Я кивнул.
– Ах, тогда вы, наверное, можете мне объяснить, как лучше всего добраться отсюда до «Консулата», – я имею в виду ресторан…
Она деловито достала из сумки план города и нечаянно выронила при этом книжку. Одновременно нагнувшись, чтобы поднять, мы стукнулись лбами.
– О! – сказал я, протягивая ей книжку. – Вы читаете стихи?
– Yes, – сказала она, прижимая стихотворный сборник к груди. – Я люблю Жака Превера. Сейчас я пишу о нем дипломную работу на степень бакалавра и потому на полгода приехала в Париж. Знаете стихотворение про сад? «Le jardin». Оно просто чудесное!
У нее заблестели глаза, а я пережил состояние дежавю.
– Конечно же знаю, – улыбнулся я в ответ.
Каждому, кто был молод и влюблен, довелось когда-нибудь наткнуться на это стихотворение – самые прекрасные строки, когда-либо написанные о поцелуе.
– Кто же его не знает?
Следуя тайному сценарию, я чуть было не спросил студентку, не захочет ли она выпить со мной чашечку кофе, но тут она сказала:
– Ну где же он, этот «Консулат»? У меня там прямо сейчас назначена встреча.
Мы склонились над картой города, и я показал девушке дорогу.
– Если идти в эту сторону, прямо туда и придете! – крикнул я ей вслед, когда девушка бегом бросилась вверх по лестнице.
Напоследок она еще раз обернулась:
– Спасибо, месье! Всего вам доброго!
– Эй, погодите! А как вас хоть зовут?
Я ожидал, что она скажет: «Элен» или «Эллен».
– Кэролайн! – со смехом крикнула она на бегу.
Вскоре, неторопливо проходя по улице, где находился «Консулат», я увидел ее сидящей там на солнышке. Она что-то весело говорила молодому человеку. Проходя мимо и не замеченный ею, я размышлял о загадочном круговращении жизни, в котором все повторяется и все связано одно с другим. Вообще-то, я не верил в приметы и знаки, но события сегодняшнего дня, пожалуй, и Фому неверующего заставили бы поверить в воскресение из мертвых.
Да, так оно и было. Я, конечно, не мог знать наверняка, что каменное сердечко у меня в кармане было знаком свыше, но я верил в это, как птичка в пословице, которая верит в рассвет, когда он еще и не думал наступить.
По крайней мере, встреча с рыжеволосой студенткой навела меня на хорошую мысль. Придя домой и порывшись на полках, я отыскал среди книг стихотворение Жака Превера, а затем сел за письменный стол и написал новое письмо к Элен.
Моя ненаглядная возлюбленная!
Четырнадцатое мая отныне стало для меня, кажется, навсегда особенным днем. Ибо отныне, с этого дня, я навсегда уверовал, что ты все время со мной, мой ангел, как ты сама сказала мне во сне, когда я лежал в лихорадке. Ты – не только тело, тлеющее в могиле на кладбище, – ты где-то существуешь. Одно то, что человек умер, еще не значит, что его больше нет.
Сегодня я съездил на кладбище, чтобы наконец снова отвезти тебе письмо. Но как же велико было мое удивление, когда я обнаружил, что мой тайник опустел, а вместо пачки писем, которые там уже накопились, я нашел камешек в виде сердечка. Вот он лежит передо мной, в то время как я тебе пишу, и вопреки всем доводам разума я все же смею надеяться, что этот камешек – привет от тебя, любимая. Помнишь, я писал тебе, как я мечтаю хоть разок получить от тебя ответ? И вот теперь у меня такое впечатление, что я его получил.
Сегодня утром, Элен, когда я увидел пустой тайник и обнаружил в нем сердечко из камня, у меня на секунду замерло сердце. От испуга, от радости. Я бродил по улицам Монмартра, пытаясь осмыслить, что же произошло. То мое сердце ликовало от счастья, то снова меня одолевали сомнения. Ведь так не бывает! Или все же бывает? Мое сердце, которому так хочется верить, и мой рассудок, который не верит в сказки, вступили в отчаянную борьбу. В таком состоянии я плелся, поднимаясь к вершине, разрываясь между «не может быть» и «вдруг все-таки может», а когда добрался на самый верх, повстречал на ступенях Сакре-Кёр ее, девушку с рыжими волосами, напомнившую мне тебя. Как и ты, она любит стихи, хотя не Гейне, а Превера. Завязался диалог, мне уже в чем-то знакомый, и я вдруг показался себе путешественником во времени. Разница только в том, что эта девушка пошла пить кофе не со мной, а с молодым человеком. Притом не куда-нибудь, а в «Консулат», Элен!
И с этого момента в споре с рассудком победило сердце.
Я не знаю, как это все между собой связано, дорогая, знаю только, что нынче на дворе май и я каким-то немыслимым образом снова нашел тебя, что ты вместе со мной, как в те майские дни.
И я шлю тебе этот привет – от меня и нашей любви, которая так же бесконечна, как тот поцелуй в парке Монсури, который навеки запечатлел Превер – для нас и для всех влюбленных!
Жюльен
САД
Тысячи лет
Не вместят
Вечности миг, когда
Ты целовала меня,
Я целовал тебя.
В утренний час, зимой
В солнечном парке
В Париже,
На нашей Земле —
Звезде среди звезд.
Глава 13
Feeling better and worse аt the same time
[49]В этот вечер ко мне заглянул Александр. Как ни радовался я обычно его приходу, на этот раз я испытывал такое чувство, что эта встреча не приведет ни к чему хорошему.
Так оно и оказалось. Мой друг, хотя и ругается как портовый грузчик, необыкновенно чуток к каждому оттенку настроения. Вероятно, в этом сказывается его артистическая натура.
Едва переступив порог, Александр выпустил свои чувствительные антенны.
– Что это с тобой? Ты как-то сильно изменился, – отметил он сразу, снимая плащ, и посмотрел на меня с прищуром.
– Bullshit
[50], – отмахнулся я.
Я попытался изобразить равнодушную мину. Честно говоря, меня распирало от мыслей о событиях сегодняшнего дня. Мне страшно хотелось с кем-нибудь все это обсудить: пропавшие письма, каменное сердечко, свою теорию невозможного. Но я понимал, что Александр тотчас же примется разрушать зачарованный мир, стоит мне только заговорить об этой странной истории. Этот ювелир мог придумывать украшения, которые переносили женщин в волшебное царство мечты, но сам он обеими ногами твердо стоял на земле. Во всяком случае, тверже, чем я. Вдобавок я как-то робел при мысли о том, чтобы поделиться с кем-нибудь секретом моей переписки. Это был наш последний с Элен общий секрет, и кто знает, что будет, если я о нем проболтаюсь.
И вот мы устроились в гостиной, я открыл бутылку вина, и Александр начал рассказывать об американской паре, которая сегодня накупила у него столько всего, что наполовину опустошила его лавку, а затем опять поинтересовался, как там «прекрасная соседка». Я рассказал ему, что Катрин приняла все спокойно и даже вместе со мной негодовала по поводу происков старой сплетницы из соседней квартиры. Мы с Александром попивали вино, я курил одну за другой сигареты и чувствовал себя точно сделанным из стекла. Мысленно я то и дело отвлекался, делая вид, что слушаю его.
