Да, наверное, так будет лучше. Что она о себе возомнила? Что сумеет жить под чужой личиной и ничем себя не выдать? Она же не героиня кино, она обычный человек, которому такие задачи не по плечу. Завтра же отправится к этому Иннокентию и сдастся. Про женщину, которая ей помогла, ничего не скажет, чтобы не подставлять ее.
Погруженная в собственные мысли, она не заметила, как уснула, а проснулась от дурманящих запахов, среди которых четко различила аромат свежезаваренного кофе и еще чего-то из детства. Захотелось бежать на кухню прямо в пижаме, но затем она вспомнила, что в доме не одна. Тихонько проскользнула в ванную, умылась, оделась и, по завету спасительницы, все-таки накрасилась. Пойдет в тюрьму красивой, мрачно усмехнулась сама себе в зеркале.
Иван, увидев Дину, неожиданно трогательно смутился и залепетал:
– Инна, присоединитесь ко мне за завтраком? Я гору оладий нажарил, вот сметана, варенье. Попробуйте еще клубничное, мне кажется, неплохо получилось в этом году, – он кивнул на стол, где в старомодных вазочках рубиново мерцала сладкая тягучая жидкость.
Дина почувствовала, как желудок свело от голода. Хотя бы позавтракает так, чтобы вспоминать об этом до конца жизни.
Оладьи и варенье были божественными, и Дина с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза и не застонать от блаженства. Иван старательно развлекал ее байками из школы, но все они были невеселыми. В районной школе, куда его занесла судьба, английский и Шекспир были никому не нужны. Его ученики так прямо ему и говорили, мол, отстаньте от нас Иван Иванович, мы все равно из школы в пятнадцать лет уйдем на завод работать.
– Понимаете, учиться немодно, – сокрушенно вздыхал Иван, подкладывая в блюдечко еще варенье и подливая Дине кофе, – они даже бьют тех, кто делает домашнюю работу.
– Ужас какой! – возмутилась Дина, – зачем же вообще преподавать в школе ненужные предметы и мучить и учителей, и детей? Какая-то бесполезная трата времени и ресурсов!
– Нет, что вы, я не рассматриваю это, как бесполезную трату времени. Хоть что-нибудь в них да оседает, – грустно покачал головой Иван.
Некоторое время они помолчали, каждый думая о том, что все произнесенное всего лишь жонглирование правильными словами. Просто то, что необходимо произнести, чтобы доказать самому себе, что жизнь твоя не пуста и не бесполезна.
Дина первой нарушила паузу. Откашлявшись и собравшись духом, она спросила, глядя в окно, где вдруг разыгралось не по-осеннему яркое солнце:
– Скажите, а как можно связаться с вашим дядей? Он сегодня дежурит?
– Нет, они с тетей уехали в санаторий на двадцать один день, а что вы хотели? – тут же спохватился всегда готовый услужить Иван.
Дина вдруг поняла, что эта его услужливость ее даже раздражает. Наверное, поэтому ему так часто и прилетает от учеников. Он не тот человек, который может дать отпор и постоять за себя. В нем нет внутреннего стержня, который был у нее, Дины. Который позволял оставаться на плаву, чтобы ни случилось. Впрочем, сейчас даже ее стержень погнулся, не выдержав груза вины и ответственности.
– Да так, ничего. Я, пожалуй, пойду в ЗАГС, сделаю запрос, про дедушку, – для пущей убедительности соврала она.
Дине отчаянно захотелось на свежий воздух, под солнце. Перспектива того, что до конца жизни она не сможет просто так прогуляться по улице, обострила все чувства и вызвала банальные желания. Погреться под ласковыми лучами, почувствовать легкий ветерок, пробирающийся под одежду и щекочущий шею, пошуршать осенними листьями и насладиться миллионом оттенков охры.
– Я вас провожу, нам по пути! – Иван тут же вскочил и принялся убирать со стола, аккуратно складывая посуду в мойку.
– Нет, что вы, не стоит, просто объясните мне, где это находится, – запротестовала Дина.
– Нет-нет, Инна, поверьте, у нас городок тихий, но такая красавица, как вы, способна привлечь ненужное внимание. Мне совсем несложно вас проводить.
Слова про красавицу укутали сердце в вату и моментально проникли в мозг сладким ядом. Красавица, надо же. Так ее называл только Родион и то только в самом начале их отношений. И вдруг подумала – а зачем ей так торопиться? Сдаться в тюрьму она всегда успеет.
От этой простой мысли стало легче. И почему она вчера об этом не подумала? Наверное, от того, что ночью все видится в черном свете. Недаром умные люди советуют никогда не принимать решений на ночь глядя, лучше «переспать» с мыслью и дождаться утра.
Автоматически она встала рядом с Иваном и принялась вытирать посуду, которую он привычными движениями отмывал до скрипа.
Они справились за несколько минут и вскоре вышли из подъезда, синхронно подставив бледные лица ошалевшему от собственной смелости солнцу.
– Знаете, Инна, сейчас так много говорят о глобальном потеплении, о всех тех ужасах и катастрофах, которое оно вызывает. И я лично ужасаюсь и согласен на благо планеты перестать пользоваться пластиком, экономить воду и сажать деревья, но вот в такие моменты, как этот, я бессовестно радуюсь изменению климата. Ведь еще пять лет тому назад в конце сентября дожди нас просто смывали. Главной задачей было добежать до работы и не схватить воспаление легких, а сейчас посмотрите.
Иван повел рукой, словно пытаясь охватить окружающее пространство, и Дина, проследив за ним взглядом, увидела все в новом свете. В воздухе дрожала мелкая осенняя пыль и пожелтевшие листья плавно фланировали, беззвучно опадая на землю и укутывая ее в теплое легкое пальто, сплетенное из золотых нитей. Пауки ткали невесомые паутины, заманивая жертв, в тщетной попытке наесться перед долгой зимой. Воробьи и голуби, обнаглев, подходили все ближе к прохожим в поисках крошек, а птицы, что сильнее и благороднее, сбивались в стаи, чтобы лететь в теплые края. Наверное, через несколько лет теплые края будут здесь и им не придется никуда лететь. Не сойдут ли птицы с ума, нарушив привычную программу? Ведь в них на уровне инстинктов заложено сбиваться в стаи каждую осень и улетать далеко. Дина хорошо понимала, насколько болезненным может быть такой сбой. Ведь ее собственная программа зависла, и от этого ей было отчаянно плохо. Она не хотела, чтобы и другие испытывали такую же боль. Даже птицы.
– Мы эгоисты, – тряхнула волосами Дина и почувствовала легкость.
– Совершенно верно, – засмеялся Иван и на секунду поднял локоть, чтобы предложить Дине взять его под руку, но тут же смутился собственной смелости и опустил руку.
Размеренным шагом, наслаждаясь погодой, они направились к ЗАГСу. Он находился всего в нескольких кварталах от дома Ивана и ничего опасного по пути им не встретилось. Дине стало приятно, что Иван соврал, чтобы найти предлог и проводить ее. Хороший парень. Как жаль, что такой ей не встретился в прошлой жизни. Впрочем, обратила бы она на него внимание будучи успешным юристом? Ответ – нет.
Такие как Иван, никогда ее не интересовали. Неудачники.
Устыдившись собственных мыслей, Дина распрощалась со своим добровольным помощником на пороге ЗАГСа и заверила, что дальше она справится сама. Пожелав ему хорошего дня, она открыла тяжелую дверь и юркнула в прохладное помещение, отделанное серым гранитом. Некоторое время постояла, убедившись в том, что Иван ушел и только собиралась открыть дверь, чтобы покинуть ЗАГС и прогуляться по городу, как услышала строгий оклик:
