Книга Миссия на Маврикий, страница 21. Автор книги Патрик О'Брайан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Миссия на Маврикий»

Cтраница 21

Бонден засмеялся, однако совсем невесело, и ответил:

– Четыре дюжины горячих на шкафуте, сэр, и еще две – на удачу. Медь у замка орудия номер семь была недостаточно ярко надраена.

– Я поражен, Бонден, просто поражен, – произнес Стивен, и это действительно было так. Никогда на его памяти Бондена не секли, и даже на судах, практикующих порку пятьдесят плетей было жестоким наказанием за серьезную провинность.

– И огорчен. Давай-ка подойдем к «Боадицее», и я дам тебе мазь.

– Сердечно благодарю, сэр, но сейчас уже все в порядке. Я был у вас на борту нынче днем, но не за мазью. Вы найдете письмо, которое мы написали, у себя в каюте.

– Что все это значит, расскажи.

– Ну, сэр, – начал Бонден, оставляя весла, но в это время они уже подошли к левому борту «Оттера», и в ответ на оклик Бонден крикнул:

– Ваш доктор явился, бросьте конец.

Видимо, на «Оттере» привыкли к подобным сюжетам – немедленно с борта скинули булинь, Бонден завязал его под мышками у бесчувственного Мак-Адама и тот исчез наверху.

– Ну, сэр, – снова начал рассказ Бонден, медленно отгребая в сторону «Боадицеи», – вот как это произошло. Когда мы с Килликом на Подветренных островах услыхали, что капитан снова в море, мы собрались присоединиться к нему, как только представится случай. Ну и еще куча народу решила также: ребята с «Софи», с «Сюрприза», даже один с «Поликреста» – тот хмырь, Болтон, которого капитан вытащил из воды. О да, получи капитан новое судно – у него не было бы проблем с набором экипажа, не то что у некоторых..., – он проглотил окончание фразы и закашлялся. – Как бы то ни было, мы передали нашу просьбу, и капитан Дандас, очень любезный джентльмен и друг нашего капитана, как вы хорошо знаете, перевел нас на «Нереиду», под командованием Корбетта, идущую на Мыс. Он был очень добр, сказал, что ему жаль терять нас, и передал с Килликом банку желе из гуавы для капитана. Но на «Нереиде» некоплект – а почему? А потому, что люди бегут с нее как и когда только могут! В нашей компании был Джо Лукас, он проплыл три мили с надутыми пузырями у Сент-Киттса, акулы и прочая дрянь... Был доставлен назад, выпорот, и уплыл снова – со спиной, как сырой стейк. И сегодня – всего двенадцать отпущенных на берег из всего экипажа, и двое уже дернули в горы, наплевав на дикое зверье, жалованье за тридцать девять месяцев и призовые! Поэтому, видите ли, мы: я, Киллик и остальные, боимся, что капитан Корбетт не отпустит нас на «Боадицею», и поэтому мы написали вам это письмо, сэр. И еще потому, что мы не хотим мешаться под ногами у капитана в момент, когда он вот-вот поднимет свой вымпел и у него и без нас забот полон рот, но надеялись, что вы сможете замолвить за нас словечко в подходящий момент.

– Конечно, я так и сделаю. Но вы могли с тем же успехом адресоваться напрямую капитану Обри. У него о вас самые лучшие воспоминания – часто говорит о том, какой у него был настоящий рулевой и очень жалеет о твоем отсутствии.

– Правда, сэр? – спросил Бонден с довольной ухмылкой. – Но даже если и так, все равно мы будем очень вам благодарны за разговор с капитаном. Нам кажется, это будет более правильным, если поговорите вы. А мы будем просто в восторге, покинув «Нереиду».

– Не больно-то она счастливый корабль, а?

– Да уж, сэр.

Бонден налег снова на весла, и, глядя в сторону, заметил:

– Там катают ядра, сэр – вот что она такое.

Стивен почти ничего не знал о кораблевождении, ни теоретически, ни практически, но даже он хорошо знал, что если на корабле экипаж начал прокатывать ядра по палубе под покровом темноты – пиши пропало, следующим шагом будет мятеж. Но также он понимал, что на любом нормальном корабле порка такого серьезного, добросовестного матроса, как Бонден, была бы делом немыслимым.

– Заметьте, я не жалуюсь. И, упаси Боже, не собираюсь никого осуждать: на «Нереиде» есть и настоящие ублюдки среди команды, а когда доходит до точки, на подобных кораблях «кошка» не щадит ни правых, ни виноватых. Я могу получить свои пятьдесят плетей, равно как и любой другой. Хотя, я могу сказать, когда впервые познакомился с «кошкой» – меня били, как барабан, когда я мальчишкой был на «Тандерере». Это называлось «предупреждение от оружейника». Тростью. Нет, я имею в виду, что в первую очередь мы: я, Киллик и остальные, хотим вернуться к нашему капитану. А уж во вторую мы хотим убраться с «Нереиды», пока дело там не приняло дурной оборот. А это уже не за горами. Я не дам много ни за жизнь самого капитана Корбетта, ни за некоторых его офицеров во время сражения, и даже просто в ненастную безлунную ночь, но участвовать во всем этом мы не хотим!

– Мерзко, Бонден, очень мерзко, – откликнулся Стивен.

Больше он не сказал ничего, пока они не подошли к борту «Боадицеи», где поблагодарил Бондена:

– Доброй ночи, и спасибо, что подвез меня домой.

Он заснул с «Путешествием Легуа», с его обворожительным описанием дронта и со Спармэнном, позже, в ночную вахту он услышал, что Джек вернулся на борт. Но когда они встретились, было еще довольно раннее утро. Стивена срочно вызвали в лазарет в связи с алкогольной комой, внезапно приведшей к сильнейшему кровотечению из ушей. Когда они встретились, Стивен понял, что его похмельная ночь и не менее похмельное утро (лазарет благоухал как винокурня) продолжаются. Капитан Обри был желтый и опухший, как любой слишком много выпивший – так много, что даже двадцатимильная обратная скачка не смогла выветрить из него весь алкоголь.

– Двадцать миль, больше двадцати миль на чертовой животине, которая три раза сбрасывала меня, изгваздав мои новые нанковые брюки! – бурчал Джек.

Его дурак-стюард разбил кофейник, его француз-кок сошел на берег с месье Бретоньером, присоединясь к остальным военнопленным – прощай бриоши на завтрак! Но хуже даже пропавшего кофе был факт, что адмирал, пообещав ему нужные приказы, так их до сих пор и не передал. Бесконечное и совершенно бессмысленное совещание у губернатора с ним, Фаркьюхаром и двумя армейскими генералами фантастической даже по меркам армии тупости, а потом соответствующей длины ужин с армейскими офицерами, явно решившими напоить гостей до поросячьего визга. И все это вместо приказов. В то время, когда он, Джек, только отбыл на своей чертовой сапной кобыле, адмирал уже давно храпел в кроватке. И вот вам пожалуйста: флаг-лейтенант не знает ни черта, ни о каких приказах даже слыхом не слыхивал, а Джек понятия не имеет: кто он и что он и что ему делать? Все это Джек втолковывал Стивену в своей каюте. Что о его вымпеле снова и речи не идет, что он теперь в подвешенном состоянии, что экспедицию вообще отложат, а если она и состоится через месяцы, его ототрут от командования: уж больно воровато поглядывал на него адмиральский секретарь, мозгляк – соплей перешибешь, к тому же еще и священник. В его исходных приказах ничего о высшем командовании не говорилось, и хотя адмирал упоминал о нем, как о решенном деле, назначение, несомненно, было отдано в его компетенцию, и он изменил свое мнение под влиянием Совета. Оттого то и просквозило это дьявольское: «Если вы поднимете свой вымпел».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация