Незачем.
Чтобы не прийти к такому выводу, бездетные семейные пары стараются не задаваться ненужными вопросами.
Что касается Маши, то в ее мыслях вообще остался один Андрей. Она не думала ни о детях, ни о своем браке, ни о будущем. Все отошло на задний план, сделалось расплывчатым и неважным. Даже измена Влада больше не волновала Машу. Ей стало совершенно безразлично, кого он имеет на столе, под столом или где-нибудь еще.
Пару раз он делал вялые попытки добиться близости. Один раз Маша резко отказала, сославшись на месячные. В другой раз уступила, о чем потом сожалела. Супружеский секс не вызывал ничего, кроме глухого отвращения. После любовных утех с Андреем это было кощунством. До утра Маша корила себя за неразборчивость и обвиняла в измене по отношению к Андрею.
Она чувствовала себя такой виноватой перед ним, что решила признаться. Они лежали на своем топчане, давно превратившемся в некий волшебный ковер-самолет, переносивший любовников в сказочную страну, где сбываются мечты.
Именно с этого начала Маша свою исповедь.
– Знаешь, – сказала она и потерлась носом и щекой о твердое плечо Андрея, – каждый раз, когда я здесь, меня словно уносит. Далеко-далеко. Туда, где нет забот и огорчений.
– Да, – согласился он, ласково теребя ее волосы. – Без забот и огорчений, наверное, хорошо.
В комнатушке работал обогреватель, отбрасывающий красные отблески на обнаженные тела. На Маше не было ничего, кроме теплых носков из ангоры, которые она специально принесла в цех, чтобы не мерзнуть. Даже теперь, когда в их владениях стало тепло, она боялась простудиться. Ведь тогда свиданий с Андреем станет меньше или они будут неполноценными. Какая может быть любовь, когда из носа течет?
– Если бы это был ковер-самолет… – Маша похлопала по топчану, – мы бы улетели отсюда. К пальмам, морю, свободе.
– Было бы здорово, – опять согласился Андрей.
– Туда, где нет Влада, – добавила она.
На этот раз он промолчал. Маше показалось, что его молчание носит укоризненный характер.
– Он все еще остается моим мужем, – начала оправдываться она.
– Понятно, – буркнул Андрей.
– И мы… мы спим вместе, – закончила Маша.
Она замерла, ожидая его реакции. Он взял телефон, чтобы посмотреть, который час.
– Этой ночью… ну, он настоял на близости.
Маша опять замолчала. Андрей сел, начал неторопливо одеваться.
– Зачем ты мне это говоришь? – спросил он, не оборачиваясь.
– Мне кажется, ты должен знать правду.
– Я ничего не хочу слышать. – Он встал, застегивая джинсы. – Совсем.
– Ты ревнуешь? – спросила Маша.
Сильная спина, обращенная к ней, безмолвствовала. Андрей наклонился и начал обуваться.
– Пожалуйста, – попросил он. – Хватит уже о твоем муже. Мне это неприятно слышать.
– Хорошо, – покорно согласилась Маша.
Поскольку она была влюблена в Андрея, его поведение показалось ей совершенно оправданным и даже благородным.
Мы сетуем, когда нас обманывают, но сами лжем себе на каждом шагу.
* * *
Роман Маши с Андреем проходил без сучка без задоринки. Ничто не омрачало Машиного счастья, кроме одного неприятного факта. Работа Андрея в квартире неумолимо близилась к концу. В тот день, когда он завез детали будущей лестницы и начал собирать ее, сверяясь с чертежом, Маша впервые осознала, что скоро их ждет расставание.
Как же она будет видеться с любимым? Какой предлог найдет, чтобы наведываться в его цех, ставший их цехом? Лестницу сломает? Даже если и так, то это будет разовая авантюра.
«А потом? – спрашивала себя Маша, наблюдая за тем, как Андрей раскладывает на полу пронумерованные ступеньки. – Неужели я потеряю его? Нет, ни за что! Как жить дальше? Ради чего?»
– Андрей, – позвала она.
– Да? – рассеянно откликнулся он, постукивая по зубам карандашом, которым только что вносил какие-то изменения в чертеж.
– Сколько дней тебе понадобится, чтобы установить лестницу?
– Лестницу? Лестницу, лестницу…
Он примерил ступень к каркасу.
– Ты не слышишь? – повысила голос Маша. – Я спрашиваю, сколько времени уйдет на установку? Надеюсь, ты не собираешься закончить работу сегодня?
– Сегодня? – Андрей отложил ступеньку и сокрушенно цокнул языком. – Нет, никак не уложусь. Самое раннее – послезавтра.
Он сел рядом с каркасом, согнув ноги по-турецки. Маша, наоборот, вскочила с табурета.
– Послезавтра? – переспросила она.
– Ага, – кивнул он.
– Ты серьезно? – Маша медленно приблизилась к нему. – А нельзя ли немного потянуть время?
– Зачем? – искренне удивился Андрей.
– Как зачем? – в свою очередь округлила глаза Маша.
Он поднял голову и взглянул на нее.
– Твой муж познакомил меня со своим приятелем, так что у меня уже есть новый заказ.
– А как же мы? – спросила она упавшим голосом. Руки безвольно повисли вдоль туловища.
– Будем встречаться, как и раньше, – пожал плечами Андрей. – Где мой цех, ты знаешь.
– Когда ты закончишь лестницу, у меня не останется причин заходить к тебе. – Машин подбородок дрогнул. – Влад отпускал меня, чтобы я контролировала процесс ремонта. Но что я буду контролировать, когда процесс закончится?
– Дорогая, – ласково произнес Андрей и, легко поднявшись с пола без помощи рук, подошел к Маше. – Рано или поздно я должен поставить лестницу.
– Тогда лучше позже.
Он покачал головой.
– Лишний день ничего не даст.
– Даст! – возразила она.
Андрей снова покачал головой, на этот раз с усмешкой.
– Как говорится, перед смертью не надышишься, – произнес он.
– Ты так легко говоришь об этом? – Маша смотрела на Андрея с укоризной. – Может быть, ты никогда и не любил меня?
– Тогда почему я был с тобой, рискуя своей головой? – вспылил Андрей. – Я мог найти себе другую женщину, у которой нет ревнивого мужа.
– Может, тебя возбуждала наша интрига, – предположила Маша. – В любом случае я уверена, что такой, как я, у тебя никогда не было.
– Это какой? – Андрей прищурился. – Хочешь сказать, что я тебя не достоин?
– Хочу сказать, что еще недавно ты не отличал дорогой парфюм от дешевого дезодоранта! – гневно выпалила Маша. – И вряд ли видел на ком-то такое красивое белье, как на мне!
– Ты говоришь так, словно главное твое достоинство – это дорогие вещи, – ехидно усмехнулся Андрей. – Может быть, ты мне еще и счет выставишь за то, что я спал с тобой?
