— Я тоже считаю, что Клим — вполне себе армянин! — соглашается Сашка, рисуя у лица пальцем клюв, как у тукана, намекая, ясное дело, на мой профиль.
— Эй! Ну тебя! — вступается за меня Татка, — красивый у Клима нос.
— И балшой! По-нашему! — кивает дядя Гагик.
— Ой, а я где-то читала, что по длине носа можно судить о размерах иного достоинства, — оживляется Кира. На несколько секунд над столом повисает пауза, а потом по меньшей мере двадцать голов поворачиваются в нашу с Таткой сторону.
— Что? — Татка замирает с занесенными над миской салата деревянными ложками.
— Похоже, они ждут, что ты подтвердишь, что с размерами моего… ну, ты поняла, все в полном порядке, — прижавшись губами к уху и легонько подрагивая от едва сдерживаемого смеха, шепчу я.
— Размер не главное! Главное, умение обращаться… — неожиданно выдает моя теща и, хитро сощурив большие библейские глаза, добавляет: — а об этом предлагаю судить по скорости появления у меня внуков! Заждалась я уже, признаться… Сил никаких нет.
— Лючше и не скажешь! Ну, за внуков! — оживился еще один мой новый родственник — Рубен. Переглядываемся с Таткой и послушно поднимаем бокалы. Потом еще над столом звучит много тостов. Простых и витиеватых, коротких и длинных-предлинных. Но больше всего мне нравятся непринужденная беседа и бесконечный смех, от которого к концу вечера начинает болеть живот.
— Все хорошо, но где мой подарок? — неожиданно вспоминаю я.
— Хочешь его получить прямо сейчас?
— А чего ждать?
— Не знаю… Там ничего особенно. Так, обычный сувенир…
Меня сбивает с толку не свойственная Татке нерешительность. И становится по-настоящему интересно, что она такого придумала.
— Так я его все-таки получу?
Татка отставляет стул, отходит к закрепленным на стенах полкам, а я встаю и иду за ней.
— Я предупреждаю, это так… шутка, ничего…
— Ничего особенного. Ты уже говорила.
Открываю коробку и удивленно вскидываю взгляд. Она подарила мне пазлы? Разглядываю довольно крупные фрагменты головоломки.
— Пока не соберешь — не поймешь, что это.
Кряхтя, опускаюсь на ковер, вытягиваю ноги и взмахом руки даю понять жене, что мне нужна ее помощь. Заинтересованно вытянув шеи, к нам подтягиваются и гости. Без подсказки в виде картинки нам приходится поломать голову, но через полчаса до меня доходит.
— Это же наше фото! Где ты его откапала? Тебе здесь сколько?
— Наше первое фото. И мне здесь десять, — Татка закусывает губу, как-то резко вскакивает и, пробормотав что-то про забытый торт, который срочно надо принести, убегает из комнаты.
— Вах, ну и история! Ани, это не тот ли день, когда Татевик-джан сообщила нам, что выйдет замуж за Клима?
— Похоже на то. И ведь ты смотри, как получается — сказала, что выйдет — и вышла.
— Наверное, занесла Жанне магарыч, — смеется в усы дядя Гагик.
— А если бы даже и так? Что в этом плохого? Мужики нынче нерешительные пошли, что ж нам, бедным женщинам, остается? До скончания века ждать у моря погоды? — толкает меня в бок Ануш.
Перевожу недоуменный взгляд с одного гостя на другого. Ничегошеньки не понимая. О чем они вообще говорят?
— Кто такая Жанна? — уточняю на всякий случай.
— Жанна Пагасян. Невестка брата дяди Гамлета из Одессы! Начальница ЗАГСа, в котором вы расписывались, — отмахивается от меня Ануш и вновь переключается на Гагика. А я поднимаю взгляд на вернувшуюся в комнату Татку и просто в голове не могу уложить то, что услышал.
Глава 19
Тата
— Тебе не кажется, что это… несколько преждевременно? — кручу в руках крохотный желтый комбинезончик с милыми жирафами на кокетке и даже думать боюсь о том, что совсем скоро я, может быть, сама буду выбирать приданое собственному ребенку.
— Что именно? — недоумевает Кира.
— Этот шопинг?
— Ты что, из этих… как его, суеверных? Вот уже ни за что бы не догадалась, — Кира возвращает обратно вешалку с розовым кружевным платьем и поворачивается ко мне.
— Да брось. Какие уж тут суеверия? Я скорее из соображений практичности. Зачем тебе платья, если родится мальчик, а если девочка — то зачем вертолет?
Кира, как шпионка, оглядывается по сторонам и, похрюкивая от смеха мне в ухо, шепчет:
— Вертолет — это для Сашки.
— Серьезно?
— Угу. Он ему жуть как понравился в прошлый раз. Я же видела. Вот… решила поощрить любимого мужа за то, что он меня терпит. Представляешь, ночью мне захотелось манго, и он объездил полгорода, чтобы его купить. Но когда Сашка вернулся — мне уже хотелось вяленого леща.
Закатываю глаза, представляя своего бедного взмыленного друга. Наверное, в тот момент ему тоже ой как хотелось леща. Только не съесть, а отвесить.
— Ну, а платье, в случае чего, куда девать будешь?
— Почему сразу девать? Ты разве не знаешь, что нынче модно воспитывать детей гендерно-нейтральными?
— И что? Ты нашего Ваньку станешь наряжать в платья?
— Почему сразу Ваньку?
— Не знаю, на ум пришло, — развожу руками.
— Тат! Кир! Смотрите, какая прикольная шапка! — кричит из другого конца отдела Ника, нацепив на голову шапку-единорога и корча при этом ужасные рожи, словно у несчастной животинки случился инсульт.
Кира смеется. И выражает одобрение двумя поднятыми вверх пальцами.
— Знаешь, что? Ты права! Рано нам еще покупать одежду. Нет, мы с Сашкой, конечно, народ довольно прогрессивный, но где это видано — мальчик в платье?! А вот шапку единорога все же куплю.
— А шапка-то тебе зачем?
— Зачем-зачем… — бормочет Кира, — Сашка утверждает, что после того, как я забеременела, наша интимная жизнь превратилась в сказку. Вот я и добавлю нашей сказке немного деталей. Эй! Ты чего ржешь? Что тут смешного?
Вытираю слезы с глаз и взмахиваю руками, мол, ничего, не обращай на меня внимания. Уверена, что Сашка имел в виду что-то другое, но с Кирой спорить — себе дороже. Обнимаю эту дурочку двумя руками и звонко целую в нос. Хорошо, что они с Никой вытащили меня на прогулку — в последнее время я совсем закисла в серых буднях. И почему-то никак не получается избавиться от мысли, что моя семейная жизнь катится куда-то к черту.
— Сказал бы мне кто-то раньше, как повысится мое либидо в период беременности — ни за что бы не поверила. Тебе определенно это стоит попробовать.
— Что именно?
— Секс во время беременности.
— У нас с этим и так все в полном порядке.
