– Неохота терять драгоценное время.
Люси ныряет в крохотную ванную, а я зарываюсь под одеяло, поскольку уверена, что следующие полчаса кузина посвятит макияжу. Но она появляется в комнате уже через две минуты. Я потрясена: Люси только чуть тронула губы блеском и пахнет от нее зубной пастой.
– Увидимся внизу. – Она выходит из комнаты, но через секунду заглядывает обратно и добавляет: – Косу не трогай, волосы немного растрепались, но так даже лучше.
Я долго с наслаждением принимаю ванну, заворачиваюсь в полотенце и критически осматриваю висящие на плечиках в шкафу блузки. Моя одежда старомодная и тусклая, как поблекшие обои в бабушкиной квартире. Когда вернусь домой, обязательно куплю себе обновки. Разумеется, не мини-юбку и не прозрачную блузку, но что-нибудь яркое и стильное, такое, что больше подходит той женщине, какой я хочу стать.
Сегодня утром единственный достойный вариант: черные легинсы и белая блузка, которая как раз прикрывает бедра.
Вытерев полотенцем зубную щетку, я ставлю ее в стаканчик. Косметичка Люси – настоящее искушение. Секунду-другую я раздумываю, а потом достаю компакт-пудру и осторожно ее открываю. Делаю глубокий вдох и выуживаю из косметички пуховку, наклоняюсь к зеркалу и слегка пудрю нос и щеки. И уже в следующую секунду я выгляжу как обласканная солнцем, цветущая женщина.
Сфокусировав взгляд на шраме под губой, я тянусь за маскирующим карандашом, но одергиваю себя. Зигзагообразная голубая линия больше не является свидетельством того, что я некрасивая и никчемная. Она, напротив, говорит о моем мужестве. Я смазываю губы блеском и надеваю новые очки.
– Так держать, Эм! – шепчу я своему отражению. – Пока еще не горячо, но уже теплее.
Я спускаюсь вниз и распахиваю застекленные двустворчатые двери. В небе толпятся белые облака. Полной грудью вдыхаю воздух Тосканы. Поппи на террасе разгадывает кроссворд. Она похожа на маленькую девочку, которую усадили за стол для взрослых. Перед ней стоит миска с нетронутыми свежими фруктами.
– Доброе утро! – Я целую ее в мягкую щеку и удивляюсь, какая у нее горячая кожа. – Как самочувствие?
– Лучше не бывает. – Тетя оценивает меня взглядом. – Ты сегодня такая соблазнительная!
Я улыбаюсь. В последний момент я сменила спортивный бюстгальтер на черный бесшовный и не стала застегивать блузку на верхние пуговицы.
– Серьезно? Я и правда хорошо выгляжу?
– Не просто хорошо, а великолепно! – Тетя снимает с шеи ярко-розовый шарф. – Давай, дорогая, повяжи его.
– Нет, я не могу взять твой шарф.
– Прошу тебя, у меня сегодня такое чувство, будто он меня душит.
Я наклоняюсь к Поппи: она небрежно повязывает шарфик мне на шею.
– Вот так-то лучше.
Я трогаю ее лоб, и мне становится тревожно.
– После завтрака надо будет съездить к врачу.
Поппи вскидывает голову:
– Ты что, заболела?
Я многозначительно смотрю на тетю, а она похлопывает меня по руке и легкомысленно отвечает:
– Доктор подтвердит то, что я и без него уже знаю. Какой смысл к нему ехать?
Она снова переключается на кроссворд. Разговор закончен.
Возможно, мне следует проявить настойчивость, но Поппи все равно не переубедишь. Я сжимаю ее плечо и ухожу.
Выложенная плитками дорожка приводит меня на террасу, где Люси и София отдыхают, сидя в шезлонгах. На Софии широкая длинная юбка и завязанная узлом хлопчатобумажная рубашка. Волосы она убрала назад и закрепила обручем, в мочках каждого уха по три сережки.
Увидев меня, она улыбается:
– Эмилия! Давай к нам.
Я присаживаюсь на краешек шезлонга Люси, мелкими глотками пью кофе и слушаю продолжение их разговора.
– Мы… – София смотрит на меня и быстро объясняет: – Мы с мужем разошлись через два месяца после рождения Данте. Габриэле пригласил нас пожить у него, он хотел участвовать в жизни племянников.
– А ты работаешь? – интересуется Люси.
София качает головой:
– Наш отец позаботился о том, чтобы мы с братом ни в чем не нуждались. Возможно, хотел таким образом искупить то, что постоянно отсутствовал, пока мы росли. – Она пожимает плечами. – Но это уже совсем другая история. В общем, я наслаждаюсь свободой и спокойно воспитываю сыновей. А в разгар туристического сезона помогаю Габриэле на кухне. – Она слегка наклоняет голову набок. – А ты чем занимаешься?
Люси рассказывает Софии, что обслуживает столики в баре «У Рулли». И заключает:
– Разумеется, это временная работа, карьеру там не сделаешь. Когда-нибудь у меня будет свое заведение, ну, ты понимаешь, где я сама стану хозяйкой, а еще у меня будут дети и все такое.
У Люси розовеют щеки, словно бы ей неловко оттого, что она рассказала о своей мечте. Никогда еще я не любила свою кузину так сильно, как в этот момент.
Уж не это ли желание она загадала прошлым вечером?
В коттедже, который стоит в дальнем конце лужайки, распахивается дверь, и на пороге появляется Данте в пижаме, а следом за ним и Франко.
Они смотрят по сторонам, потом замечают Софию и с криками «Мамочка! Мамуля!» бегут в нашу сторону.
София соскакивает с шезлонга и встречает их на лужайке. Она садится на корточки, и мальчики с разбега падают в ее объятия.
– Мои маленькие мужчины! – говорит София и целует сыновей.
Мы с Люси наблюдаем за тем, как Франко и Данте, словно обезьянки, карабкаются на маму. Она заваливается на спину. Все трое радостно визжат и смеются.
– Вот именно об этом, – шепчет мне Люси, – я и попросила падающую звезду.
У меня сжимается горло.
– Это чудесное желание, Лучана, – говорит подошедшая к нам Поппи. – Вот только непонятно, что мешает тебе воплотить его в реальность?
Люси встречается с Поппи взглядом, и я догадываюсь, что у нее наготове дюжина резких ответов.
«Да у меня нет постоянного парня, не то что мужа. Благодаря Эм я капитально застряла в траншеях свиданий. Может, если ты снимешь это чертово проклятие, как обещала, у меня наконец-то появится шанс!»
Но Люси, похоже, всерьез задумывается над вопросом тети.
– Я всего лишь одинокая официантка. И не гожусь в матери.
– То, что ты делаешь, не имеет значения, – возражает ей Поппи. – Важно, что ты собираешься делать. – Она берет Люси за плечи и легонько поворачивает в сторону Софии, которая играет с мальчиками. – Поверь в свою мечту, дорогая, и она непременно сбудется.
После ланча с сэндвичами caprese – хрустящий хлеб с моцареллой, сочными помидорами и базиликом – я осторожно предлагаю Поппи пойти вздремнуть.
Тетя хмыкает, словно сама мысль о сиесте представляется ей абсурдной.
