– Да я все понимаю, – вдруг улыбнулась девушка словно прочитав его мысли, – заявление не буду писать. Просто хотела спросить, есть у вас газета и телефон?
– Газета и телефон? – полицейский был сбит с толку. Она что, объявление будет давать в газету, мол, верните за вознаграждение? Похоже, все еще более запущено, чем ему показалось.
– Да, я дедушку своего разыскиваю, это единственный родственник, который у меня остался, – продолжала вдохновенно нести чушь Дина, – он с моей бабулей покойной давно в разводе, уехал сюда, тут вроде бы еще раз женился. А мои все умерли, вот я и подумала, а вдруг какие-нибудь тети-дяди у меня имеются, братья или сестры? Все не одна буду на свете. В общем, приехала к вам, чтобы заняться поисками на месте, так сказать.
– А газета вам для чего? Объявление дадите? – полицейский немедленно почувствовал расположение к симпатичной сиротке. Теперь понятно почему она ничего в жизни не соображает, рассказать было некому.
– В том числе, – весело, с какой-то залихватской удалью, кивнула Дина. Пропадать, так с песней, – вообще-то мне квартира нужна или комната на первое время. Я через интернет себе квартиру, конечно, сняла, но все контакты в телефоне остались, а адрес я наизусть не помню. Вот и подумала, может, через газету что-нибудь попроще найду. Гостиница для меня слишком дорого.
– Да я бы вам ее и не советовал, – полицейский тоже неожиданно развеселился, – ну разве что подработать хотите.
Он подмигнул Дине, а до той не сразу дошел смысл сказанного. Но стоило ей сообразить, что он имеет в виду, как она залилась густой краской.
– Да шучу я, шучу, пойдем, посмотрим, что у нас есть, – полицейский представил на месте Дины собственную дочь, такую же дуру и растяпу. У той тоже вечно крали кошельки и телефоны. Перейдя с девушкой на «ты», он направился к своей будке, а Дина засеменила за ним, стараясь сохранить равновесие в обуви на каблуках. Сколько лет она уже такое не носила?
В комнатушке пахло пирогами. Дина вдруг почувствовала, что зверски проголодалась, рот немедленно наполнился слюной. Полицейский, усевшись за древний стол, открыл один из скрипучих ящиков и извлек из него несколько относительно свежих газет.
Невысокий, пожилой, с добрыми глазами и расплывшейся фигурой. Наверняка, супруга каждый раз снабжает его пирогами, чтобы скрасить скучное дежурство.
– Я газеты покупаю, потому что кроссвордами балуюсь, – пояснил мужчина, снимая фуражку и обнажая объемную лысину, – происшествий у нас, слава Богу, тут немного. За день четыре поезда останавливается, ну разве что украдут что. Вот я и сижу тут, решаю. И даже сам придумываю, газеты иногда печатают, – внезапно смутившись похвастался он.
– Ничего себе, – искренне восхитилась Дина, – а я в этом ничего не понимаю, да и терпения не хватает.
Полицейский не удивился ее словам. Наверняка такая райская птичка в свободное от поисков родственников время, порхает по ресторанам да дискотекам. Сложно было представить ее корпящей над учебниками или сохнущей возле компьютера. Явно из тех людей, что живут собственной жизнью, не обращая внимание на то, что там в виртуале творится. Сейчас таких и не осталось-то. Все в интернете торчат сутками, как его внуки.
Полицейский протянул Дине газеты, а та раскрыла первую же попавшуюся на рубрике «Объявления». Знакомства, отдам, продам, куплю, сделаю массаж, котята ищут новый дом. А вот «Сдам трехкомнатную квартиру», «Сдается половина дома», «Студия с евро-ремонтом в самом центре». Дина пробежала глазами по ценам и закрыла газету. Жилье сдавалось на долгий срок, и хозяева хотели предоплату за два месяца сразу плюс залог.
Такое она не потянет, по крайней мере сейчас. Неизвестность завтрашнего дня пугала и Дина не хотела бездумно тратить деньги на «квартиру-студию с видом на драматический театр».
Во второй и третьей газетах объявления оказались идентичными. Видимо, с рынком жилья в этом углу проблемы, сдавались всего лишь три квартиры.
– А тебе надолго? – вдруг оживился внимательно наблюдавший за девушкой полицейский, словно что-то вспомнив.
– Да нет, на месяц-два, – покривила душой Дина. Если вдруг потом встретит этого дядьку, всегда сможет соврать, что ей тут так понравилось, что она решила остаться.
– Мне кажется, я могу помочь. Так, сейчас, сейчас, я позвоню, – засуетился полицейский и, зачем-то, снова надев фуражку, набрал номер на старом дисковом телефоне и внезапно заорал в трубку:
– Алло, Люся, Люся, ты меня слышишь? – Дина чуть не подскочила от неожиданности, – Ванятка уже сдал комнату? Что? Люся, ничего не слышу, сделай дурацкий телевизор тише!
Прикрыв трубку рукой, он сообщил опешившей Дине:
– Жена вечно что-то готовит и включает телевизор на полную мощность, чтобы слышать лучше, а потом забывает выключить, – он снова переключился на завопившую в ответ трубку, – у меня тут девочка есть, комнату ищет, ага, ну не знаю, хорошая вроде, надеюсь, Ванятку не съест, – он вдруг задорно подмигнул Дине и прошептал, – не съедите ведь?
Дина, не в силах сдержать улыбку, покачала головой. Есть незнакомого Ванятку, сдающего комнату, она совершенно точно не собиралась. Полицейский, тем временем, принялся что-то записывать на клочке бумаге. Попрощавшись с невидимой Люсей, он положил трубку и протянул бумагу Дине:
– Вот, это адрес. Можете на троллейбусе доехать до центра, а там недалеко, спросите, люди подскажут. Место хорошее, все рядом, двор зеленый, тихий, хозяин отличный!
– А Ванятка это кто? – осмелилась спросить Дина, беря бумажку и вчитываясь в адрес.
– Племянник моей жены, он учитель, английский преподает. Ну сами понимаете, кому тут у нас этот английский нужен? Тут и по-русски-то плохо говорят. А он, идиот, вернулся сюда после института, горел желанием учить наших бандитов малолетних. Говорит, мол, буду искать к ним индивидуальный подход и мотивировать.
– Перегорел? – усмехнулась Дина.
– Не то слово, – кивнул полицейский и загрустил, снова снимая фуражку и аккуратно пристраивая ее на столе, – и полгода не прошло. Собирался назад в столицу податься, но мать заболела. Он за ней ходил все это время, она два месяца назад умерла. Это сестра моей жены, – Дине показалось, что на глазах полицейского выступили слезы.
– В общем, памятник матери он хочет поставить, а денег нет, зарплата слезы. Вот он и надумал комнату сдавать. Два раза не повезло, хорошо я вмешался, иначе обнесли бы. А сейчас уже научен горьким опытом, осторожничает, объявлений в газету не дает, по своим ищет. Вот только комната его никому особо не нужна.
– А сколько Ивану лет? – опасливо поинтересовалась Дина и полицейский снова засуетился:
– Где-то тридцать, плюс минус два года. Да вы не бойтесь, он тихий и ласковый, мухи не обидит, не тронет он вас. Да и в комнату замок врезал, когда к сдаче готовился.
Перспектива жить с безответным учителем, не научившимся к тридцати годам решать собственные проблемы без привлечения родственников, выглядела не особо заманчивой, но Дина вдруг почувствовала смертельную усталость.
