Помогли мне одеться вовремя появившиеся близнецы. После чего я отправился проведывать болезных соратников. Не особняк, а лазарет какой-то. С Логаном все понятно, да и нет дома скотта – как мне доложили, не вернулся еще с попойки. Про Клауса вы тоже уже знаете – немного обгорел бедняга, и теперь с ног до головы обляпан жутко вонючей мазью производства Исаака. Кстати, Исаак и сам в ранге пострадавших – иудейский лепила схлопотал в бедро стрелу. И это еще не все. Хорст лишился куска уха, а Фен схлопотал по загривку алебардой и теперь ходит скрючившись, как столетний старик. Ван Риис примерно целый, только потерял мизинец, а Аскенсу сломали ключицу. В общем, как говорится, зла не хватает.
И поделом идиотам. Дело в том, что эта гоп-компания некоторым образом ослушалась моего приказа и, вместо того чтобы эвакуироваться в безопасное место, затаилась совсем неподалеку от места битвы. И, конечно, попала под раздачу, когда на нее набрел во время своей рекогносцировки эльзасский рыцарь Освальд фон Тиерстен со своей свитой. Спасло только то, что я отправил с ними десяток арбалетчиков. Да и свиты у рыцаря оказалось не особо много. В общем, грянула жуткая сеча, во время которой пали шесть моих стрелков, а оные ближники получили свои боевые увечья. Да, единственными непострадавшими остались Лидка и близнецы. Но, признаю, отличились обормоты. Кнехтов-копейщиков порезали-порубили-покололи, а самого Освальда фон Тиерстена общими усилиями взяли в плен. Причем оный рыцарь оказался не простым дворянским голодранцем, а целым бальи Верхнего Эльзаса и чуть ли не вторым лицом среди командования эльзасскими рыцарями. Именно он посвятил перед битвой в рыцари самого Рене. Во как. Сидит сейчас в подвале, пребывая в великом отчаянии от такой позорной конфузии, и ждет выкупа. Но ничего, вроде как за ним уже выехали, так что скоро пойдет с чистой совестью на свободу.
– Что, мастер Фен, спинка болит? – Я вошел в комнату китайца, которую он делил с Хорстом, и хлопнул несчастного по спине.
– Оу-у-у!.. – взвыл механикус и, утирая рукавом халата покатившиеся слезы, попробовал мне поклониться. Но не преуспел, потому что и так пребывал в скрюченном состоянии.
– И не вой, скажи спасибо, что вообще башку не срубили. Где я себе нового китайца найду? То-то же… – Я ткнул кулак под нос архитектору и обратил внимание на Хорста, застывшего в поклоне. – Где ухо, я спрашиваю? Погулять отошло? Лишить второго? Я могу.
– Господин!..
– Хозяин!..
– Молчать! Порешу ослушников! – Я особо не гневался, но орал по-настоящему – в профилактических целях. – Вот чем вы сейчас занимаетесь? Бездельничаете?
– Изучаю вопрос конкубината… – выдавил из себя Хорст. – Возможно, вам скоро понадобится.
– А я перевожу по памяти на язык франков труд великого полководца Сунь-цзы… – страдальчески кривясь, проблеял Фен.
– Поубиваю urodov!.. – пообещал я увечным ближникам и остался доволен наведенным ужасом. – Смотрите у меня!
Следующими на вздрючку планировались ван Риис с Аскенсом, но решил помиловать ветеранов и просто с ними поболтал, выспросив подробности баталии, и всласть похохотал на Феном, попытавшимся в прыжке, ногой, выбить фон Тиерстена из седла.
– И, значица, косоглазый завизжал так истошно – и как подскочит!.. – Аскенс взорвался хохотом и со стоном ухватился за плечо.
– Да как брякнется!.. – взвыл Питер, потрясая забинтованной кистью. – Идиот!..
– Да ладно тебе… – толкнул его отдышавшийся Аскенс. – Палашом-то он знатно махал. Тока прыгал, как козел, и верещал, как недорезанная хрюня…
Почтенные ветераны опять дружно заржали.
– Ладно, братцы, с вами хорошо, но дела сами по себе не делаются… – похлопал по плечам старых товарищей и собрался уходить.
– Капитан… – Аскенс почтительно остановил меня. – Вы бы мальцов своих отметили как-нить. Это ж они умудрились у дойчева коня ноги подсечь. Без них – даже не знаю, как сладили бы…
– Отмечу непременно. Держитесь тут и особо не бухайте… – Я отправился проведывать Клауса.
А открыв дверь в его комнату, застыл в недоумении…
Это мне кажется?..
Да я…
Порвать, что ли, их?
Глава 34
Идиллия, однако… Просто пасторальная, полная невинной благости картинка. Лидка, кокетливо хихикая, примеряет на обожженную головушку Клауса веночек из ромашек, а этот болван просто млеет от счастья.
– Пшла вон за дверь… и ждать меня…
Лидка испуганно пискнула и метнулась из комнаты.
– Монсьор!!! – Парень вскочил, и сразу сел на постель, остановленный моим жестом.
– Давно это вы?
– Монсьор, я никогда в жизни не позволю себе что-либо порочащее вас… – Клаус гордо дернул головой и убежденно добавил: – Скорее дам себя четвертовать…
– Хорошо… – Я присел рядом с ним. – Тогда объясни, что тут происходило.
– Мы… я…
– Еще лучше… – Заглянул в глаза оруженосцу и не увидел в них лжи. – Поставим вопрос по-другому. Как давно тебе приглянулась эта пигалица?
– Сразу… – Парень покаянно опустил голову. – Но я и в мыслях…
– А она?
– Она тоже! Но всегда говорила, что принадлежит вам, – горячо воскликнул Клаус. – Мы… мы просто…
– Что?
– Немного мечтали, как будет хорошо, если мы будем вместе… – выпалил эскудеро и запнулся, покраснев как рак.
Да-а… дела, однако… Гормоны в юнце играют? Да нет: по девкам регулярно хаживает и дурную кровь сбрасывает. Просто заигрались? Тьфу ты… чушь какая…
– Ты башкой своей думаешь? Она же тебе не ровня… – Я попробовал воззвать к разуму Клауса… и осекся.
Воспитатель, мля… Сам же примером и послужил со своей Матильдой.
– Но она может просто быть со мной… – с горящим взором возразил Клаус. – Хотя… монсьор – это пустой разговор – мы связаны клятвами, которые никогда не нарушим.
– Вот что с тобой делать? – Я встал и сделал несколько шагов по комнате. – Не молчи, говори.
Какой-либо злости при этом не ощущал. Абсолютно никакой. Что в общем-то нормально; рога мне никто не наставил, самодурством особым не страдаю, да и к этой придурковатой молодежи отношусь с отеческой заботой. И сейчас, вместо того чтобы рвать и метать, просто жалею…
– Сир!!! Отпустите ее!.. – Клаус ринулся с кровати и, шипя от боли, пал на колени. – Молю вас…
– Встань, не дури… – Я за шиворот оттащил его обратно. – И куда ты ее денешь? Сам понимаешь, при мне ты с ней находиться не сможешь.
– Монсьор… – Клаус полез под подушку и достал свиток. – Вчера прибыл гонец из Брескенса и доставил письмо от сестрицы моей. Она… она…
– Что она? – Я едва погасил в себе внезапно вспыхнувшее раздражение. – Чего мямлишь?
