– В день Листоада вы зажигаете костры и веселитесь вокруг них, – предположил он.
– Мы не веселимся! Мы прощаемся с богами лета и приветствуем Богиню-Осень.
– А как же священные оргии? – поинтересовался возникший из ниоткуда Заяр.
Я выпучила глаза.
– Не было такого никогда!
Оба девисара плотоядно усмехнулись. Они явно были уверены, что знают больше меня.
– Заяр, исчезни, – попросил Рестариос, но тот не спешил выполнять приказ. Наполнил собственную кружку вином и только после этого двинулся прочь.
– Ну а у нас, как видишь, нет места разжигать костер. – Рестариос обвел рукой комнату. Она занимала, похоже, весь первый этаж их корпуса – или почти весь. Была довольно просторной, но действительно не годилась для костров.
– Да вы и не верите в наших богов.
– Не то чтобы не верим… Нам не за что их почитать.
Я вскинулась, с удивлением глядя на него.
– Дна морского не достигает свет солнца, – подтвердил он мои мысли. – Нам безразличны смены времен года, наступление осени или весны. Но это не значит, что мы не знаем других богов. Холодных и равнодушных, яростных и сумасбродных…
– Владыку Небес и Деву Вод.
– И не только их. – Рестариос улыбнулся краешком губ. – Однако наши церемонии так же холодны и печальны, как морские глубины. Так почему бы нам не заимствовать кое-что у вас?
– Но вы ведь все переврали!
Рестариос фыркнул.
– Мы славим ваших богов так, как можем… и как хотим. А мы хотим предаваться возлияниям и веселью всю ночь. Разве это не угодно вашим богам?
Я задумалась, не столько сомневаясь в своей позиции, сколько не зная, как ему возразить.
– Пошли. – Он тем временем дернул меня за руку и потянул в гущу толпы, к тому месту, где сидел менестрель.
Празднующие немедленно расступались при виде нас, а когда Рестариос подал знак, и вовсе образовали пустую площадку перед самым носом музыканта. Кажется, все они теперь уставились на нас.
Рестариос наклонился, шепнул что-то лютнисту, и тот, кивнув, заиграл совсем другую мелодию, задорней и веселей.
– У вас славят богов танцем? – поинтересовался Рестариос, наклоняясь уже ко мне.
Я растерянно кивнула, в следующую минуту он рванул меня на себя, заставляя пуститься в пляс.
Очень скоро остальные стали присоединяться к нам. Веселые мелодии сменялись грустными, и я сама не заметила, как моя голова оказалась у Рестариоса на плече, а его руки – на моей спине. Нежно поддерживая, они скользили по пояснице, и в теле пробуждался почти незнакомый огонь.
«Что же это за колдовство?» – думала я.
***
Глаза рекаты сияли необычным диким пламенем, и в этот вечер она и правда казалась лесной колдуньей, нет, духом лета, вышедшим мне навстречу из своих чащ.
Ее горячее нежное тело таяло в моих руках. Она смеялась, и казалось, что это лесной ручей ласкает мои уши своим перезвоном.
Реката будто околдовала меня, но я знал, что ни у каких лесных духов не хватит магии совладать с волей принца Коралловых Островов.
Я напрочь забыл о том, где и с кем нахожусь. Напрочь забыл о том, что мне, одному из троих ответственных за торжество, предстоит следить за тем, чтобы все прошло хорошо.
И потому, когда на дальнем конце залы загрохотали кружками, не сразу понял, что что-то не так.
Заяр тронул меня за плечо, заставляя вырваться из неги рекатских чар.
– Рестариос. – Он серьезно кивнул в ту сторону, где начиналась потасовка.
Реката растеряно отступила на шаг назад, как будто тоже только-только вырвалась из сетей колдовства.
– Я сейчас вернусь, – пообещал я.
Разобраться со склокой оказалось нетрудно – пришлось лишь хорошенько встряхнуть каждого дебошира… Но когда я вернулся и стал оглядываться по сторонам, Неала уже исчезла, и как ни старался, я не мог ее отыскать.
***
Мне стало страшно. Не знаю почему. В голове звенели слова Мины: «Сделай все возможное, чтобы остаться здесь». Мелькали воспоминания о месте силы, спрятанном под Академией, лица Мариона, Харнэ, Ариэль сменяли друг друга.
И сквозь все перепутавшиеся образы и настырные черты проступало одно-единственное лицо. Я видела, как Рестариос улыбается мне. Как теплым светом сияют его глаза.
Я пришла сюда, чтобы остаться в Академии. Чтобы получить магию, о которой так мечтала. Знания, силу, будущее… Но почему самой себе я казалась подлой предательницей?
Разве Рестариос не поставил мне условие?
Разве я не следовала его требованиям?
Не в силах избавиться от охватившего мысли сумбура, я выбралась на задний двор. Здесь к дому принцев примыкала терраса, и я замерла, облокотившись на парапет и вглядываясь в плотную стену деревьев, отделивших жилые корпуса от хозяйственных построек. Здесь было легче дышать, но не думать.
Не прошло и пяти минут, как я услышала грохот за спиной и поняла, что кто-то идет за мной.
Поддавшись минутному порыву, бросилась прочь, к деревьям.
– Неала!
Только один человек здесь успел запомнить меня по имени, но я не остановилась. Именно рядом с Рестариосом думать мне было тяжелее всего.
Я бежала и бежала, а голос все звенел за спиной и топот ног не утихал.
Замедлила бег, лишь увидев перед собой черный проем северной башни. Никогда не забредала сюда, потому что эта часть двора была заброшена, и ни Мариону, ни Рестариосу нечего было здесь искать.
Сейчас же, недолго думая, я заскочила в проем и бросилась по винтовой лестнице вверх. Полусгнившие ступени прогибались и трещали под ногами, и до выхода на стену оставалась всего пара шагов, когда одна из них проломилась подо мной.
Я тихо ахнула от неожиданности и страха и едва не потеряла сознание от ужаса. Сильные руки стиснули меня поперек талии, выуживая наверх, и в следующее мгновение мы оба оказались на стене.
– Ты что? – Мягкий бархатистый голос Рестариоса прошелестел у самого уха, дыхание поглаживало кожу у самой мочки.
– Нич-чего…
– Никогда не видел тебя такой перепуганной.
Да я и сама не могла вспомнить, когда так пугалась!
Рестариос продолжал держать меня. Я попробовала высвободиться, но он не пустил. Поразмыслив, я решила, что никакого вреда его руки мне не причинят, и расслабилась, опираясь спиной о его грудь.
– Красиво, – внезапно произнес он и опустил подбородок мне на плечо.
Тут только я поняла, куда нас занесло. С северной стороны стены Академии вырастали из отвесного утеса, под которым плескался океан. Волны шелестя накатывали на скалу и взрывались тучами брызг. А над всем этим повисла медная монета луны.
