Книга Гракх Бабёф и заговор «равных», страница 19. Автор книги Мария Чепурина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гракх Бабёф и заговор «равных»»

Cтраница 19

Прежде всего, речь идет о проблемах экономических. Дороговизна, безработица, вопиющий разрыв в положении богатых и бедных никуда не девались и не добавляли популярности новому правительству. Зима 1795/1796 гг. оказалась такой же голодной, как и предыдущая. Инфляция только ускорилась по сравнению с прошлым годом. Ассигнаты, масса которых возросла за эту зиму вдвое, на глазах превращались в бумагу. Если 27 октября 1795 г. за луидор давали 2500 франков (ливров) ассигнатами, то 31 - уже 3400 . Подписка на Journal de Marseille («Марсельскую газету») стоила 15 ливров за триместр в июле 1795 г. и уже 180 ливров в январе 1796; при этом в звонкой монете подписаться можно было за 45 су (чуть больше двух ливров); а с февраля редакция и вовсе перестала принимать ассигнаты . В марте правительство прекратило их эмиссию и ввело новые бумажные деньги - территориальные мандаты, которые, однако, дешевели еще быстрее.

Еще одной проблемой была необходимость уберечь республику от поползновений роялистов, которые осенью 1795 г. представлялись главной опасностью. Вандемьерское восстание парижан, которое было воспринято как роялистское, заставило правительство качнуться влево и искать поддержки у бывших якобинцев, эбертистов и «бешеных», предоставив им определенную свободу действий.

Бабёф не преминул ею воспользоваться. Через три недели после выхода из тюрьмы он вновь начал выпуск газеты. По сравнению с предыдущим периодом издание претерпело существенные изменения. Если раньше автор «Трибуна народа» ограничивался критикой правительства и похвалами, порой достаточно осторожными, революционному порядку правления II года, то теперь он бросился в бой с открытым забралом и представил читателям собственную коммунистическую программу, сформулированную на основе тех 35 пунктов, что ходили недавно среди заключенных. Эта программа, сформулированная в № 34 и 35, получила название «Манифест плебеев».

Ключевым для политического мировоззрения Бабёфа было понятие «всеобщее счастье» - то единственное, ради чего стоит совершать революции. Всеобщее счастье не может существовать иначе, кроме как в виде «подлинного равенства»: это словосочетание - одно из наиболее часто встречающихся в № 35 «Трибуна народа», в котором автор впервые открыто изложил свою коммунистическую доктрину.

Использовав библейский образ, Бабёф перечислил, какие заповеди должны быть начертаны на новых, коммунистических, скрижалях. Принципиальным требованием Гракха было уничтожение частной собственности. Порождаемый ею избыток материальных благ у одного гражданина не мог, по мнению «Трибуна», не вызвать нищеты у другого. Всеобщее благосостояние достижимо лишь при условии всеобщего равенства. Именно поэтому должно быть аннулировано всякое различие в оплате квалифицированного и неквалифицированного труда, ибо «нелепо и несправедливо притязать на большее вознаграждение тому, чья работа требует более высокого уровня умственного развития... это нисколько не увеличивает вместимости его желудка» . Отмена авторских прав и обобществление достижений науки и техники естественным образом предполагали и равное образование. Одинаково образованные граждане должны были одинаково трудиться и получать за это одинаковое вознаграждение. Эту мечту о совершенном равенстве, стоящем выше даже общей экономической выгоды, часто иллюстрируют яркой цитатой все из того же № 35, которую приведем здесь и мы: «Тот, кто доказал бы, что в состоянии благодаря своим природным способностям сделать столько же, сколько делают четверо, и на этом основании потребовал бы вознаграждения за четверых, был бы все же заговорщиком против общества» .

Несмотря на четкое изложение коммунистической программы в одном из номеров (идея «подлинного», или «совершенного», равенства еще будет развиваться позднее в других текстах Бабёфа и его товарищей), преобладающей темой «Трибуна народа» зимой 1795/1796 гг. является не эта программа как таковая, а необходимость добиться поддержки ее народом. Поскольку понимание Бабёфом народа претерпело изменения по сравнению с предыдущим периодом, а его представления о политической агитации весьма важны для понимания его тактики, остановимся на этом вопросе подробно.

Необходимость пропагандировать, агитировать, просвещать, распространять идеи (революционные вообще и коммунистические в частности) - центральная тема публицистики Бабёфа в рассматриваемый период. В связи с этим он подвергал критике тех приверженцев левых взглядов, которые предпочитали собираться узкими группами и до времени держать в секрете свои радикальные планы. По мнению Гракха, такое поведение приводит лишь к тому, что народ, не зная о существовании оппозиции и не видя альтернатив существующему порядку, смиряется с ним и привыкает страдать молча . Оставаясь идеалистом и революционным романтиком, Бабёф на страницах своей газеты порой рассуждал, однако, как весьма прагматичный политик, понимающий психологию масс: «Если мы ничего не хотим открыть, если мы не показываем ничего, что может заинтересовать массы, если они не видят впереди ничего, что походило бы на благоденствие после уничтожения тирании, то как вы хотите, чтобы они решились выступить против нее и поколебать ее?»

По этому фрагменту, да и по всему тону газеты заметно, что ее адресат по сравнению с периодом «Газеты свободы печати» теперь другой. Если раньше Бабёф обращался к народу, то теперь народ выступает у него в третьем лице. Предполагаемая аудитория «Трибуна» - патриоты, сознательные и просвещенные революционеры, способные повести за собой массы. Таких вожаков, в роли главного из которых Бабёф, разумеется, видел себя , он считал наиболее важной частью революционного движения . Их значение специально разъяснялась на страницах газеты: «Та часть народа, которую называют простонародьем... и в самом деле нуждающаяся в руководстве и без него неспособная никуда двигаться, сама понимающая свою неспособность, увидя себя без вождей, предоставленной самой себе, неизбежно разбредется, падет духом, станет безразличной к свободе, покорится любому повороту судьбы, на какой-то миг забудется в своем утомлении, а потом очнется от голода и, решив, что только деспотизм может дать ей кусок хлеба, сама бросится в его объятия» .

Ясно, что от идеи писать газету вместе со всеми французами Бабёф был теперь далек, а на самоорганизацию и творческий потенциал масс уже не рассчитывал. Обманываемый, наивный, необразованный - вот какими словами характеризуется теперь народ у Бабёфа (такое же понимание народа французский историк П. Генифе отметил в сочинениях Марата, указав, что оно восходит еще к Макиавелли ). Продолжая играть большую роль в жизни государства, народные массы, согласно «Трибуну народа», способны созидать лишь под мудрым руководством вождей. Они не самостоятельная сила, а, скорее, инструмент в руках политиков: «Неизменно руководствуясь убеждением, что ничего великого нельзя достичь иначе, как вместе со всем народом, я полагаю также, что для того, чтобы что-нибудь вместе с ним сделать, необходимо говорить ему обо всем, постоянно показывая ему, что надо делать» .

Превратившийся из субъекта в объект политической борьбы, народ для Бабёфа теперь не самостоятельный суверен, а предмет идеологического воздействия, за который борются разные партии: желающие всеобщего блага патриоты, по-прежнему активные роялисты и думающие лишь о своей выгоде эгоисты, засевшие в правительстве и называемые также «партией усыпителей» : «Три партии - роялизм, аристократия и демократия изыскивают все возможные средства, чтобы вырвать друг у друга победу над народом... Он может принять опрометчивое решение в пользу любой из партий. Пусть же это будет в пользу народной партии! Пусть демократы привлекут народ на свою сторону» .

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация