– Время на исходе, – предупредил меня Микаэль.
Я ударил профессора кулаком в живот, обрывая монолог, и спросил:
– Какова роль де ла Веги? – Заметил недоумение допрашиваемого и поправился: – Тот южанин, кто он?
– Друг, – с тяжёлой одышкой ответил Якоб Грац, – преданный нашему делу всем сердцем. Он указал на ошибки и нашёл недостающие фрагменты описания. И проведёт ритуал, справится и не побоится взять грех на душу… Эту цену придётся заплатить ради уничтожения Сияющих Чертогов, ради освобождения всего человечества от оков лживого учения…
Голос профессора звучал всё слабее и тише, а потом он и вовсе умолк, на лице выступил кровавые капли пота, запахло гнилостным запахом разложения. Началась агония, и Микаэль отступил, принялся вытирать окровавленные руки какой-то грязной тряпкой. Лицо его было бледным, под глазами залегли тени, крылья крупного носа раздувались, словно размеренным дыханием бретёр пытался совладать с бушевавшими в душе эмоциями.
Я тоже встал и спросил:
– Поможешь с обыском?
И тут же вскинулся наблюдавший через окно за двором Уве.
– Стража!
Возглас этот словно ошпарил меня кипятком.
– Святые небеса! – выдохнул я, не зная, что предпринять.
Сильвио де ла Вега в очередной раз нас переиграл. Не смог натравить собственных головорезов и прислал городских стражников. Тех ведь даже подкупать не пришлось, достаточно было просто наплести об услышанных криках о помощи!
– Надо убираться, – решительно сказал маэстро Салазар. – Эта падаль будет вонять, возникнут вопросы. Плохие вопросы. Я не хочу оказаться в Рейге с камнем на шее.
Миг я колебался, затем окликнул школяра:
– Уве, уходим. К чёрному ходу, быстро!
Увы и ах, но травмированное смертью близких сознание Микаэля сверх всякой меры извратило его талант целителя. Профессор Граб сгнивал заживо, и куда больше неудачной попытки исцеления наложенные бретёром чары походили на жуткую по своей силе порчу. Ту, что чернее безлунной ночи.
Школяр от изумления разинул рот, я подскочил к нему, ухватил за ворот и рывком отправил к дальней двери.
– Пошёл! – а сам подхватил саквояж и ринулся следом.
За спиной послышался стук и крики, но стражники не решились сходу вломиться в дом, и мы сполна воспользовались предоставленной форой. Выскочили через заднюю дверь и припустили наутёк, чтобы вскорости затеряться на узеньких улочках, покрутиться немного по району и некоторое время спустя выйти на площадь перед главным зданием университета. Уве попробовал было пристать с расспросами, но Микаэль велел ему заткнуться. Вид у бретёра был донельзя недобрый и нервный, школяр счёл за благо умолкнуть. Лишь проворчал напоследок:
– Опять эти ваши сомнительные дела, магистр! Секреты, тайны… Не хочу иметь к ним никакого отношения!
Я не обратил на это замечание внимания, взмахом руки подозвал дожидавшегося клиентов извозчика и велел ехать на площадь Эриха Великолепного.
– Я вам ещё нужен, магистр? – спросил Уве. – Если позволите, дойду пешком…
– Сиди! – приказал я. – Присмотришь за маэстро Салазаром, пока кое с кем переговорю.
Бретёр изогнул бровь.
– С каких пор, Филипп, мне понадобилась нянька? Мне даже собутыльники больше не нужны. Совсем никто не нужен…
– Кроме того, кто не даст тебе впутаться в дуэль! – отрезал я и потребовал у школяра: – Смотри за ним в оба!
2
На площади маэстро Салазар сразу утянул Уве в приглянувшийся ему винный погреб, а я, как и было оговорено, какое-то время простоял у конной статуи прославившегося своими завоевательными походами императора, потом расположился за уличным столиком ближайшей таверны и заказал жареного мяса и полкувшина красного вина. Уже успел отобедать, когда рядом как бы невзначай остановился круглолицый подручный кардинала Рогана.
– Буду говорить с его преосвященством, – сказал я, не поворачивая головы. – Поручение выполнено, но угроза вполне реальна и пока ещё не устранена.
– Ждите, – сообщил агент Канцелярии высшего провидения и отошёл от стола.
А я остался пить вино и обдумывать сложившуюся ситуацию.
По всему выходило, что выкрутасы профессора не укрылись от бдительного взора моих коллег, да иначе и быть не могло: пусть Якоб Граб сам и не взламывал места силы, но ритуал разработал именно он, а чем сложнее схемы и формулы, тем явственней проявляется индивидуальный почерк заклинателя. Вот только информация попала не к тому человеку и хода ей не дали, просто взяли на заметку, решив использовать в своих целях. И вполне логично предположить, что этим «не тем человеком» был вице-канцлер вон Бальгон, который и курировал деятельность магистров-надзирающих. Раздобытые де ла Вегой записи святого Луки позволили направить исследования университетского умника на верный путь, и теперь под угрозой оказались Сияющие Чертоги – место одинаково дорогое догматикам, ортодоксам и мессианам.
И это вот обстоятельство и не давало мне покоя. Де ла Вега – официал ордена Герхарда-чудотворца, так неужели добрые братья ради своих политических амбиций решились уничтожить саму основу веры? Смущал не цинизм задумки, смущали последствия, которые непременно ударят и по чёрно-красным в том числе! Или они полагают, будто важнее разметать в прах верования мессиан? Кто знает…
Вернулся круглолицый посланец кардинала только через час, когда кувшин опустел, и я откровенно тянул время, не желая заказывать новую порцию выпивки.
– Следуйте за мной, – негромко произнёс он, проходя мимо стола.
Мы зашли в таверну, через чёрный ход попали на её задворки, и сразу подъехала уже знакомая карета. Я забрался внутрь, прикрыл за собой дверцу и склонил голову.
– Ваше преосвященство…
Кардинал Роган протянул костлявую руку, и я поцеловал массивный золотой перстень, а затем поведал всю историю от начала и до конца, закрыв отдельные лакуны своими догадками и предположениями.
– Профессор мёртв? – вздохнул кардинал. – Прискорбно. Чрезвычайно прискорбно.
Я промолчал, не видя смысла в оправданиях.
– Но я тебе верю, де Черен, – прозвучало некоторое время спустя. – Интерес герхардианцев вполне очевиден: Фердинанд не только отказал им в военной помощи, но и пригрозил повысить пошлины, если они закроют Лейгдорф для перевалки товаров из земель мессиан. Взор светлейшего государя обращён на восток, а не на запад, и на этом вполне мог сыграть герцог Лоранийский. Наряду с чёрно-красными он кровно заинтересован сорвать сделку Сияющих Чертогов с императором.
– Но не такой же чудовищной ценой!
Кардинал глянул на меня, будто на несмышлёного ребёнка.
– Мало кто устоит перед искушением, когда на кону стоит власть! А в этой игре у каждого участника добрая дюжина мотивов и целей. Уничтожить Сияющие Чертоги – значит, поставить на колени и разобщить догматиков, сломать восток и открыть его для завоевания. Но меня беспокоит не глупость и алчность людская, а твоя ошибка, де Черен. Ты упустили исполнителя!
