С некоторым разочарованием я отложил листок в сторону и взялся за следующий. И вот тут мне в кои-то веки улыбнулась удача. Обладание парными Зрачками ангела приписывалось подвижнику Гисли Благочестивому, который – сюрприз-сюрприз! – использовал их в качестве серег. Более того – хоть эти парные бериллы и хранились в кафедральном соборе Свальгрольма, но, как полагали архивисты Сияющих Чертогов, подлинным являлся только один из них. Второй же пропал около двух веков назад, когда во время морского сражения затонул фрегат с тогдашним королём Фирлана на борту. Что характерно – то сражение проходило с флотом Майнрихта. О-хо-хо…
Я ощутил мимолётный всплеск азарта, но сразу понял, что эта ниточка меня к де ла Веге не приведёт. Ангелы небесные, да эти сведения окажутся абсолютно бесполезными даже для Кабинета бдительности! Возможно, Канцелярия высшего провидения на своих землях и смогла бы чего-то добиться, но на этом берегу Рейга окажется бессильна отыскать изворотливого южанина и она.
Вот только любая информация – это товар, и даже бесполезные сведения при некоторой сноровке вполне реально разменять на нужные в расследовании зацепки.
Я задумчиво крутанул на запястье чётки, полюбовался жёлтым отблеском семиконечной звезды и поцеловал святой символ, соглашаясь со своими мыслями.
– Что-то нашёл? – поинтересовался Микаэль.
– Нет, пустышка, – отмахнулся я, заткнув бумаги за обшлаг камзола.
– Но?
– Послужит поводом кое с кем встретиться.
Маэстро Салазар влил в себя остатки вина, вытер усы и ожидаемо уточнил:
– И с кем же?
Я не стал делать секрета из наших дальнейших планов и сказал:
– Попробую разговорить Рихарда Колингерта.
При упоминании капитана лиловых жандармов бретёра явственно покоробило, и он без всякого энтузиазма спросил:
– И чем может быть полезен этот упырь?
– Идём! – Я решительно поднялся из-за стола и взял с лавки саквояж. – Расскажу по дороге.
2
Моё предположение о наличии определённого сходства у свастики, обнаруженной на месте проведения ритуала в Зарьиной пустыни, и символа на артефакте бакалавра Шеера, маэстро Салазара нисколько не впечатлило. Его беспрестанное ворчание сменилось раздражённым сопением, но и только.
– Свастика есть свастика, Филипп! – попытался воззвать он к голосу разума. – Какие ещё углы? Как нарисовали, так и нарисовали! Ну сам посуди – на кой чёрт нам лишний раз привлекать внимание Кабинета бдительности?
– Отстань! – отмахнулся я и свернул с набережной на боковую улочку и зашагал к дому Эстебана.
Микаэль помянул милость небесную и потопал следом.
В пасть льву сунет голову всяк бесстрашный глупец,
Но зверю нет разницы – есть людей иль овец!
Я проигнорировал двустишие бретёра, прошёл меж приоткрытых створок ворот в арку и во дворе особняка наткнулся на Уве, который расчертил брусчатку в дальнем углу огромным кругом святого Варфоломея и сейчас вышагивал в нём, тщательно отрабатывая махи волшебной палочкой. Насколько удалось заметить, эфира он жезлом почти не касался, но и так по раскрасневшемуся лицу и обнажённому торсу катились капли пота.
При нашем появлении школяр перестал упражняться и покинул пределы схемы. Когда он пересекал границу круга, незримая стихия мягко колыхнулась и разошлась во все стороны лёгкими, быстро затухающими подрагиваниями.
– Не переусердствуй только! – предупредил я Уве. – И проверь контур схемы, слишком сильные помехи.
– Проверю, магистр, – покладисто согласился школяр и криво усмехнулся. – Так и так больше заняться нечем. Честно говоря, вы тратите деньги попусту. Марта дни напролёт практикуется в целительстве, успеваю позаниматься с ней не больше часа. Скоро полезу на стены со скуки…
– Завтра развлечёмся, – уверил я паренька.
Уве мои слова нисколько не воодушевили, более того – явственно обеспокоили. Он кинул быстрый взгляд на дружелюбно скалившегося Микаэля, отошёл к каменной ванне, зачерпнул воды и умылся.
– Какие-то конкретные планы? – уточнил он после этого с плохо скрываемой нервозностью.
– С утра продадим лошадей, – пояснил я. – Потом, если будет желание, можешь сходить с нами в монастырь, где растёт дерево, под которым когда-то проповедовал Пророк. Ещё собираемся в университет, но тебе там делать нечего.
– Как это нечего? – опешил Уве. – Меня ведь пустят в библиотеку, так? Магистр, мне осточертело сидеть в четырёх стенах! Я в столица, а ничего здесь толком не видел!
– Кто тебе мешает выйти за ворота? – с насмешливой ленцой поинтересовался Микаэль.
– Заблудиться боюсь, – насупился Уве.
– Хватит вам! – прервал я пикировку и спросил: – Где Эстебан?
И тут же с галереи второго этажа послышалось:
– Здесь, магистр!
Я поднялся по лестнице и без обиняков заявил:
– Не слишком разумно привлекать человека без патента к лечению пациентов!
– У меня есть лицензия. Всю ответственность я беру на себя.
– Речь не об ответственности за лечение без лицензии, – покачал я головой. – Речь о том, что без патента Марта не должна практиковаться в тайных искусствах!
Лекарь огладил чёрную с проседью бородку и покачал головой.
– Не думаю, что это приведёт к неприятностям, магистр.
– Не думайте, просто прислушайтесь к моим словам! – заявил я. – И даже не сомневайтесь – приведёт. В первую очередь лично для вас.
– Я учту.
– Премного обяжете, – усмехнулся я. – И вот ещё что: мне нужен корень мандрагоры.
Эстебан в непритворном удивлении округлил глаза и уточнил, решив, будто ослышался:
– Что, простите?
– Корень мандрагоры, – спокойно повторил я.
– Торговля им незаконна! У меня не хранится ничего подобного!
Я указал на вывеску аптеки и многозначительно заметил:
– У вас есть должные связи.
– Нет!
– Да! И умоляю, не разыгрывайте из себя оскорблённую невинность! – Я распустил завязки кошеля и выудил из него три гульдена. – Держите, этого с лихвой покроет ваши расходы. Корень передадите с Мартой.
Эстебан посмотрел на вложенные в ладонь золотые монеты, подкинул их и зажал в кулаке.
– Как скажете, магистр…
В голосе лекаря ощущалось откровенное неудовольствие, но я заострять на этом обстоятельстве внимание не стал, похлопал его по плечу и спустился во двор.
– Идём, Микаэль! – позвал бретёра, направляясь к арке, и тот зашагал следом. На своего бывшего приятеля он даже не взглянул.
