Старый пес пристыженно отвел взгляд и еле слышно пробормотал что-то утвердительное.
— Собаки не могут полностью перемениться, — сказала Лапочка. — Они могут притвориться, но это не одно и то же!
Счастливчик почувствовал, что ему стало трудно дышать. Что Лапочка хотела этим сказать? Неужели она имела в виду его?
— А я думаю, что они еще как могут меняться! — уверенно сказал Микки, решительно выступив вперед из-за спины Счастливчика. Он встал рядом с щенками, кивнул им. — Вы все помните, каким я был раньше. Я считал, что не смогу жить без Длиннолапых. Не смогу без них есть и пить, никогда не буду весел или доволен. Я просто не представлял своей жизни без них. Но теперь я знаю, что они больше не вернутся. И знаю, что смогу выжить без них — смогу охотиться и защищать себя, смогу помогать стае и быть верным товарищем. Вместе мы сильнее, чем поодиночке, верно?
Марта одобрительно кивнула и гулко залаяла.
Кусака задумчиво склонила голову, насторожила уши.
— Если даже такие убежденные Собачки-на-поводочке, как я, смогли измениться, то неужели крохотные щенки на это не способны? — продолжал Счастливчик. — Собаки не рождаются плохими!
— Мне кажется, это верно! — раздумчиво произнесла Луна, встряхнув своей длинной шелковистой шерстью. Она не сводила потеплевших глаз со щенков, жавшихся к Счастливчику. — Думаю, мы сможем вырастить из них хороших собак. Научим их быть преданными, добиваться своего без злобы и крови. Кто сказал, что они должны непременно вырасти таким же злодеями, как их сородичи? Счастливчик очень правильно сказал — уж если Собачки-на-поводочке смогли научиться выживать сами по себе, то неужели малыши не могут выучиться жить по благородным собачьим законам?
Стая вновь взорвалась лаем, но на этот раз Счастливчик с радостью заметил сочувственные взгляды, которые многие собаки бросали на щенков.
И только Альфа продолжал злобно скалить клыки. Внезапно он запрокинул голову и издал такой страшный волчий вой, что Луна испуганно попятилась к Пороху.
— Вы что, совсем разум потеряли? — хрипло прорычал полуволк. — Мы не можем воспитывать Свирепых псов! Мы не будем выкармливать собственных врагов! Нужно прикончить этих тварей, пока они не подросли и не перегрызли нам глотки. Жестокость в крови у этих тварей, таких не переучишь!
— Откуда ты знаешь? — дерзко спросил Счастливчик, глядя в желтые глаза полуволка. Он весь дрожал от гнева и ненависти и угрожающе оскалил клыки, давая понять, что не отдаст щенков без боя.
— Вот откуда! — рявкнул Альфа и сунул ему под нос свою переднюю лапу. Глубокий рваный шрам тянулся вдоль всей подушечки и убегал выше, уродливыми рубцами выступая из-под серой волчьей шерсти.
Счастливчик никогда раньше не замечал этого шрама и теперь невольно содрогнулся.
— Я был щенком, когда один из сородичей твоих подопечных едва не отгрыз мне лапу, — прорычал Альфа. — Вы называете их Свирепыми псами, но среди волков их зовут иначе. Мы зовем их Клыками Длиннолапых, и поверь мне, они полностью оправдывают это имя! Только такой дурак, как ты, мог притащить этих тварей в наш лагерь!
Счастливчик попятился, холодок пробежал у него по спине. Он огляделся по сторонам, натолкнулся на вопросительный холодный взгляд Беллы.
«Она тоже считает, что я поступил неправильно…»
Счастливчик робко поджал хвост, но в следующее мгновение к нему вернулось самообладание.
Он вспомнил, как Белла промолчала, когда Альфа выгнал его из стаи. И то, как она обманывала его, а сама за его спиной договаривалась с презренными лисами, которых натравила на стаю. За последнее время его сестра натворила столько дел, что утратила всякое право осуждать кого бы то ни было!
Но Альфа еще не закончил.
— Значит, ты нашел этих щенков в брошенном лагере Свирепых? — рявкнул он. — Они были одни, а их Мать-Собака умерла?
— Да, — ответил Счастливчик, быстро покосившись на Вертушку, прильнувшего к его боку. Лизушка стояла рядом с братом, а Ворчун, как обычно, держался особняком.
— Но что могло заставить Свирепых псов бросить своих щенков? С чего ты взял, что они вообще их бросили? Может, они вернулись к ним и увидели, что лагерь опустел?
— Я тоже задавал себе этот вопрос, — подал голос Микки. — Но в лагере не было свежих запахов взрослых собак, все следы их присутствия давным-давно выдохлись. А их Мать-Собака… она была мертва не меньше полного перехода Собаки-Солнца от края до края земли.
Альфа поднял голову, посмотрел в сторону сосновой рощи.
— Значит, Свирепые псы рыщут где-то здесь, поблизости. Они могут быть где угодно. И ждать от них тоже нужно чего угодно!
— Но если Свирепые псы покинули свой лагерь и бродят по окрестностям, то они представляют для нас опасность в любом случае — возьмем мы щенков в стаю или нет, — пробасила Марта своим гулким, добрым голосом.
Она вышла вперед, величаво переставляя тяжелые лапы. Размерами она ничуть не уступала Альфе, поэтому тот недовольно переступил с лапы на лапу, когда Марта остановилась рядом. Добрая черная собака наклонила голову и ласково посмотрела на притихших щенков.
— Они совсем крошки, — прогудела она. — Они могут вырасти сильными и добрыми собаками! Кто дал нам право называть их плохими и злобными, если они пока никак себя не проявили? Разве можно винить малышей за то, чем занимаются их сородичи?
Луна одобрительно тявкнула, словно все время ждала этих слов.
Лизушка первая храбро подбежала к Марте и зарылась в ее густую черную шерсть. Вертушка бросился за ней, и даже сердитый Ворчун нехотя направился следом.
Марта ласково потыкала щенков носом, они весело запищали в ответ и устроились у нее под животом.
— Они всего лишь щенки! — повторила Марта. — А Счастливчик — славный и благородный пес! Это он привел обратно Микки! Нам должно быть стыдно перед ним. — Она строго посмотрела на притихших собачек-на-поводочке. — Только благородный и великодушный пес мог найти в себе силы вернуться к нам после того, как мы позволили его выгнать! — Марта грустно поглядела на Счастливчика. — После Большого Рыка все изменилось, жизнь стала совсем другая… Мы все пытаемся понять, как жить дальше, и порой совершаем тяжелые ошибки. Но Микки сказал правильно — чтобы выжить, мы должны держаться вместе и дорожить нашими товарищами. — Она подняла свою тяжелую косматую голову, спокойно посмотрела в волчьи глаза Альфы: — Если в лагерь придет беда, то мы встретим ее дружно, как подобает стае. А Счастливчик лучше других собак знает, как выживать и защищаться!
— Надо оставить щенков! — проворчал Порох. — Пусть поживут с нами, а мы поглядим, каковы они!
Кусака тоже смягчилась, глядя на малышей, жмущихся к животу Марты.
— Они никому ничего плохого не сделали! — протявкала она. — Пускай живут с нами!
Глаза Альфы полыхнули яростным огнем. Он видел, что стая настроена против него, и понимал, что у него осталось только два выхода — смириться или пойти против воли собак, приказав убить или изгнать щенков.
