Я разыграл безмерное удивление и обратился за пояснениями к вестовому, но тот и сам ничего не знал; в планы высокого руководства его не посвящали, лишь на словах попросили предупредить, что оружие с собой брать не следует.
– Вообще? – нахмурился я, поскольку происходящее очень уж походило на арест.
Неужто в Канцелярии высшего провидения завелись предатели? Или кардинал Роган сыграл представление слишком прямолинейно, чем и вызвал подозрения на мой счёт?
– Кинжал можете оставить, – пояснил вестовой. – Остальное выдадут при необходимости.
– Выдадут? При необходимости?
Но Густав решил, что и так сболтнул лишнего, поэтому просто развёл руками. Я не стал и дальше наседать на него и быстро собрался, а оружие и волшебную палочку запер в сундук. При этом не преминул сунуть за голенище сапога артиллерийский стилет; выходить из дому с одним только кинжалом на поясе было на редкость неуютно.
– А ваш ассистент, магистр? – поинтересовался вестовой, когда я подошёл к двери.
– Ранен на дуэли, – сообщил я, запирая дверь.
Мы спустились по скрипучей лестнице и вышли на улицу, где нас дожидался ещё один жандарм. Для меня и Микаэля была приготовлена пара лошадей, поэтому будить хозяина и просить его отпереть конюшню не пришлось. Просто забрались в сёдла и под звук копыт по мостовой поскакали по только-только начавшей просыпаться столице.
В резиденцию Кабинета бдительности нас запустили через служебные ворота, а там Густав сдал меня с рук на руки клерку, столь важному на вид, словно от перекладывания им с места на место докладных записок и донесений зависела ни много, ни мало судьба империи. Впрочем, со мной напыщенный юнец обращался со всем почтением; да оно и немудрено: кого попало на аудиенцию к главе всемогущего ведомства в столь ранний час не пригласят.
В приёмной тоже обошлось без заминок, и меня незамедлительно препроводили в рабочий кабинет барона аус Баргена – просторный и, должно быть, очень светлый, а сейчас озаряемый неровными всполохами пяти или шести дюжин свечей в хрустальной люстре и нескольких канделябрах.
Одну из стен занимала карта империи и окружающих земель со множеством разноцветных флажков, отмечавших города и веси. Я невольно засмотрелся на неё и не сразу обратил внимание на собравшуюся в кабинете публику.
– Ваша милость! – поклонился барону после непозволительно долгой заминки. – Сеньоры…
– Вон Черен, налей пока себе выпить!
Помимо статс-секретаря Кабинета бдительности и капитана лиловых жандармов на совещании присутствовали полдюжины солидных сеньоров; все они столпились вокруг стола, но не рабочего, а установленного отдельно. На нём с поразительным тщанием был сооружён макет центра Ренмеля со всеми холмами, площадями, каналами и кварталами. В глаза сразу бросились императорский дворец, соединённый крытым переходом с наростом Ангельской цитадели, громада кафедрального собора и протянувшаяся через реку полоса Великого моста.
На макете тоже с избытком хватало флажков, но я не стал приглядываться к ним и отошёл к бару. Разговоры почтенной публики точно не предназначались для посторонних ушей, так зачем отягощать свою жизнь чужими секретами? Чужие секреты стоит выведывать тайно, а никак не стоять и не внимать им в открытую. Могут ведь и нож в спину загнать в последствии, когда стану не нужен. Мне участие в этом мероприятии и без того не слишком высокие шансы на долгую счастливую жизнь сулит…
Я привычным движением крутанул чётки, поцеловал святой символ и от любезного разрешения хозяина промочить горло отказываться не стал. Выбрал уже початую бутылку, позолоты на этикетке которой хватило бы на половину гульдена, выдернул пробку, плеснул на донышко красного вина, сладкого и креплёного, пригубил и наполнил бокал на треть.
После отошёл к окну, вид из которого открывался не только на соседнее здание и узенькую улочку, но и на краешек площади перед императорским замком, и с удовольствием отпил вина. Тусклая рыхлая луна ещё висела над городом, и невольно я порадовался, что в сундуке припасена бутылка рома, будто сейчас это имело хоть какое-то значение.
– Магистр!
Я обернулся и обнаружил, что, погружённый в свои мысли, упустил момент окончания заседания. Следователи направились на выход, компанию барону и капитану составил только самый молодой из них. Лицо с жиденькими усиками над верхней губой показалось знакомым; модно одетый сеньор с повязанным на шею шёлковым платком перехватил взгляд и шагнул навстречу.
– Вильгельм вон Ларсгоф, – протянул он руку с взметнувшейся кружевной манжетой сорочки. – Мы встречались в Стожьене!
Я вежливо улыбнулся и ответил на рукопожатие, хоть никаких приятных воспоминаний у меня от той беседы и не осталось.
– Магистр! – вновь окликнул меня барон аус Барген и указал на макет. – Подходите, прошу!
Капитан Колингерт отступил и сложил руки за спиной. Не стал вмешиваться в разговор и молодой следователь, предоставив ввести меня в курс дела хозяину кабинета.
Я подошёл и уставился на макет Ренмеля.
– При всём уважении к вашей милости, – сказал, разглядывая дома, – но не возьму в толк, чем вызван столь срочный вызов. Могу лишь предположить, что как-то связано с недавним обыском…
– Не совсем! – оборвал меня барон, перестал сутулиться и распрямился во весь свой немалый рост, да так что затрещал по швам камзол. Высокий и массивный с немалым животом и толстенными ручищами он напоминал вставшего на задние лапы медведя со своего родового герба и не абы какого, а смертельно опасного шатуна. – Нам действительно удалось установить личность человека, известного вам как Сильвио де ла Вега. Но вопрос не в том, кто он, а в том, что он намеревается предпринять.
– Мне бы хотелось получить ответы на оба вопроса. Это… личное.
– Ваш де ла Вега на самом деле некий Виллем Келен-Басалар, третий сын владельца привлёкшего наше внимание торгового дома, – просветил меня вон Ларсгоф. – Таким образом прослеживается связь между орденом Герхарда-чудотворца и герцогом Лоранийским.
– Благодарю, Вильгельм! – поднял руку с мясистыми пальцами аус Барген и вновь взял разговор в свои руки. – Как нам стало доподлинно известно, целью упомянутого союза является обострение отношений между империей и догматиками. Светлейший государь намерен совершить паломничество в Сияющие Чертоги, и Виллему-Сильвио поручено устроить провокацию, дабы ответственность за неё пала на свиту его императорского величества. Нам нужен человек, который знает проходимца в лицо.
Я озадаченно хмыкнул и задал вопрос, который попросту не мог не задать:
– К чему де ла Веге или кто он там на самом деле идти на такой риск? Разве так сложно привлечь к делу кого-нибудь другого?
– Такой возможности исключить нельзя, но это уже не ваша забота, – отмахнулся статс-секретарь Кабинета бдительности. – В императорской свите будет около пятнадцати дюжин человек. Лейб-гвардия, советники, несколько высокопоставленных особ с собственной свитой, в том числе кронпринц и архиепископ. Проникнуть во дворец чрезвычайно сложно, скорее всего будет предпринята попытка затесаться в процессию по дороге. Ваша задача, вон Черен, фланировать по колонне и отслеживать любую подозрительную активность. – Барон указал на макет. – Помимо этого по пути будет несколько точек, куда вас доставят заранее для наблюдения за прохождением кавалькады. Постоянно будет вестись подсчёт людей. Основные проверки организуем у моста и на въезде в Сияющие Чертоги. Вы и ваш ассистент…
