– Зачем лежать в комнате, если можно посидеть в парке? – Голос у нее стал хриплым, это сложно не заметить. – Природа – лучший лекарь, вы со мной согласны?
– Согласны, дорогая наша упрямица, – улыбается Габриэле и берет со стола ключи от машины. – Поедем в Сады Бардини. Это мой любимый парк. Уверен, Поппи, тебе там понравится. – Он смотрит на меня. – И тебе, Эмилия, тоже.
Мое сердце отбивает ритм джиги.
К нам подходит Люси и становится рядом:
– По-моему, прекрасный план.
– Я должна взять для мальчиков солнцезащитный крем, – говорит София.
Спустя еще двадцать минут мы всемером загружаемся во внедорожник Гэйба и едем во Флоренцию. В этот раз Люси сидит на пассажирском месте рядом с Габриэле. Я топчу в себе ростки ревности.
В городе между автобусами и такси маневрируют скутеры и велосипеды.
– В этом парке потрясающие статуи, – рассказывает Гэйб, – и еще там водятся самые разные птицы: сизые голуби, вяхири, иволги.
– А аттракционы там есть? – интересуется Люси. – «Чертово колесо»? «Русские горки»?
Гэйб смеется, как будто услышал очень смешную шутку:
– Нет, Люси, это же не Диснейленд.
Едем по мосту через Арно. По сонной реке плывет одинокая байдарка. В этой части города тихо. Гэйб паркуется у широкого бульвара. Мы направляемся ко входу в парк. Поппи опирается на меня; несмотря на хорошую погоду, она надела самую теплую кофту, а рука у нее холодная как лед. Я не на шутку пугаюсь: еще совсем недавно у нее явно была температура.
София и Люси идут впереди нас, они стараются не отставать от Франко и Данте.
– Не бегите так! – кричит мальчикам София, но они ее не слушают.
У Франко на бегу развязываются шнурки, еще секунда – он падает и начинает реветь.
– Ничего страшного, – говорит мать, рассматривая его коленку.
Но Франко ей не верит и плачет еще громче, а вскоре к нему присоединяется младший брат.
– Ну-ну, Данте! – Гэйб наклоняется к малышу, – Помнишь, что я тебе говорил? Мужчины Вернаско не плачут.
Моя кузина фыркает и, присев на корточки рядом с Данте, утешает малыша:
– Ты не беспокойся, с твоим братиком все в порядке. – Потом она поворачивается к Софии. – Вы идите погуляйте, а я пока потусуюсь с этой парочкой.
Софи смотрит на Люси такими глазами, будто та жертвует ей свою почку:
– Правда?
– Я не большая поклонница статуй и птичек, но страсть как люблю мороженое. – Она ерошит волосы Данте. – А ты?
Данте взвизгивает от восторга, а коленка Франко волшебным образом заживает.
– А можно, я тоже пойду с вами?
Люси дает ему «пять»:
– Естественно!
София скрещивает руки на груди и некоторое время с улыбкой смотрит на Люси и мальчиков, потом поворачивается к брату:
– Встретимся на этом месте в четыре?
– Ты не пойдешь в парк? Но тебе же нравятся Сады Бардини.
Люси машет на Софию рукой:
– Иди отдыхай. Я справлюсь.
Но та качает головой:
– Сегодня я, пожалуй, предпочту полакомиться мороженым.
Я с недоумением смотрю, как моя кузина и ее новая подруга с сыновьями уходят от парка. Неужели Люси добровольно отказалась провести день в компании Габриэле?
– У тебя славная кузина, – говорит Гэйб, провожая взглядом счастливый квартет.
Находчивая? Да. Забавная? Определенно. Но славная? Нет, для описания Лучаны Фонтана я бы не стала использовать этот эпитет.
В голову невольно закрадывается подозрение: «Что-то тут не так. А может, Люси хочет сперва завоевать расположение мальчиков, а потом уже через них подобраться и к дяде?»
Мы с Гэйбом сопровождаем Поппи по дорожке для променада. Неподалеку прогуливается, взявшись за руки, молодая парочка. На идеально подстриженных лужайках резвятся дети. Поппи то и дело хватается за мою руку, вскоре я замечаю, что у нее начинается одышка.
– Может, отдохнем немного? – предлагает Габриэле.
– С какой стати? Ты устал?
Мы с Гэйбом переглядываемся и улыбаемся.
Заходим в парк; нас окружают буйная зелень, цветы, фонтаны и прекрасные скульптуры.
– Смотровая площадка – мое любимое место, – говорит Гэйб.
Кипарисы и древние дубы неровно окрашены солнечным светом. Над головой щебечут дрозды, зарянки и голуби.
Поппи хлопает в ладоши:
– Ее величество Природа! – Она поднимает лицо к небу и делает глубокий вдох. – И почему я здесь никогда не бывала?
– Это скрытая жемчужина, sì?
Мы усаживаем Поппи на каменную скамью с видом на ее любимый город. Внизу, как змея, извивается Арно. Красные черепичные крыши оживляют ландшафт. Я вижу кафедральный собор или, как его здесь называют, Duomo, а рядом с ним знаменитую Campanile di Giotto
[51]. Мы садимся по бокам от Поппи, и Гэйб начинает рассказывать историю парка.
– Когда-то это были частные владения, для публики Сады Бардини открыли только в две тысячи пятом году.
Он не успевает закончить фразу, а тетя уже опускает голову на грудь.
Габриэле украдкой смотрит на меня:
– Видно, плохой из меня рассказчик. Тебе тоже скучно?
Я улыбаюсь. Конечно нет.
– Она должна быть в постели, – шепотом говорю я.
– Поппи не хочет упускать момент. У нее настоящий талант, твоя тетушка обладает поразительной joie de vivre
[52], как говорят французы. Она умеет радоваться жизни, думаю, мы могли бы у нее поучиться.
Мы любуемся городом. Сюда не долетают шум машин и прочие звуки, только птицы где-то чирикают. Я встаю и, прикрыв ладонью глаза от солнца, смотрю на красивейшую панораму Флоренции. Гэйб подходит ко мне и кладет руку на талию. У меня мурашки бегут по спине.
– Здесь просто чудесно!
– Я надеялся, что тебе понравится. Я считаю, Сады Бардини – очень романтичное место, здесь намного тише, чем в других парках. – Он смотрит мне в глаза. – Я ведь романтик, если ты еще не заметила.
У меня горят щеки, я не знаю, что на это сказать. Гэйб выходит на газон и садится на мягкую траву.
– Иди сюда, – он хлопает по траве ладонью, – посиди со мной.
Кровь стучит у меня в ушах. Я пытаюсь сесть, но теряю равновесие и плюхаюсь прямо на бедро Гэйба.
– Извини! – Я в ужасе перемещаюсь на газон. – Я не очень грациозная.
