Бабёфа несколько номеров Лаланда для санкюлотов
. В целом «Просветитель народа» развивал те же мысли, что и «Трибун»
.
* * *
Итак, к концу зимы - началу весны 1796 г. идея организации вооруженного переворота уже полностью овладела Бабёфом. Теперь он больше не считал народ самостоятельным творцом истории и воспринимал его в качестве пассивной массы, неразумного существа, объекта, а не субъекта политики, восприимчивого к лживой пропаганде и нуждающегося в наставнике-вожде. Таким вождем Бабёф считал себя. Свою задачу и задачу других левых активистов он видел в том, чтобы привлечь симпатии народа к своей программе и снискать его поддержку. Окончательное принятие идеи диктатуры и тактические соображения толкали Бабёфа не просто к сближению, а уже к полноценному союзу с бывшими якобинцами, в частности робеспьеристами.
2.2. Отношения Бабёфа с читателями на рубеже 1795-1796 гг.
Мы рассмотрели основные идеи, излагавшиеся на страницах газет Бабёфа зимой 1795/1796 гг. В дальнейшем его проповедь коммунистического общества всеобщего равенства анализировалась многими авторами, в том числе на русском языке (см. Приложение). Однако имеющиеся в нашем распоряжении архивные материалы московского фонда Бабёфа (РГАСПИ. Ф. 223) дают возможность превратить этот монолог в диалог, познакомившись с откликами читающей публики на сочинения «Трибуна народа». Некоторые же из писем читателей Бабёф и сам опубликовал в своей газете. Для удобства изложения мы выделим четыре темы, которые встречаются в таких посланиях чаще всего. Подчеркнем, что в отличие от предыдущей главы, на сей раз классифицируются не сами письма, а именно темы, которые в них затрагиваются. Одно письмо может быть посвящено как одному вопросу, так и нескольким, и, соответственно, может рассматриваться в связи либо с одной темой, либо - с двумя-тремя.
1) Первая тема писем - выражение полного одобрения и поддержки «Трибуну народа». Таких хвалебных отзывов сохранилось довольно много, прежде всего потому, что Бабёф сам охотно публиковал их в своей газете, причем с каждым новым номером их количество возрастало.
Как «образец общественного мнения в департаментах»
определил Бабёф два письма (или два отрывка из писем), напечатанные в № 36. Первое пришло из «одной южной армии» (правда, не уточнялось, какой именно), второе - из района Па-де-Кале. Авторы обоих одобряли политическую линию Бабёфа. Такой подбор публикуемых писем должен был показать, что Бабёфа читает и поддерживает вся Франция с юга до севера.
В № 38 был помещен отрывок из письма «группы патриотов» предместья Сент-Антуан, подбадривавших Бабёфа и призывавших его и впредь говорить только правду
. Там же приводились еще два письма, сообщавшие об огромной популярности газеты «Трибун народа» среди патриотов: первое пришло из Рейнско-Мозельской армии, второе - «с противоположного конца Республики»
. Тем самым вновь подчеркивалось, что у Бабёфа есть приверженцы в разных уголках Франции.
В следующем, тридцать девятом, номере появилось пространное письмо, обличавшее правительство и прославлявшее идеологию Абсолютного равенства
. В качестве автора указывался «некий равный, человек 92 года»
, и благодаря В.М. Далину мы знаем, что это был Жермен
. Вероятно, сохранение инкогнито одного из будущих руководителей «равных» было нужно для того, чтобы уберечь его от преследований властей.
В том же номере опубликовано письмо от группы единомышленников Бабёфа из департамента Вар, заверявших его в поддержке идеи Всеобщего счастья, выражавших ему свое сочувствие в связи с преследованиями полицией и сообщавших о том, что патриоты Вара переправляют «Трибун народа» в Итальянскую армию и Геную. Письмо было подписано «К. и Р.»
.
В № 40 Бабёф опубликовал сразу 11 писем: два из Мозеля, одно из департамента Монблан, одно из Па-де-Кале, два из Ла-Манша, одно из Вара, одно из Западной, одно из Альпийской и одно из Рейнско-Мозельской армий, а также одно из Парижа. Не станем останавливаться на текстах первых десяти из них, которые в основном наполнены обычной для того времени революционной риторикой: слова поддержки, заверения в многочисленности сторонников доктрины равенства в соответствующем регионе и т. д. А вот последнее из этих писем стоит отметить особо. Это самое пространное послание из опубликованных в «Трибуне народа»: шесть страниц мелким шрифтом. Оно более самостоятельно, оригинально, красноречиво по сравнению с десятью предыдущими письмами. Его автор поддерживает Бабёфа, хвалит его доктрину всеобщего равенства и дает советы, как эффективнее за нее бороться
. Имени этого корреспондента в газете не приводится. Но М. Домманже доказал, что им был С. Марешаль - известный тогда писатель-атеист, автор нашумевшей пьесы «Страшный суд над королями», в дальнейшем один из участников заговора «равных»
.
Очевидно, что, публикуя письма своих сторонников целиком или в отрывках, Бабёф преследовал ту же цель, что и тогда, когда выискивал эгалитаристские идеи у древних римлян, просветителей и термидорианцев: он стремился показать, что не одинок в своих взглядах и имеет реальные шансы на воплощение своего проекта. Любопытно, что в отличие от предыдущего периода, когда публикуемые письма читателей часто не отделялись от текста самого Бабёфа ни визуально, ни пунктуационно, теперь они всегда заключены в кавычки и начинаются с красной строки. Если раньше Бабёф нередко публиковал целые послания, то теперь он в основном брал самые яркие отрывки из них. Если раньше Бабёф хотя бы время от времени указывал фамилию автора письма, то теперь в качестве подписи оставлял только первую букву, да и то редко; а вот место, откуда писали, указывалось всегда. Из всего этого можно сделать вывод, что отношение Бабёфа к читателям несколько изменилось: он больше не рассматривал их как соавторов газеты и проводил четкое различие между их мнениями и своим собственным; чужие тексты в «Трибуне народа» теперь выступали в качестве тщательно подобранных иллюстраций, отвечающих заданной цели, и больше не казались независимыми голосами, звучащими из гущи народной массы.
Однако все ли отрывки из писем, напечатанные в «Трибуне», носили аутентичный характер? Не сочинили ли эти одобрительные отзывы сам Бабёф или его друзья? Примеры Жермена и Марешаля указывают на то, что последнее было вполне возможно. К сожалению, оригинал ни одного из анонимных опубликованных писем до нас не дошел, так что приходится верить (или не верить) Бабёфу на слово. Косвенным свидетельством в пользу его честности можно считать наличие в его архиве нескольких одобрительных читательских писем, написанных в том же духе, что и опубликованные.
Так, свою поддержку Бабёфу выразил типограф Рошбрен (Rochebrun) из Марселя в письме от 12 марта 1796 г. (21 вантоза IV)
. Выспренними рассуждениями о будущей победе над деспотизмом, которая будет достигнута через объединение всех достойных людей, завершил свое письмо некто Мартель-младший (Martel- cadet) из Фрежюса (департамент Вар)
.
«Общность благ, - писал офицер Салюте (Salutet) из Рейнско- Мозельской армии, - это, без сомнения, единственное состояние, которое могло бы изгнать из нашей среды и преступления, и нищету. Но сколько препятствий, сколько трудностей на пути к ее водворению! Все равно не прекращай изо всех сил восхвалять Равенство и демократию. Какой бы ни была сила предрассудков, эгоизма, коррупции и гордыни, истина - это тоже сила, которая торжествует, пусть не сразу, зато уверенно и неизбежно»
.
