– Господин?..
– Заряжайте орудия «катушками» на полный заряд. Выставить на прямую наводку. Фальконеты все перенесите на правый борт. Палить залпом из всего по команде. Помедлите хоть на секунду – утоплю всех разом, как щенят. Выполнять. Янсен…
– На месте!..
– Ветер стихает, значит, сделаем следующим образом… Курс не менять…
Раздал указания и застыл на мостике. Теперь – только ждать. Вообще, вся суть морского сражения состоит в маневрировании, которое может занять довольно продолжительное время. Сама сшибка длится сравнительно недолго, а вот вывести судно на позицию для залпа или абордажа – это целое искусство, коим я не владею. Хотя в данном случае мое дело – объяснить, что я хочу, а выполнять будут люди гораздо более сведущие. Да и как бы особенно воевать-то я не собираюсь…
На палубе нефа стало собираться сразу несколько групп. Заблестела сталь касок и наконечников копий. Неужели всерьез вознамерились на абордаж взять? Ого!..
На баке посудины франков замаячили в лихорадочной суете несколько флажков, а затем с судна взлетело сразу несколько каменных глыб и в облаке брызг шлепнулись у нас по курсу.
– Требушеты. Приглашают спустить паруса… – прокомментировал Янсен, закусив ус. – Хороший капитан у них. На банку еретик нас выжимает…
– Chren im na worotnik…
– Что, господин?.. – вытаращил глаза Тиль.
– Не ццы в сапоги, адмирал… – перевел я. – Боцман!
– Все наверх, по местам!!! – заревел Андерсен – Приготовиться к повороту!..
Крутой нос нефа, украшенный каким-то непонятным деревянным мужиком, резал волну уже в какой-то паре сотен метров. Десятки весел слаженно опускались в воду…
– Поднять брейд-вымпел!
На грот-мачте «Виктории» захлопало по ветру кроваво-красное серпасто-молоткастое полотнище. Вот вам, суки: поломайте голову, что это значит.
– Давай! – выбрав наконец момент, махнул я рукой.
– Лево руля!!! Бизань-гика-шкоты стянуть!!! – заревел Янсен, наваливаясь на штурвал. – Кливер-шкоты раздернуть!!!
«Виктория» ткнулась носом в волну, практически остановилась и развернулась, пропуская по правому борту несущийся в полусотне метров корабль франков. Маневр оказался таким быстрым, что его не ожидал даже баклан, с треском влепившийся в фальшборт.
– Огонь, мать вашу!!! Огонь, гребаные ослы!!! – надсаживаясь, заорал я и от избытка эмоций пальнул из пистоля в неф.
Громовой грохот, длинные столбы пламени, на мгновение все скрылось в густых клубах дыма. Затем паруса с треском поймали ветер, и шебека, как борзая собака, рванула вперед, с каждым мгновением набирая ход.
– Что за нахрен? – Я с изумлением всматривался в неф. – Млять… неужели… да ну…
Пару минут ничего не происходило: неф, забирая круто правее, продолжал идти дальше…
– Ур-р-ра!.. – вдруг рванул слух матросский ор. – Слава господину шаутбенахту!..
– Ф-фух… – с облегчением выдохнул я и перекрестился. Все стало ясно – корыто Паука, заваливаясь на левый борт и стремительно теряя осадку, погружалось в воду.
– Аккурат всю скулу ему развалили… – гордо приосанился Янсен, а потом, подхалимски лыбясь, добавил: – А вы, господин шаутбенахт, из пистоля франкского капитана срезали. Ей-ей, срезали! Сам видел.
– Прямо-таки капитана? – усомнился я. – Врешь, поди?
– И я видел… – Он аж кувыркнулся… – Прямо в башку засадили… – Ох и метко пальнули… – загалдела разом окружавшая меня корабельная интеллигенция в составе боцмана, шефа абордажной команды, штурмана, судового плотника и баталера.
– Прямо в глаз! – хором завершили уверения Пьетро и Луиджи и гордо добавили, обращаясь к остальному народу: – Наш господин ласточку на лету бьет, а не то что какого-то там грязного франка…
– Ну, раз так… – Я не смог устоять пред такой наглейшей лестью. – Баталер: выдать команде по ковшу пива, а вы, братцы, – ко мне в каюту. Пропустите по маленькой за викторию, а праздновать будем уже в Кале.
– А что с франками, господин шаутбенахт? – осторожненько поинтересовался у меня Янсен, показывая на почти опрокинувшийся неф.
– А что с франками?.. Откуда я знаю? В промысел божий вмешиваться грешно. Пусть барахтаются…
Глава 16
– Ну, готовы?
Еще зеленые от морской болезни и донельзя несчастные на морду Иост и Клаус дружно кивнули головами.
– Да, монсьор.
– Да не кривитесь, для дела так надо… – утешил я пареньков. – Вид нам надо иметь самый что ни на есть подлый.
Оглядел себя… ну да, вроде ничего не выдает благородную особу. Потертая зюйдвестка тюленьей кожи, растоптанные, бесформенные башмаки, широкий пояс с привязанной к нему тощей мошной да короткий рыбацкий нож в потрепанных ножнах. Конечно, патлатый я чрезмерно – совсем не по-простонародному, но это дело уравновешивают трехдневная щетина и общая чумазость морды лица. И оруженосцы мои под стать – вылитые рыбачки, коих на пристани в Кале не счесть.
Машкерад, однако. И «Виктория» на бумаге принадлежит торговому дому «Ивен Редерхолле и компания», то бишь Исааку и мне (читай: мне единолично). Сейчас на ней командует Альбрехт Борель, Исааков поверенный, а барон ван Гуттен как бы вообще не присутствует. Нет, я не прихворал паранойей, а действую согласно инструкциям Ле Гранье. Коему доверяю, ибо успел убедиться, что герцогский шут гораздо умнее, чем я его считал.
– Тиль, буду к вечеру, стоять под parami, команду на берег не отпускать. Понял?
– Под чем стоять, ваша милость?.. – скорчил недоуменную рожу Веренвен.
– Быть готовыми к отплытию в любой момент.
– Как прикажете, господин шаутбенахт! – вытянулся фламандец.
– То-то же…
Досмотр судна англы уже закончили и, получив пару серебрушек в лапу, благополучно отвалили, а вслед за ними на берег сошел Борель с приказчиками – составить таймшит в конторе порта, да и вообще – прощупать обстановку насчет возможных коммерческих негоций типа попутных фрахтов и по возможности сбыть поставу тюленьих кож. А за ним уже выскользнули мы.
– Пречистая Дева Богородица! – Иост, ощутив под ногами твердую землю, на глазах ожил и осенил себя троекратным крестным знамением.
Клаус от него не отстал, даже собрался бухнуться на колени, но был вовремя мной пойман за воротник. Вот черт знает что! Как из них настоящих моряков сделать? Ладно, что-нибудь придумаю.
Итак, английский город Кале. Почему английский, ведь расположен он совсем не на Туманном Альбионе? Ну, тут все просто: английский он по праву сильного. Отвоевали его бритты еще хрен знает когда и расставаться с ним не собираются. Но расстанутся, ибо на территории современной Франции никаких английских владений не наблюдается. А вот когда?.. Что-то такое мелькает в голове… кажись, лет так через сто… или нет? Да, собственно, мне без разницы. Есть о чем другом думать. Так, куда нам сейчас? Что же такая грязюка… дерьмо…
