– Дети, Сильвио! На твоих руках кровь детей!
Официал герхардианцев заходил из стороны в сторону, не рискуя, впрочем, приближаться вплотную к начерченному на полу кругу, и всплеснул руками.
– Иначе было нельзя! Профессор Граб пытался приносить в жертву взрослых и черпать силу запределья – но без толку, у него ничего не получилось! И получиться не могло!
Я невольно ухватился за эти слова и попытался собрать воедино все доступные кусочки головоломки.
– Вы узнали о противоестественных экспериментах с местами силы, сочли их достойными внимания и попытались договориться с чернокнижником. Бакалавр погиб, но связи вон Бальгона помогли отыскать его профессора. Одного не могу понять – зачем он понадобился, если вы сами уже заполучили записи святого Луки? Намеревались сделать Граба козлом отпущения?
Сильвио де ла Вега никак не отреагировал на упоминание вице-канцлера Вселенской комиссии по этике, нервно рассмеялся он совсем по другой причине.
– Те записи содержат лишь предсмертную исповедь подвижника Доминика! Святой Лука не смог побороть искушение и перенёс их на бумагу, предварительно зашифровав. Оно и немудрено – его учитель в бытность свою имперским книжником творил такие вещи, что волосы на голове шевелятся! Но именно эти откровения позволили закрыть лакуны в найденном профессором Грабом трактате и восстановить ритуал создания солнечного камня. Для этого требовались чистые и невинные души, а кто неви…
Сильвио де ла Вега крутанулся на полуслове, и обнажённая скьявона самым невероятным образом оказалась в его руке, метнулась к моей груди и – завязала в сгустившемся эфире, сумев погрузиться на него лишь на ладонь!
Я ни на миг не упускал неизбежность подобного развития событий, но всё равно оказался застигнут стремительным нападением врасплох, и, прежде чем успел хоть как-то среагировать, официал высвободил оружие, сорвал с шеи цепочку и накрутил её на пальцы так, что впереди оказалось мигнувшее зелёным отблеском Око святого Рихора.
Сильвио ударил, и заточённая в реликвии сила вдребезги разнесла колдовскую защиту. Вновь взметнулась скьявона, но мимолётной заминки противника хватило, чтобы я крутанул волшебной палочкой и сосредоточенный в круге эфир пробил в половицах и балках перекрытия идеально ровное отверстие. Вместе с саквояжем я провалился на второй этаж, упал на пустую кровать и скатился с неё, крепко приложившись боком о шкаф, но сознания не потерял и высвободил загодя сотканное плетение. Заклинание умчалось вверх, миновало заглянувшего в дыру южанина, не причинив тому никакого вреда, ударило в крышу и приподняло её, а миг спустя вниз повалились обломки брёвен и досок, куски черепицы.
Здание содрогнулось, а я рывком пересёк комнату, на бегу швырнул саквояж в открытое окно, а следом сиганул на задворки таверны и сам. Сразу бросил под ноги плетение, и падение перешло в планирование, но примитивные левитирующие чары оказались неспособны выдержать равновесие эфирных потоков, и под конец меня перевернуло, бросило в сторону, протащило по земле. Я и понятия не имел, уцелел ли при взрыве ручной бомбы кто-то из людей де ла Веги и как скоро выберется из-под завала он сам, а потому ухватил саквояж, подпрыгнул и перевалился через дощатый забор заднего двора.
Бежать! Снова бежать!
3
Сразу к Эстебану я не пошёл. Никто не знал о нашем знакомстве с местным лекарем, и раскрыть это убежище могло лишь моё собственное опрометчивое стремление поскорее очутиться в безопасном месте. И я сдержал первый порыв, просто решил не спешить и для начала покрутился по округе, высматривая возможную слежку. Так никого и не заметил, двинулся к особняку и принялся колотить в его запертые ворота, беспрестанно озираясь по сторонам.
Ангелы небесные! Уснули они там, что ли?
Ядовитой змеёй скользнуло в душу предположение, что меня опередили, но нет – вскоре послышался встревоженный голос Уве.
– Кто там?
– Открывай! – рявкнул я. – Живо!
Лязгнул засов, створка слегка приоткрылась, и я быстро шагнул в арку, закрыл за собой ворота и с облегчением перевёл дух.
– Магистр, что происходит?! – обеспокоенно спросил Уве. – В городе стреляют!
И точно – далёкие хлопки и басовитые отзвуки взрывов доносились теперь не только со стороны центральных кварталов, но и от порта и северной окраины.
– Император и кронпринц убиты, – объявил я. – И мы точно присоединимся к ним, если не поторопимся!
– Но как?! – разинул от удивления рот обескураженный известием школяр.
– Собирайся! И скажи Микаэлю с Мартой пошевеливаться. Пусть берут только самое необходимое. Бегом!
Уве немного поколебался, но всё же побежал через двор, поднялся по лестнице и скрылся в доме. Я умылся, зачерпнув воды в каменной ванне, выложил на стол пистоли и несколько раз глубоко вздохнул, дожидаясь, пока перестанут дрожать пальцы. Потом начал перезаряжать оружие, и вызубренная очерёдность действий помогла окончательно совладать с угнездившейся в душе тревогой.
Насадил на ствол пороховницу со сложной вязью нейтрализующих магию письмен на медных боках и провернул, дабы сложный механизм отмерил должное количество пороха. Заводным ключом вдавил пулю в дуло, длинной прямой ручкой до упора протолкнул внутрь свинцовый шарик, после насадил головку на взводной шпиндель и потянул.
Стоило только взвести тугую пружину колесцового замка, и шторка сдвинулась, открыв запальную полку, руки сами придавили к ней медный цилиндр малой пороховницы. Подпружиненный штырек ушел в корпус, просыпался заряд, а дальше осталось лишь опустить курок в боевое положение и позволить пружине надежно зафиксировать прижатый к боковине стального колеса кусочек кремня.
Прихромал, тяжело наваливаясь на клюку, маэстро Салазар, я указал ему на противоположную скамью, а сам начал заряжать второй пистоль, попутно поведал бретёру последние новости.
– Полагаешь, бегство решит наши проблемы?
– Мы свидетели, – пожал я плечами. – Нас прикончат при первой же возможности. Не знаю, насколько велика поддержка у герцога Лоранийского, но он непременно попытается объявить о том, что нынешняя династия прервана, собрать совет курфюрстов и провозгласить себя императором. Меньше всего ему нужно, чтобы кто-нибудь начал трепаться о причастности его союзников к запретному ритуалу.
– У Фердинанда два сына и три дочери. Династия не прервана.
В этот момент ветер принёс отголосок особо мощного взрыва, и я усмехнулся.
– Откуда такая уверенность?
Но мои слова Микаэля не убедили.
– Ты можешь свидетельствовать лишь против де ла Веги, – упрямо заявил он. – Прикончим выродка и перестанем представлять опасность и для герцога, и для чёрно-красных. О нас забудут.
– Где мы его теперь найдём? Да и не с твоей ногой ввязываться в поединок! – зло бросил я и гаркнул: – Уве! Марта! Шевелитесь!
Школяр почти сразу выскочил из дома с вещевым мешком в руках. Его ремень помимо волшебного жезла и шпаги оттягивал ещё и длинный кавалерийский пистоль, но это придавало пареньку вид не столько воинственный, сколько карикатурный.
