— Я, профессор. Ведь вы говорили, что я должен служить
в полиции, настолько тщательно и внимательно я провожу осмотр места
происшествия.
Стоявший рядом «Дронго» рассмеялся. Это было знаменитое
изречение Стивена Росса. «Главное, — не уставал повторять Росс, — это
квалифицированный осмотр места происшествия. При правильном подходе к этому
следственному действию вы гарантируете себе успех на пятьдесят процентов. А это
уже очень много».
— А кто этот господин? — спросил Дюбуа, указывая
на «Дронго».
— Мистер Анри Леживр, мой друг и блестящий
криминалист, — поспешил ответить Стивен Росс, — он первым постарался
придти на помощь убитому.
— Как произошло преступление, мистер Леживр? —
спросил Дюбуа.
— Буквально на моих глазах. Мистер Харрисон вышел из
гостиной и через несколько минут позвал на помощь. Я бросился к той комнате,
откуда раздавались крики. Вместе со мной была Марта Холдмен. Дверь была заперта
изнутри. Я еще слышал крики, когда стоял за дверью. Выломав дверь, я обнаружил
труп Харрисона и никаких следов убийцы. Я даже не нашел оружия, из которого был
произведен выстрел, — немного сконфуженно признался «Дронго».
— Странно, — заметил Дюбуа, — на окнах
решетки, дверь заперта изнутри. А куда же тогда делся этот. Убийца?
— Я об этом думаю уже полчаса и ничего не могу
придумать, — признался «Дронго», — может быть, в этой комнате есть
какой-то тайный ход. Прежний владелец виллы называл ее комнатой дьявола.
— Узнайте, кто был прежним владельцем виллы, —
обратился Дюбуа к своему помощнику. Тот, кивнув головой, быстро записал в свой
блокнот. Медицинский эксперт, закончивший свою работу, поднялся, вытирая руки:
— Он был убит полчаса назад. Выстрелом почти в самое
сердце. Стреляли из револьвера с глушителем, метров с пяти-шести. Больше ничего
сказать не могу. Все остальное определит вскрытие.
К Дюбуа подошли двое полицейских.
— Во дворе никаких следов, господин комиссар. В комнате
тоже ничего подозрительного не обнаружено. Мы простучали все стены —
капитальная кладка, ничего странного.
— Хорошо, — кивнул Дюбуа, — продолжим завтра
утром. Где хозяйка виллы?
— Она, наверно, поднялась к себе в комнату, —
предположил Роберт. — Я сын убитого, Роберт Харрисон.
— Вы поедете с нами. Нужно будет выполнить небольшие
формальности.
— Хорошо, — согласился Роберт Харрисон, — я
только предупрежу жену.
— Ну, что вы думаете обо всем этом, Стивен? —
спросил «Дронго» у своего коллеги.
— Ничего хорошего. Мне не нравятся подобные непонятные
убийства, которые подходят для учебника криминалистики больше, чем для
обыкновенной жизни.
— Я утром приеду, — кивнул на прощанье
Дюбуа, — здесь останутся двое моих людей.
Комиссар и Роберт Харрисон вышли из комнаты. За ними следом
вышли все остальные. «Дронго» и Росс молча посмотрели друг на друга.
— Мы неплохо отдохнули. Вы не находите, мистер
Росс? — спросил «Дронго» у своего коллеги.
Уже глубокой ночью «Дронго» спустился вниз, в гостиную. Ярко
горел свет. В креслах у хорошо натопленного камина сидели Гарри Холдмен и
Стивен Росс.
— Как ваша супруга? — спросил «Дронго», усаживаясь
на диван.
— Сейчас спит. Это был для нее такой шок, —
пробормотал Холдмен, — увидеть убитого Харрисона.
— Она что-нибудь сказала?
— Ничего. Просто бормотала какие-то слова.
— Каким образом убийца мог попасть в эту комнату? И как
он мог уйти незамеченным? — задумчиво, словно для себя, тихо спросил Росс.
— Я об этом все время думаю, — кивнул
«Дронго», — убийце просто некуда было деться, как только столкнуться со
мной. А я его не видел.
— Хорошо еще, что вы были не один, — вздохнул Росс, —
простите меня, кажется я втянул вас в такую неприятную историю.
— Ничего, — успокоил его «Дронго», — я
постараюсь доказать свое «алиби».
— Вы были вместе, — кивнул Холдмен, — глупо
вас подозревать.
— Конечно, глупо, — согласился «Дронго», —
если не учитывать, что мое имя далеко не Анри Леживр, я не знаю французского и
в первый день моего приезда убивают хозяина дома, где я, опять-таки,
случайно, — главный свидетель. Вы что-нибудь пьете?
Он подошел к стоявшим на небольшом столике бутылкам и выбрал
себе «Амаретто».
— Вы не боитесь? — немного растерянно спросил
Гарри Холдмен.
— Что бутылка отравлена? — засмеялся
«Дронго», — нет, не боюсь. Откуда убийца мог знать, что я люблю именно
«Амаретто»? А здесь около пятидесяти бутылок. Подсыпать яд в каждую очень неэкономно.
Он плеснул себе в стакан немного янтарной жидкости и снова
сел на диван.
— Дюбуа приедет утром, — Росс покачал
головой, — хорошо, что он слушал раньше мои лекции в Сорбонне.
— Это освобождает нас от подозрений? — весело
поинтересовался «Дронго».
— Во всяком случае, я постараюсь ему все объяснить.
— Не думаю, что это будет правильно, — возразил
«Дронго», — полицейскому может не понравиться ваша невольная защита.
Согласитесь, это настораживает. А когда он узнает подробности моей биографии,
он вообще может решить задержать меня. Шпион с Востока, скрывающийся под чужой
фамилией, убивает одного из известнейших людей Европы — какой сюжет для
шпионских романов.
— Вы все время шутите, — вздохнул Росс,
вставая, — а завтра Дюбуа может действительно поинтересоваться вами в
первую очередь. Спокойной ночи, если эта ночь вообще может быть спокойной.
С этими словами Росс вышел из гостиной. Следом за ним
поднялся Холдмен.
— Я тоже пойду. Всего хорошего, мистер Леживр. А вы
действительно шпион с Востока? — спросил он.
— Действительно. Просто я бывший эксперт ООН.
— Тогда не страшно, — улыбнулся Холдмен, — у
вас дипломатическая неприкосновенность.
Оставшись один, «Дронго» еще долго сидел у камина.
Прибывший утром Пьер Дюбуа развил бурную деятельность. По
его приказу приехавшие вместе с ним полицейские начали простукивать комнату,
где был убит Эдвард Харрисон.
Первым на допрос Дюбуа вызвал «Дронго», справедливо считая
его главным свидетелем.
В комнате кроме Дюбуа находился также Стивен Росс,
встревоженный и взволнованный происходящим. Для него — блестящего ученого и
специалиста, такое жестокое преступление было ошеломляющим событием.
Допущенный на допросы, он молча сидел в углу, стараясь не
мешать Дюбуа.
— Вы не привезли с собой документов? — спросил
Дюбуа, — еще вчера я обратил внимание, что, несмотря на вашу французскую
фамилию, вы не знаете французскогo.
