Снизу раздались звуки пробивавшего дверь тарана. Ева на ощупь пробиралась вдоль стены, пока не достигла дверного проема.
– От вас в шести шагах! – прокричал Фини.
Ева упала на пол, перекатилась и услышала, как выстрел раскрошил стену у нее за спиной. Она открыла ответный огонь.
– Прошел мимо вас, повернул налево.
– Рорк, перемещайся влево, держись стены и не поднимайся в полный рост. – Ева сделала то же самое. – Маки, все кончено! Бросайте оружие! Сдавайтесь!
В ответ последовало лишь еще несколько выстрелов, со свистом продырявивших противоположную стену.
– Доставай фонарик. Отодвинься подальше и посвети в дверной проем.
– Могу свет поярче сделать.
– Сделай. Фини, сообщите точное расположение наших бойцов.
– У задней стены между окнами, на пять футов к востоку и на десять к северу от вашей позиции. Не вмешиваются.
– Поняла. – Она крепко стиснула руку Рорка. – На счет «три».
Блеснул свет фонаря, Ева стрелой промчалась по узенькому коридору, пытаясь рассчитать оставшееся расстояние до своей цели. На мгновение луч фонаря высветил фигуру Маки. Ева успела разглядеть ручную лазерную винтовку, бронезащитный костюм, очки ночного видения.
Она стала целиться Маки между глаз своим рабочим пистолетом пониженной мощности. Вдруг руку ей пронзила острая боль. Маки что-то выкрикнул, отступил подальше и снова выстрелил. Рорк подбежал к двери и открыл ответный огонь. Его выстрел пришелся слишком низко – скользнул по ботинку Маки. А вот Ева снова прицелилась в лоб и на сей раз попала.
Маки рухнул на пол.
– Подозреваемый обезврежен. – Ева бросилась к нему, отпихнула выпавшее из его дрожащих рук оружие. – Включите свет. Мне свет нужен, черт побери!
Она заломила подозреваемому руки за спину, надела наручники и только потом проверила пульс.
– Он жив. – Под пальцами у нее стало мокро. – Истекает кровью. Вызывайте «Скорую».
Раздался звук разбитого стекла, треск выбитой двери, а затем приближающийся топот нескольких пар ног.
– Он обезврежен, – повторила Ева. – Не стреляйте. Включите свет.
– Проводку перерезал. – Ловенбаум опустился рядом с ней, вытащил из-за пояса фонарик. – Ребята уже восстанавливают… – Он посветил на Маки. – Очки разбиты. Похоже, ему осколки в глаз попали. Вызовите врача! – крикнул он.
– Подождет. У нас лейтенант ранен, – заявил Рорк.
Ева посмотрела на свою руку. По ней струилась кровь.
– Слегка задел. Мелочи.
– Ну уж нет. – Рорк приподнял жену и стянул с нее жакет.
– Послушай, остынь. Если б рана была серьезной, я бы сказала.
– Опять же чушь. Раз такая умная, защиту надевай.
– У меня была защита – пальто, – буркнула Ева.
Рорк оторвал рукав, крепко зажал им рану, чтобы остановить кровь.
– Но сейчас-то на тебе его нет.
– Я…
– И я тоже не подумал… – Муж перевязал Еве руку, взял в ладони ее лицо. В ее взгляде явно читалось: даже не вздумай меня поцеловать. Рорк еле сдержал улыбку. – Ну, теперь мы о тебе позаботимся как следует.
– Да. Спасибо за повязку. Самое главное, чтобы подозреваемый был жив.
Вошла Пибоди. Ева повернулась к напарнице:
– Что там с гражданскими?
– Дома у себя сидят в целости и сохранности. Собачку нянчат. «Скорая» уже едет. Будет буквально через минуту. Наши ребята очищают квартиру. Фини с Макнабом и Каллендар восстанавливают проводку. Вы ранены!
– Царапина.
– Но… но… это потому, что на вас было мое волшебное пальто.
– Я его сняла. Даже не начинай, – тут же добавила Ева, предваряя упреки. – Как только появится электричество, пусть компьютерщики проверят всю электронику. А потом…
– Даллас, взгляни-ка.
Ева обернулась. Ловенбаум посветил фонариком вдоль стен. Жилой комнатой это назвать было нельзя. Скорее – оружейным складом. На огромном потертом рабочем столе лежало больше двух дюжин единиц разного оружия. И дальнобойного, и для стрельбы с ближнего расстояния. А еще ножи и бумеранги. На стенах висели защитные костюмы, очки ночного видения, бинокли.
– Не один день он все это собирал. Возможно, начал еще до смерти жены.
– Вон там в стене нож торчит, – указала Пибоди.
– Так вот что он тут устроил. – Ева посмотрела на Маки. – Вы и наркоту найдете. У него руки дрожат.
Она посторонилась, пропуская медиков.
– Подлатайте его – и на допрос.
Чтобы Рорк больше не надоедал, Ева позволила медикам осмотреть раненую руку, а сама тем временем обсуждала с Ловенбаумом и Фини обстановку.
– У него двухуровневая защита на окнах и дверях, – сказал Ловенбаум. – Если бы мы дом брали штурмом, он бы точно уложил несколько наших ребят.
– Не факт. Рисковать, конечно, не стоило в любом случае, но он уже не такой меткий стрелок, каким был раньше. Мои ребята нашли в уборной, рядом с его спальней, два килограмма героина. От дочери, скорее всего, прятал. Хотя надо быть совсем уж глухим и слепым, чтобы не понять, что он употребляет.
– Помню, как Мак гордился своей зоркостью и ловкостью рук. – Ловенбаум покачал головой: – Стоило подсесть на наркоту – и куда что делось!
– Ни один нарик не избежал такой участи. Когда только начинают, все надеются. Поеду в больницу. К Маки четыре копа приставлено. Если он не при смерти, сегодня же будет в камере.
– Я слышал, врачи говорили, ему нужна операция на правом глазу. Может, и на левом тоже, – пожал плечами Фини. – Но зрение все равно не восстановится до конца. Отчасти из-за наркотиков. И на икрах ожоги. Там, где кожа на ботинках расплавилась. Мне лично его не жаль.
– Когда-то он был хорошим человеком. Жалеть того, кем он стал, я тоже не буду, – добавил Ловенбаум, – только мне очень грустно, что парень вот так сам себя разрушил.
– А дочь его все еще на свободе. – Ева поднялась, не обращая внимания на легкое жжение в руке. – И, судя по всему, у нее нет проблем ни со зрением, ни с руками. Как только Маки подлечат, я посажу его за решетку и заставлю расколоться.
– Она его дочь, Даллас. Не знаю, что надо сказать или сделать, чтобы заставить человека сдать собственного ребенка.
– Он торчок, – категорично заявила Ева. – Я его сломаю.
Однако тем же вечером осуществить задуманное ей так и не удалось. Ева поругалась с медсестрами, врачами, в конце концов – с главным хирургом, но все в один голос заявили, что Реджинальда Маки нельзя выписывать из больницы в течение ближайших двенадцати часов.
– Мы вынули у него из правого глаза шестнадцать осколков инфракрасной линзы и семь из левого.
