Кстати, я еще тогда обратил внимание, что и в коридор вы
выбежали с сумочкой. И после, когда вы «потеряли сознание» и вам помогал уйти
ваш муж, сумочка была у вас в руках. Но здесь вы совершили ошибку. Нужно было
оставить оружие на полу, и прежде чем стрелять, приставить дуло «браунинга» к
телу покойного. Так мы могли бы хоть разрабатывать версию о его самоубийстве.
Однако, вы не профессиональный убийца и потому растерялись.
Марта смотрела на «Дронго» широко раскрытыми от ужаса
глазами, не пытаясь что-то сказать.
— Преступление было совершено с большой выдумкой. У нас
практически не было никаких шансов его раскрыть, — продолжал он, — но
нам помогли незапертая дверь на теннисном корте и пустой пузырек из-под
вишневой настойки.
— Вы сошли с ума, — выдавил из себя Гарри Холдмен.
— Нет, — резко сказал «Дронго», — кроме того,
мы нашли оружие, из которого стреляла ваша жена. Внесите оружие, — громко
крикнул он. За дверью раздались шаги. На этот раз нервы не выдержали у молодой
женщины:
— Не н-а-а-а-а-до! — громко закричала она. —
Не надо!
Пьер Дюбуа подошел к супругам:
— Вы арестованы, господа, — громко объявил
комиссар полиции.
Марта посмотрела на «Дронго», и он впервые содрогнулся,
словно получил пощечину. На него в упор глядели разъяренные блики тигрицы, уже
заключенной в клетку. Только таким страшным и яростным взглядом могла достать
она обидчика.
…Спустя три часа «Дронго» сидел в той же комнате вместе с
комиссаром Дюбуа и Стивеном Россом. Восхищенный комиссар рассказывал об
удивительной любви к профессору его студентов, о незабываемых лекциях Стивена
Росса.
— В общем, что говорить, это был наш самый любимый
предмет, — закончил восторженную речь Пьер Дюбуа, — ведь его вел сам
профессор Росс, ваш друг.
— Не нужно, — махнул рукой профессор, —
ничего особенного я не делал.
Просто преподавал свой предмет. Я его преподаю уже более
двадцати лет и кое-чему, разумеется, научился.
— Вот, если бы я сумел так же блестяще расследовать
убийства, как это делает мистер Леживр, — продолжал Росс, — тогда я
считал бы, что применяю теорию на практике. Но, видимо, каждому свое. Я вас
поздравляю, коллега. Вы раскрыли оба преступления просто блестяще. Это был
почти как показательный урок криминалистики и абсолютно логического мышления. А
какое знание психологии людей!
— Это было трудно только вначале. Когда я увидел труп
Анны, я уже тогда начал подозревать Гарри Холдмена. Ведь он специально зашел за
мной, чтобы иметь иби, лишнего свидетеля. Конечно, он задушил Анну до того, как
зашел ко мне. После этого в комнату тихо пробралась его жена. И когда мы вышли
из моей комнаты, там была уже Марта Холдмен, которая и отвечала своему мужу. А
после того, как мы спустились вниз, она быстро прошла в свою комнату. Вот и вся
механика этого загадочного преступления.
— Но зачем она это сделала? — спросил удивленный
Стивен.
— Я уже говорил с ней, — быстро сказал
«Дронго», — мотив обычный — деньги. Это ее муж Гарри Холдмен украл
документы у Харрисона. Это были купчие на земли, скупленные Харрисоном через
подставных лиц в Южной Африке. На одном из участков были найдены богатые залежи
алмазов. Холдмен, украв эти документы, собирался, очевидно, шантажировать
Харрисона или просто приобрести права на эти земли. Убийство Харрисона было
задумано, видимо, давно, и убийцы только ждали удобного момента. Я даже
предполагаю, что Харрисон рассказывал о своей шутке племяннице, к которой
относился с большей симпатией, чем к собственному сыну.
Но после убийства Харрисона все карты могла бы спутать его
жена. Во время обеда Боб Слейтер случайно проговорился о том, что Анна Харрисон
знает, о каких именно компаниях идет речь. И тогда Холдмены придумали второе
убийство, не менее загадочное и запутанное, чем первое. Но мелочи, досадные
мелочи, на которых обычно попадаются преступники, подвели их. Хотя замысел был,
конечно, великолепный. Это были два преступления без обвиняемых. Когда у всех
абсолютное алиби, а убийцы исчезали, не оставляя никаких видимых следов.
— Я все думаю, что бы мы делали без вас, мистер
Леживр? — сказал улыбаясь Пьер Дюбуа.
— Во всяком случае, вам очень повезло, — добавил
Стивен Росс. И они дружно рассмеялись. «Дронго» задумчиво покачал головой:
— Как жаль, что эти люди употребили подобные таланты во
зло. Это самое страшное в нашей истории.
Он снова сидел на террасе, наслаждаясь ярким полуденным
летним солнцем.
Это был один из немногих дней, когда можно себе позволить
отдохнуть, расслабиться, наслаждаясь покоем и тишиной.
Легкий ветерок уносил газету, на которой было написано:
«Расследование двух убийств в Монпелье. Тайна смерти Эдварда Харрисона и его
жены».
Эпизод второй. Ответный удар
До отъезда оставалось всего три дня. Он знал, что уже через
несколько дней, покинув этот спокойный берег, он вновь попадет в атмосферу
заговоров, мятежей, нескончаемых войн. Вновь будет жить почти в полосе военных
действий, наблюдая, как одна группа людей захватывает власть у другой.
После развала империи, гражданином которой он был, его
бывшая небольшая провинция этой державы стала самостоятельным государством,
почти банановым государством. Правда, английские газеты однажды заметили, что в
его небольшом государстве растут не бананы, а баклажаны. От этого было не менее
стыдно и не менее горько.
Но до этого срока у него было еще три дня. И он старался
максимально использовать каждый час.
Эта старая женщина сразу ему не понравилась.
Хотя понятие «старая» во Франции не существует, тем не
менее, женщина уже давно перешагнула свой «бальзаковский возраст». Самое
неприятное, что она, увидев его, сразу направилась более твердым шагом, уже не
меняя направления.
Эта старая карга искала именно его. Она была высокого роста,
в темном платье, с какой-то огромной шляпой на голове. Лица он не разглядел.
Только упрямо сжатые губы.
Бежать было поздно. Он позволил ей подойти совсем близко и
лишь тогда повернул голову.
Ее не смутил даже этот холодный взгляд. Она явно
рассчитывала добиться своего. Ему пришлось подняться с такого удобного кресла.
— Добрый день, мадам…
— Полонская, — она бесцеремонно уселась напротив
него, сделав отрицательный жест официанту, уже собиравшемуся подскочить к ним.
Он сел, уже понимая, что так просто не отвяжется от этой
печальной старухи с такими строгими глазами.
— Сегодня прекрасный день, мадам Полонская, —
улыбнулся он, пытаясь расположить к себе эту незваную гостью.
— Вы мсье Леживр? — спросила она по-французски. До
этого разговор шел на английском. Он ее понял, — Простите меня, мадам, я
плохо говорю по-французски, если хотите, мы могли бы говорить по-английски.
