И через некоторое время мне стало казаться, что я смогу, действительно смогу жить дальше, оставив позади свое прошлое.
После обращения я увезла Иеронима в заброшенный домик, который приглядела заранее. Он был достаточно далеко от людей, чтобы их запах и тепло тел не внушали ему жажду, но достаточно близко, чтобы я могла приводить туда жертв.
Жертв...
Никогда не думала, что стану так часто пользоваться своими силами, и даже не задумываться об этом, но у нас не было иного выбора. Мы не могли допустить, чтобы нас обнаружили.
Днем мы прятались в подвале, опасаясь солнца, а ночи проводили на природе. Иерониму безумно нравилось носиться по полям и лесам со скоростью, недоступной для человека.
С графом единственным моим удовольствием были наши жаркие ночи. После же обращения ничто не радовало меня, кроме запаха свежей крови, а когда я научилась контролировать жажду, то и не думала, что мои вампирские силы можно использовать вот таким вот способом.
Иероним доказал, что и в этой нежизни есть свои, определенные, плюсы.
Хотя конечно, будь у меня выбор, я бы все-таки предпочла не быть монстром возможностям искупаться в горной реке, слишком холодной для человека, или прыжкам со скалы.
Кроме этого я учила Иеронима контролировать свои новые способности – силу, скорость, внушение и жажду.
Особенно жажду.
К силе и скорости он привык быстро, но то, как вампир реагирует на кровь – это убивало его, такого чистого и светлого.
Иероним скрывал свои чувства, но мой слух был более острым, чем его, и иногда я слышала, как он молится, когда он думал, что находится один. Возможно это было нечестно, но я хотела знать, что он чувствует на самом деле. Ведь сам он мне никогда бы не сказал, не желая расстраивать меня.
– Ради Ольги, – шептал он на грани слышимости. – Я переживу это ради Ольги. Господи, спаси ее и прости, чтобы она не сделала. Она не виновата в этом, ни в чем не виновата, ведь это граф заставил ее. Можешь не спасать меня, я сам выбрал этот путь, но только спаси ее. И избавь меня, если не от жажды, то от удовольствия. Я ужасаюсь, вспоминая это, но мне действительно нравится пить кровь живых людей. И это пугает меня.
Иероним молился тому, в кого я уже давно не верила – граф стал моей единственной религией, моим дьяволом и моим Богом.
А я лишь крепче сжимала кулаки, убеждая себя, что это был его выбор, хотя его слова заставляли меня чувствовать себя эгоисткой, каковой я и являлась.
Наверное, мне стоило поступить иначе, но пока Иероним был рядом, мне становилось легче перенести одиночество.
А вот рыцарю было сложно принимать свою новую сущность, которую он выбрал сам. Мои первые годы слились в одно пятно, ведь граф подстегивал мою жажду, позволяя разрывать жертву за жертвой. Я не давала Иерониму сделать что-то, о чем он мог бы пожалеть, но несмотря на то, что он не отнимал жизни, чувства, которые он испытывал, выпивая кровь, пугали его.
Они бы пугали и меня, но мне было о чем жалеть помимо этого, а научившись все контролировать, я уже привыкла к тому, что мое тело жаждет кровь.
Впрочем, я была уверена, что Иероним справится и с этим. Он был сильным и чистым. Гораздо сильнее чем я.
И уж точно гораздо чище.
За годы, что мы провели вдвоем, я научила своего рыцаря сдерживать жажду, забирая лишь кровь, но оставляя жизнь, а так же пользоваться новой силой, хотя единственное, что по-прежнему действительно его радовало – это все те же пробежки по лесу.
Благодаря моим усилиям он так никого и не убил, и через довольно короткий срок уже мог контролировать своего внутреннего монстра, впустить которого согласился добровольно.
Через двадцать лет мы жили в замке. Нам пришлось уехать подальше от поместья баронов Фарго, дабы никто из бывших друзей Иеронима, никто из его родственников не смог увидеть и узнать его.
Покинули мы и пределы графства, но не королевства.
Я была и рада и умирала от тоски одновременно. Возможно, глупо было так считать, но я думала, что за границей Тулузских земель, меня не смогут найти ни Викторий, ни сам граф. И именно из-за этого я и радовалась, и тосковала.
Ведь душа моя продолжала принадлежать графу, пусть теперь мне и не было так одиноко без него.
Вечно.
Я буду его вечно, хотя и могу притворяться, что это не так. Но если он вернется...
Я знала, что он не сможет убить Иеронима – он сам говорил мне об этом. Вновь созданные вампиры не могут быть уничтожены другим вампиром, если только они не предоставят вескую причину для этого.
Иероним не предоставлял, а граф, пускай и никогда не следовал правилам, но почитал вечность как величайший дар, и не поднял бы руку на новообращенного, даже если он и был обращен мной.
Впрочем все еще оставался шанс, что граф даже не найдет нас.
Жизнь с Иеронимом, после того, как он окончательно взял свою жажду под контроль, стала еще лучше. Теперь мне не нужно было следить за тем, чтобы он не натворил глупостей, и мы просто жили, наслаждаясь обществом друг друга. Иероним поддерживал меня и помогал мне, никогда не переступая черту, и я была уверенна, что он во мне, как и я в нем, видит лишь близкого человека.
Однако, как оказалось, я рано стала мечтать о счастливой жизни, рано расслабилась.
Ведь стоило мне поверить, что прошлое осталось в прошлом, как мой бледный дьявол с алыми глазами вернулся.
Спустя почти пятьдесят лет после того, как я обратила Иеронима, граф пришел за нами.
Глава 15.
В эту ночь мы с Иеронимом остались в замке. Лил проливной дождь, разогнав крестьян из близлежащей деревни по домам, и потому мы решили перенести охоту на завтра. Мы не хотели вламываться к кому-то, причиняя людям страх, пускай они бы и забыли об этом после.
Ведь мы бы ничего не смогли забыть – ни их испуганных лиц, ни криков, ни молитв.
Конечно, в замке была и прислуга (теперь, когда у меня был Иероним, я перестала быть призраком, не замечающим паутины и не застланных постелей), но мы предпочитали не трогать их. Мы вообще предпочитали не причинять людям боли, и пока у нас это успешно получалось.
Шум дождя заглушил легкую поступь нашего ночного гостя, впрочем, не думаю, что я услышала бы его, даже если бы стояла полная тишина. Граф всегда умел скрываться, если ему это было нужно.
Мы были в библиотеке, когда в дверь донжона громко постучали.
– Я посмотрю, – Иероним подскочил с места, отложив книгу, которую изучал.
Его обучили грамоте и помимо тренировок с мечом он любил читать истории о подвигах прославленных рыцарей. Большая часть этих историй не обладала достоверностью, но Иерониму нравились сказки – он находил в них какой-то особый шарм.
