Но лорд Графтон был непреклонен. Леди Бернхэм знает, что полагается надевать в таких случаях. И леди Бернхэм объяснит ей, как следует вести себя за ужином. В силу этих обстоятельств к ее помощи следует прибегнуть обязательно. Софии очень хотелось топнуть ногой и отказаться, но тут ей в голову пришла мысль о том, что топанье ногой, скорее всего, поставит под угрозу посещение будущих балов и прочие приятные перспективы. Кроме того, она сообразила, что действительно не имеет ни малейшего понятия о том, что потребуется от нее за ужином, и что ей все равно придется расспросить кого-нибудь об этом. Посему она проглотила возражения и сказала:
– Конечно, папа, если ты полагаешь, что так будет лучше.
Тем же утром, немного погодя, лакей отправился с запиской к леди Бернхэм, содержащей вежливую просьбу составить Софии компанию в походе по магазинам. Ответ он доставил немедленно: леди Бернхэм объявляла, что передает себя в полное распоряжение мисс Графтон и заедет за ней в своем экипаже после обеда.
Лорду Графтону пришлось приложить некоторые усилия, дабы убедить леди Бернхэм в целесообразности выделения Софии денег на одежду. Она с крайним неодобрением отнеслась к его идее подкупом добиться от юной девушки примерного поведения, сочтя неразумным предоставлять Софии полную свободу в распоряжении крупной суммой денег и в выборе нарядов.
Лорд Графтон парировал, что таким образом София научится правильно планировать собственные расходы, а в будущем избежит ловушек, подстерегающих тех, кто впервые получает в свое распоряжение крупные суммы, а заодно обретет навык одеваться утонченно, но неброско, коим так быстро овладела Кэтрин. Его настойчивость в том, что это научит Софию вести собственные счета, встретила полное одобрение леди Бернхэм. Он извлек на свет божий книжицу в сафьяновом переплете с золотым карандашиком на золотой же цепочке. К свадьбе София получит крупную сумму денег, и к тому времени она должна уметь правильно планировать расходы. Многие светские дамы погубили собственную репутацию и опозорили своих мужей, наделав долгов легкомысленными тратами на драгоценности и за игорным столом. Этого не должно случиться ни с одним из Графтонов. Как нельзя и позволить, чтобы достопочтенная мисс Графтон выставила себя на посмешище.
– Если дать девочке волю, она вырядится как павлин! – сказал он леди Бернхэм. – Люди станут показывать на нее пальцем. Хуже того, карикатуристы и сатирики начнут высмеивать ее в газетах, как они часто пытаются поступить с публичными людьми вроде меня. А когда они не могут вволю поиздеваться над мужчиной, как вам прекрасно известно, дорогая леди Бернхэм, то выбирают своей целью жен и дочерей. А если София станет мишенью сатириков, едва ли это улучшит перспективы ее замужества. И поскольку матери, которая могла бы привить ей тонкий вкус, у Софии нет, то ваши советы, леди Бернхэм, окажутся поистине неоценимыми.
В ответ леди Бернхэм ворчливо заметила, что ее совет – последнее, что согласится принять София.
В глубине души лорд Графтон был согласен с нею целиком и полностью, но если София выберет свой первый взрослый наряд без чьих-либо наставлений, то ему даже не хотелось думать о том, каким он окажется. Одна только мысль, что дочь Графтона выставит себя на публичное осмеяние, заставила его содрогнуться. И хотя многие его знакомые дамы с радостью взяли бы на себя труд помочь Софии сделать свой первый выбор платья, он предпочитал, чтобы эту задачу приняла на себя леди Бернхэм, поскольку на нее можно было положиться в том, что уж если она ошибется, то в сторону сдержанности, а не излишеств.
Неизменно оставаясь придворным, он ловко ввернул:
– Ну и, разумеется, дорогая леди Бернхэм, все зависит от манеры, в коей будет дан совет. Иногда, как вам прекрасно известно, все, что требуется чистокровной лошадке, – это легкое прикосновение к поводьям.
Леди Бернхэм вздохнула и сдалась.
Когда она заехала за Софией, чтобы отправиться с их первым визитом по большим магазинам Чипсайда, то даже кислое выражение ее лица не смогло омрачить восторженной радости Софии. Когда они проезжали мимо витрин со шляпками и лентами, индийскими шалями и кружевами, перчатками, браслетами и духами, София ощутила волнующую власть своих карманных денег.
Ее намерение потратить все до последнего пенни не осталось незамеченным торговцами, которые тотчас же отправили приказчиков за самыми дорогими и соблазнительными предметами женского обихода.
– Ой, вы только посмотрите, леди Бернхэм! Смотрите, какая прелесть! Или взгляните вот сюда! – вновь и вновь восторгалась София.
Леди Бернхэм старательно держала язык за зубами, пока торговцы подобострастно кланялись и спешили разложить свои товары. А София пребывала в полном восторге. У нее разбегались глаза и перехватывало дыхание. Она хотела купить все! Но, взглянув на леди Бернхэм, девушка поумерила свой пыл. Столь захватывающее зрелище оставило леди Бернхэм совершенно равнодушной, и София уже приготовилась выслушать очередную лекцию относительно мирской тщеты и суеты. Но, к ее удивлению, никаких наставлений не последовало.
Впервые в жизни София решила обратиться к крестной матери за советом.
– Дорогая леди Бернхэм… что вы думаете об этой ткани? Разве она не прелестна? Из которой, по-вашему, получится самое элегантное платье? Вам нравится алый цвет? А полосатый атлас подходит для нижней юбки? Впрочем, вот эта материя с серебристым отливом настолько… Ах, какая прелесть! Я никак не могу сделать выбор! Почему же вы молчите? Как бы мне хотелось купить все, чтобы меня сочли самой модной девушкой во всем Лондоне!
Крестная в ответ лишь потрепала Софию по руке:
– Разве может пожилая женщина разбираться в моде? В мире безбожников все это – тлен и суета. Я оставляю выбор за тобой, моя дорогая. Покупай все, что тебе нравится.
София с подозрением уставилась на крестную мать. Прежде леди Бернхэм никогда не стеснялась незамедлительно высказать свое мнение. И девушка решила запустить пробный шар.
– Этот пурпурный атлас просто великолепен. – И она с надеждой взяла в руки отрез блестящей материи безумной расцветки и возмутительной дороговизны. После ее тусклых школьных платьев он казался ей полным жизни и света.
Леди Бернхэм на мгновение задумалась. Пусть она и не одобряла некоторых воспитательных методов лорда Графтона, но чувствовала себя обязанной наставить его дочь на путь истинный, о чем он и просил ее. И если не она, то кто? При мысли о том, как будут выглядеть туалеты Софии, если дать девочке волю, ее пробрала дрожь. Но если она поведет себя умно, София может и прислушаться к ней. Тем более что в глубине души леди Бернхэм сознавала, что и сама в молодости любила нарядные платья. Нет, она, разумеется, не увлекалась драгоценностями, пудрой и прочими излишествами, но и у нее имелись свои собственные маленькие слабости. Она всегда уделяла особое внимание качеству ткани, пусть даже неизменно останавливала свой выбор на гладкой материи темных тонов. Ее капоры и носовые платки были оторочены венецианским кружевом. Даже ее вдовий траур изящно подчеркивал ее рост и достоинство. Пытаясь не выглядеть чрезмерно назидательной, она попыталась прибегнуть к иному средству убеждения.
