– Ты же думал, меня атакуют крысы.
– Думал.
Они стояли в комнате для прогулок – самом большом помещении дракона. Он, она и больше никого, и проплывающая земля под ними; привычный снег посерел – он таял, почти повсеместно, кое-где образовывались даже небольшие озера.
– Погода меняется, – произнесла она.
– Когда там… во дворце на нас напали крысы, я подумал о тебе, и мне стало страшно. Страшно, что ты – беззащитная, а я далеко, не могу прийти на помощь…
– Я не такая беззащитная.
– Ну да. – Даниил вспомнил нападение крыс в гостинице Терружена, то, как Лиз ловко подстреливала их из пистоля. В который раз он подумал, что ничего не знает о девушке. Кто она? Чем живет? Зачем направляется в Амалорм… – На миг представилось, что я потерял… что больше никогда не увижу… – Он решительно взял в свои ладони руку девушки, поднес к губам, поцеловал кончики пальцев.
Лиз опустила глаза, было видно, что ей приятно.
– Давай сбежим! – неожиданно предложил Даниил.
Лиз покачала головой:
– Куда? И от кого?
– Не знаю, от того, куда ты едешь, от сэра Уилфреда, от проклятого Амалорма!
Она снова покачала головой:
– Я не могу. И сэр Уилфред не тюремщик мне.
– Почему не можешь? Из-за твоего ордена? Плюнь на все, что бы кому ни обещала и в чем бы ни клялась, оно не стоит того… – Даниил осекся. А что стоит? Что он может предложить Лиз? Себя! Но нужен ли девушке такой «подарок»?
– Ты мне нравишься, – просто сказала Лиз, пряча глаза, – очень. Доведи нас, меня до Амалорма.
«Я ей нравлюсь! Нравлюсь!» Словно крылья выросли за спиной. Дурацкое выражение, точнее, раньше было дурацким, когда читал, слышал, а сейчас, когда испытал сам! Волшебное чувство!
Даниил обнял девушку, она прильнула к нему. А потом он нашел ее губы своими губами, и они поцеловались. Атомные, да хоть какие боги! В этот миг окружающий мир: дракон, комната, снег за окном – перестал существовать. Была только она, Лиз, и ее губы. Ее дыхание на его лице. Как же хотелось, чтобы этот миг длился вечно.
Лиз осторожно освободилась из его объятий.
– Кто-то идет.
– И что, пусть, пусть все знают! – Хотелось петь, прыгать, но еще больше хотелось вновь обнять и поцеловать Лиз.
– Нет, этого не должно было… – Как всегда в волнении, девушка закусила губку. – Я должна, поклялась, мне, нам надо в Амалорм!
– Как скажешь. – В эту минуту он был согласен и готов на все. – Мы едем в Амалорм, я доведу вас! Но там, уж не знаю какие, но, когда сделаешь свои дела, мы сможем быть вместе?
– Я… я не знаю! – Закрыв лицо руками, девушка убежала.
А крылья за спиной словно обрезали, под корень, по живому. Минуту назад он был самым счастливым человеком на свете, а сейчас даже не понимал, что чувствует. Пол качнулся под ним, в теле наступила легкость, он словно падал. Через секунду Даниил сообразил, что он, они, дракон действительно падают.
Глава 15
– Шкуру продадим в Ля-Рош, где она пойдет на благое дело.
– Какое?
– Э-э-э… благое, не перебивай!
– А внутренности?
– Внутренности на этот раз тянуть не будем, оставим здесь. Волею случая неподалеку раскинул свои вечнозеленые листья Равенор, слыхал я, остроухие испытывают постоянную нужду во всяческом металле, вот и продадим, пусть забирают.
– А?..
– О, благородный инспектор, ты очнулся!
Владимиров открыл глаза. Последнее, оставшееся в памяти, – они летят, затем удар, его сбросило с дивана, за окном стремительно приближается земля… Болело все тело, он осторожно пошевелил ногами, руками, головой – кажется, на месте и, кажется, работают.
Бородатое лицо, склонившееся над ним, было знакомо. Профессиональная память тут же отыскала соответствие – Силантьев из Братства Истинной Любви. Он ехал с ним до Терружена, и тот еще предлагал Владимирову вступить в братство, как же давно это было!
– Г-где я? – Не без помощи сильных посторонних рук Владимирову удалось принять сидячее положение. Сидел он прямо на земле, укрытой редкой травой; справа от него качалась стена довольно высоких деревьев, слева – лежала серая груда, в которой не без труда угадывался некогда гордый дракон.
– У Равенора. – В поле зрения вновь показалась бородатая физиономия брата Силантьева. – Воистину, ничем иным, кроме как волею самой судьбы, повторную нашу встречу объяснить нельзя. Само Провидение ведет тебя, муж, наделенный множеством достоинств, к нам. Место почившего в бозе брата Евдокия все еще вакантно, и мое предложение касательно тебя еще в силе. А учитывая Провидение, которое толкает тебя в любвеобильные объятия нашего братства, не пересмотрел ли ты, брат Владимиров – а позволь называть тебя «брат» – свой…
– Что случилось? – прервал излияния заодно с «матримониальными» планами брата Силантьева инспектор. Он огляделся – невдалеке лежала его компания: рыцарь с девушкой, ученый, эльф и Даниил. Пока без сознания, но – слава Атомным богам – дышат.
– Мы убили дракона, а также подарили свободу всем, кто пребывал во чреве сей богопротивной, ненасытной твари! – гордо возвестил брат Силантьев.
Остальная бородатая братия подтвердила слова лидера согласными кивками.
– Точно. Убили! Как есть укокошили! Прям на лету!
– То есть это вы нас сбили? – уточнил Владимиров.
– Освободили. Тварь сожрала, а мы выпустили.
Инспектор вспомнил, что, кроме их компании, на драконе летел еще экипаж и Брандл.
– А это… это все, кого вы… гм… освободили?
– Что ты, дракон сожрал множество народу. Проводя осмотр туши, мы имели удовольствие отыскать некоторое количество несчастных, застрявших в одном из органов. Волею Провидения все они сохранили сознание, чего нельзя было сказать об их рассудке. Ибо, вместо вполне естественных и уместных благодарностей, принялись осыпать нас – избавителей – проклятиями, из коих «тупорылое мужичье» было самым пристойным. Мы с братьями некоторым образом объяснили неблагодарным: не пристало подобным образом изъясняться с избавителями, пусть даже ты находишься в состоянии некоторого помешательства от счастья новообретенной свободы.
– Да! Да уж! Объяснили! – загудела братия, дружно потирая кулаки.
– После чего освобожденные, забрав одного из своих, который так и не пришел в себя, удалились. Ну а после очнулся ты.
– Что… где я? – скрипнув доспехом, поднялся сэр Уилфред.
Глава 16
– Погода портится. Почти повсеместно у Большого Моря жители перебираются с побережья, что называется, вглубь.
– Почему?
