что Уотсон очень умен, мыслит нестандартно, а его технические изобретения отличаются оригинальностью и простотой. Поэтому он доверил Уотсону произвести ряд изменений и перестроек на своей яхте, а также рассказал мастеру о своей задумке. Уотсон оценил идею маркиза и с удовольствием согласился сотрудничать. Вместе они разработали чертежи основных узлов орудия, а когда пришли к заключению, что к данному проекту больше нечего добавить и пора переходить к изготовлению пробного образца, Уотсон исчез.
У сорокалетнего мастера не было семьи, так что какие-либо обстоятельства его частной жизни прояснить было не у кого. Уотсон просто исчез — неожиданно и загадочно.
Внезапно маркизу пришла мысль, что к пропаже Уотсона мог быть причастен германский монарх, который, получив информацию от своих шпионов, коих в Лондоне было предостаточно, узнал о разработке чего-то нового и необычного. Более того, маркиз не мог поручиться, что принц Уэльский, будучи в восхищении от изобретения маркиза, не проговорился о нем леди Брук, своей последней любовнице.
Сам маркиз был уверен, что женщине ни в коем случае нельзя доверять какие-либо секреты.
Принцу Уэльскому уже наскучила Лили Лэнтри. Их связь, наделавшая в свое время столько шума, подошла к концу.
Сейчас принц на самом деле испытывал очень сильные чувства — примерно такие же, как некогда к своей невесте, принцессе Александре Датской.
Именно королеве Виктории пришло на ум, что ее темпераментный сын должен сам выбрать себе жену. Очень важным условием была красота избранницы. Это требование никогда прежде не выдвигалось Английским королевским домом.
Королева перебрала всех принцесс в Европе, пока не остановилась на Александре Датской, которая едва ли подошла бы по остальным параметрам, но признавалась одной из самых красивых принцесс своего времени.
Несомненно, Берти тоже так считал, потому что без памяти влюбился в Александру с первой секунды ее пребывания в Англии.
Они были очень счастливы, и принцесса родила ему пятерых детей до того, как ей исполнилось двадцать шесть.
К всеобщему удивлению, когда принц начал бросать взгляды по сторонам, Александра не стала устраивать сцен. Она всегда поддерживала его и по-своему любила, как бы несправедлив он к ней ни был.
Принц, со своей стороны, относился к ней с неизменным уважением и впадал в ярость, если кто-нибудь осмеливался не выказать ей должного почтения.
И тем не менее он весьма активно интересовался другими женщинами, что было вполне закономерно.
Королева-мать не допускала его к участию в политической жизни империи и старалась держать сына подальше от государственных дел.
Надо же ему было чем-то заполнять дни и ночи!
Вполне естественно, что при его темпераменте, мужском обаянии и легком нраве женщины не могли перед ним устоять.
Сейчас принц сам был влюблен в очаровательную и обворожительную леди Брук. Дейзи, жену наследника герцога Уорикского, обожали все.
Даже если она поступала дурно и неблагоразумно с точки зрения высшего света, ее по-прежнему любили и уважали.
Дейзи была искренней, непосредственной и умела придать очарование всему, к чему прикасалась. Будучи уже замужней дамой, она во многих отношениях оставалась сущим ребенком.
Спустя лет пять после свадьбы Дейзи снова влюбилась, встретив, на свою беду, отчаянного красавца-моряка.
Лорд Чарлз Бересфорд сделал себе имя на службе в Королевском флоте. Он вырос в Ирландии и был непревзойденным наездником — бесстрашным и бесшабашным. Его умение управлять четверкой лошадей произвело на Дейзи неизгладимое впечатление. Она сама мастерски держалась в седле, и предложение Чарлза научить ее этому было воспринято с восторгом.
Результат их общей страстной любви к лошадям был вполне предсказуем.
Лицо леди Бересфорд становилось при этом с каждым днем все печальнее.
Дейзи же, влюбляясь безрассудно, отбрасывала всякую осторожность.
Неожиданно она узнала, что лорд Чарлз, который говорил, что любит ее до безумия, подарил своей супруге ребенка.
И Дейзи повела себя в точности как избалованный ребенок — написала любовнику письмо и обвинила его в неверности. Хотя письмо было адресовано мужу, леди Бересфорд узнала почерк и открыла его. Неудивительно, что она налилась яростью и показала сие послание премьер-министру.
