Сколько времени мной настойчиво занимались, потихоньку разминая мышцы, не знаю. Кажется, я снова задремала, полностью отдавшись чужим рукам и окончательно решив, что отрывать их с мясом, когда встану, не буду. На месте у мастера руки. Что ни говори, а на месте, хоть он и урожденный скарон. Так меня расслабить, что я просто таю куском сахара в горячей воде, еще ни у кого не получалось. Так что пусть живет…
Окончательно размякнув, я сладко зевнула.
…И пусть научит меня своему искусству, чтобы немного сгладить последствия сегодняшнего трудного занятия. Ведь боль никогда не бывает вечной. И за ней рано или поздно всегда приходит что-то иное. Например, радость. Удовольствие. Облегчение или даже смерть.
Что-то будет там, впереди. Что-то обязательно будет. Сегодня, завтра, послезавтра… надо лишь дождаться этого и потом с удовлетворением признаться себе, что на самом деле все было к лучшему.
Да. Абсолютно все.
Глава 9
Из Школы я уходила поздно – на этот раз занятия (а вернее, их последствия) затянулись так надолго, что, когда мы вышли за ворота, солнце начало ощутимо клониться к вечеру.
Признаться, мне было немного неловко: из-за меня мастеру Лаору пришлось отпустить остальных учеников и уделить внимание исключительно моей персоне, потому что на восстановление ушло так много времени, что ни на что иное уже не осталось. Более того, после сауны мне пришлось еще с час отмокать в хвойной ванне, чтобы окончательно привести себя в порядок, а потом пить едкий травяной настой. Да еще ждать, пока учитель изобретет для моего брюха совершенно особенную мазь, которая обещала избавить от последствий ожога и снова сделать кожу ровной, чистой и белой, как первый снег.
От такого подарка я, разумеется, отказаться не могла, поэтому согласилась ждать целых два оборота, пока мастер колдовал над ингредиентами. Правда, перед этим ему пришлось еще раз осмотреть и тщательно ощупать мой многострадальный живот, которому сегодня немало досталось, но я не возражала. Плевать – пускай смотрит. Главное, чтобы шрамы убрал, потому что снадобье господина да Лоро выдохлось или перестало действовать – за последние недели от него не было никакого проку. А я была готова на многое, чтобы получить приемлемый результат. Даже на то, чтобы терпеливо сносить прикосновения малоизвестного лекаря, пообещавшего избавить меня от уродства.
Впрочем, учитель не стал испытывать мое терпение дольше необходимого. И не потребовал ничего сверхординарного. Даже кивнул благодарно, когда Лин, возмущенный моей забывчивостью, с недовольным рыком накинул на мои телеса спешно найденную простыню. Я слегка смутилась, потому что поворачивалась на кушетке без задней мысли и совсем не подумала, в каком именно виде на ней лежу. Но мастер, кажется, не рассердился на такое бесстыдство. Так что все прошло нормально.
В итоге, во дворец я возвращалась не только полностью обновленной, но еще и с подарком – баночкой с драгоценным снадобьем, которое следовало испробовать этим же вечером. А еще с неловкими извинениями мастера за невольно причиненный ущерб плюс со строгим наказом в течение следующего дня не давать никаких нагрузок вообще. Во избежание, так сказать, рецидивов.
Я, разумеется, извинения приняла, честно пообещала, что завтрашний день проведу примерной девочкой, а сама подумала, что именно завтра у меня будет много иных дел, чтобы вдобавок к ним изнурять себя тренировками. К примеру, надо будет все-таки подровнять волосы. И ногти, в конце концов, подстричь. С одежкой что-то придумать, чтобы выглядеть на все сто. Маску обновить. Доспех почистить. Накраситься… ах да, краситься не надо – в личине Фантома меня просто не поймут. Но все равно – дел много, все срочные и неотложные. Даже не знала, как сказать учителю, что завтра, наверное, не приду. А тут все само решилось.
Не знаю, конечно, что из всего этого получится. Не знаю, сумею ли вообще увидеть завтра короля, но надеяться буду. И если Фаэс не солгал насчет амулета, то буду даже верить. Ведь не просто так мне его подарили. Не просто так я сходила с ума в оранжерее и чувствовала, что это происходит с нами обоими. Что-то же это должно значить? Иначе у меня не колотилось бы так сердце, не подрагивали руки при одном воспоминании о Рейдане. И не сжималось бы все внутри при мысли о том, что, быть может, на этот раз я все-таки сделала правильный выбор. И правильно поняла оставленные для меня знаки. Правильно ЕГО почувствовала. Доверилась. Была готова ответить таким же пылким огнем. И так непростительно долго ждала этого дня.
С трудом дожив до темноты, я наскоро переговорила с братьями, успокоила их насчет Знаков, пояснив, что это лишь на несколько дней, чтобы они не переживали по пустякам, и с облегченным вздохом вернулась к себе. Какое-то время бесцельно послонялась по комнатам, которых у меня было целых две и обе огромные, как футбольное поле. Затем выглянула на балкон. Подышала свежим воздухом, нетерпеливо провожая упрямое светило вплоть до того, пока оно, наконец, не угасло окончательно. Наконец, забралась под одеяло и, сетуя на отсутствие телевизора, который помог бы убить медленно тянущееся время, грустно вздохнула.
Один день. Всего один день и все. Вернее, уже осталась одна только эта ночь, а завтра уже что-то решится. Я два месяца жила как на вулкане. Старательно гнала от себя ненужные мысли, отвлекалась, сомневалась, тщетно пыталась забыть. Но не вышло: я все равно ЕГО помню. И помню миг, когда наши губы впервые соприкоснулись.
Глупо, да?
Но мы, девчонки, все такие – живем в придуманном мире, мечтаем о том, о чем даже думать вредно. Ходим, как будто плывем по облакам. А порой совершаем такие глупости, что потом сами диву даемся: мол, неужели это все я натворила?!
Оказывается, я такая же сумасбродка. По дурости своей умудрилась влюбиться не в кого иного, как в короля. Да еще какого?! Э-эх! А сколько насмехалась над собой раньше? А сколько бурчала, что это, мол, только дурочкам везет? Вот и сижу теперь, как забытая невеста, с замиранием сердца считая часы до рассвета и наивно веря, что сказкам еще есть место в этом неиспорченном мире.
Когда спальня окончательно погрузилась в темноту, я сползла вниз и, накрывшись одеялом до подбородка, попыталась уснуть. Но сегодня даже мерное сопение Лина не могло меня успокоить. И даже идущее от него тепло не могло помочь: не шел сон – хоть ты тресни. В голове постоянно крутились какие-то мысли, воспоминания, обрывки разговоров.
Тьфу. Ну что за гадство, а?
Полежав с полчаса, вдоволь намаявшись и поняв, что уснуть мне сегодня вряд ли удастся, я потихоньку выбралась наружу и, пристроившись на перилах балкона, с тоской уставилась на вышедшие из-за облаков луны. Красивые… ну какие же они все-таки красивые! Круглые, с ровными гладкими боками, одна – чуть желтее, другая – чуть розовее. Смутно напоминающие луну моей далекой родины и при этом странным образом отличающиеся от нее, как только могут отличаться выщербленная безжалостным временем жемчужина и два новеньких, сияющих призывным блеском бриллианта. Местные луны, как родные сестры, двигались навстречу друг другу, постепенно взбираясь на безупречно черный небосвод, чтобы в один прекрасный момент пересечься дорогами, вежливо разойтись и, снова поменявшись местами, так же величественно спуститься по другому краю небесного купола.
