– Как ты себя чувствуешь?
На меня накатила волна эмоций – злость на судорогу, обида на Марата, ненависть к живодерам.
И я расплакалась.
– Ты плачешь? – сразу почувствовал Захар. – Полина, ты плачешь?
– Да, – всхлипнула я.
– А ты сейчас где? На работе?
– На какой еще работе, если я боюсь даже заходить в море?
Захар помолчал пару секунд и переспросил:
– Боишься заходить в море?.. Хм… Слушай, а приезжай-ка сейчас ко мне. Я хочу с тобой поговорить.
– О чем?
– Вот приедешь и тогда узнаешь.
«Все равно делать нечего, возьму, съезжу», – решила я и пообещала:
– Ладно, сейчас приеду…
Я ушла с секретного пляжа, перебралась через валуны, сквозь густую рощу, прошла улицу и пришла на железнодорожный вокзал.
Вскоре я приехала в Новороссийск.
Захар ждал меня у калитки.
– Давай прогуляемся? – предложил он.
Это несколько меня озадачило, потому что мы еще никогда не гуляли с Захаром за пределами его двора.
– Давай… – растерянно отозвалась я.
Мы побрели по улице. Я шла, а Захар усердно крутил колеса коляски.
Во время пути ни о чем не разговаривали. Он молчал, и я молчала. Пройдя несколько улиц, оказались на набережной и здесь остановились.
– Красиво тут, да? – спросил наконец Захар.
– Да, – согласилась я.
– Значит, говоришь, что боишься заходить в море?
– Боюсь…
Захар развернулся лицом к морю и задумчиво заговорил:
– Знаешь… всегда, когда я расстраиваюсь из-за своего положения, мама говорит: «Представь людей, которым еще хуже, чем тебе». И я представляю. Бывают люди вообще без ног, без рук… Бывают люди слепые, глухие, немые… А я и вижу, и слышу, и разговариваю. И руки у меня есть, чтобы маме в чем-то помогать… Я могу и розы обрезать, и виноград собирать, и что-то починить в доме… Да, я не хожу, но ведь в мире есть люди, которым еще хуже, чем мне… И когда я представляю этих людей, я понимаю, что мне грех жаловаться на жизнь.
Я не знала, что сказать. Слова Захара зацепили меня за душу. Он еще никогда не говорил так откровенно о своем физическом недуге.
Захар посмотрел на меня своими красивыми глазами орехового оттенка. Сейчас солнце близилось к закату, заливая мир золотом, и от этого его глаза стали еще выразительнее.
Из-за того, что он сидел в коляске, а я стояла, он смотрел на меня снизу вверх.
«Мне надо было сесть на лавочку, чтобы не было такого различия», – запоздало подумала я.
– Все это я говорю не для того, чтобы вызвать к себе жалость, – покачал Захар головой, – а для того, чтобы ты тоже поняла, что есть кто-то, кому еще хуже, чем тебе. Ты же знаешь, что мой отец был моряком…
– Да, знаю.
– И знаешь, как я мечтаю о море. Наверное, во мне проявились его гены… И эти гены тянут меня в море. Ты же видишь, с каким интересом я слушаю твои рассказы о море.
– Вижу, – вздохнула я.
– Но о кораблях я даже и мечтать не смею! Я хочу хотя бы просто войти в море и поплавать, понимаешь? – с чувством сказал Захар. Его голос дрожал от волнения. – Ты говоришь, что боишься заходить в море. А я, ты только вдумайся, даже зайти в него не могу! – он со злостью стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла.
Я стояла и молчала. Не могла найти слов, чтобы ответить Захару. А его, видимо, прорвало – трясло мелкой дрожью. Было заметно, что все эти чувства он долгое время держал в себе, а сейчас выплеснул наружу.
Он начал нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла.
– Один раз мы с мамой заехали на самый пляж, прямо к кромке воды. Я ей не разрешал, но она взяла меня на руки и вместе со мной вошла в море. Если бы ты знала, как я был счастлив в тот момент! Я ощутил воду… Морскую воду… Я находился в море… – сказал Захар с теплотой. И вдруг тон резко переменился: – А потом набежала сильная волна, и мы вместе с мамой упали. Я лежал в воде, в морской пене, и буквально выползал на берег. Все локти были сбиты камнями. Мама еле меня вытащила и посадила обратно в коляску. Хорошо хоть людей на пляже не было, а то смотрели бы все… Думаешь, я не вижу эти взгляды? – Захар обвел глазами вокруг. – Думаешь, не вижу, как люди на меня косятся? Как перешептываются? «Смотри, инвалид едет!» Ладно… Я отдаляюсь от темы… Всем этим я хотел сказать, что тебе надо брать себя в руки и снова учиться любить море. У тебя есть возможность его любить, понимаешь? А я хочу его любить, хочу плавать, но даже войти в море не могу. Извини за прямоту, но в сравнении с моими проблемами твои проблемы это просто ерунда. Ты боишься, что у тебя снова случится судорога? А я вот даже не знаю как это – чувствовать что-то в ногах. Я был бы рад даже судорогу в них ощутить, ведь сейчас я не чувствую вообще ничего…
Захар снова посмотрел на море. Краешек солнца коснулся воды. Многие отдыхающие фотографировались на фоне моря и солнца – протягивали ладонь в сторону, а второй человек снимал с такого ракурса, словно первый держит на ладони солнце. Такие съемки я вижу каждый вечер.
– Слушай, там мама напекла разных пирожков – и с клубникой, и с вишней, и даже с виноградом. Пойдем, перекусим? – спросил Захар.
Я поняла, что он старается загладить неприятное ощущение, оставшееся после нашего разговора.
– Пойдем, – улыбнулась я.
И мы пошли есть пирожки.
Всю обратную дорогу в электричке я думала о Захаре. Он, безусловно, был прав, когда сказал, что нужно сравнивать свои проблемы с проблемами других. Когда видишь, что кому-то еще хуже, чем тебе, тогда твои проблемы перестают казаться проблемами.
Да, у меня возник страх перед морем. Но Захару еще хуже, чем мне… Поэтому надо собрать волю в кулак и снова каким-то образом заставить себя полюбить море.
Я удивляюсь Захару. Сейчас ему двадцать два года. Ходить он перестал в два года, когда попал в автокатастрофу. То есть он не ходит практически всю свою жизнь и еще находит в себе силы говорить, что есть кто-то, кому еще хуже, чем ему. Вот это сила духа!
Даже в своей нелегкой ситуации он понимает – то, что случилось с ним, это еще не самое худшее, что может быть.
Я поражаюсь его желанию жить, оптимизму и силе воли.
Люди привыкли переживать по пустякам и не задумываются о том, что у кого-то есть реальные проблемы. Некоторые мои одноклассницы ведут себя так, что мне порой хочется хорошенько их встряхнуть. Например, одна девчонка, Оля Колесникова, из довольно обеспеченной семьи. Она ходит в вещах из последних коллекций модных дизайнеров, тратит деньги направо и налево. Как-то раз у нее был день рождения, а у родителей тогда как раз случились проблемы с финансами. Так Оля им все нервы вымотала, потому что семье не хватало денег отметить ее день рождения в ресторане «Лимонный причал». Это самый дорогой ресторан в нашем городе. Какие только истерики она им не закатывала по этому поводу! Какими только словами не ругала своих родителей, когда мы беседовали на переменах!
