…Это как раз очень важно, но ты мне не скажешь, решила Тонечка.
И спросила:
– А вы давно поженились?
– Какая разница!
– У вас всего одна общая фотография.
– Ну и что?
– То есть или вы вовсе не женились, или поженились тайно.
– Он не любит фотографироваться.
– До такой степени, что его даже у тебя в инстаграмме нету?
– Да, – сказала Лена решительно. – До такой.
– Антонина, – вдруг вступил директор музея, – поверьте нам, мы рассказали всё, что могли. Больше мы рассказать не можем.
– Военная тайна? – усмехнулась Тонечка, вспомнив, что всё начиналось как раз с этой самой «военной тайны».
– Если ты кому-нибудь обо мне расскажешь, – сказала Лена, как о чём-то совершенно обыденном, – меня убьют.
– Какие страсти.
– Она совсем ничего не понимает, да? – снова спросил директор у Лены. – То есть вообще ничего?..
– А племянник Родион? – спросила Тонечка. – Зачем Кондрат его вызвал?
Лена покачала головой:
– Не знаю. Он меня не посвящал. Но у него была какая-то сентиментальная идея объединения семьи, это точно.
– Не сходится, – проговорила Тонечка задумчиво. – Он собирается тебя убить, а до этого собирался объединять семью. Какая-то петрушка получается!
– Я не знаю ничего! Он не рассказывал про племянника.
– Моего мужа ты раньше знала?
– Нет, – Лена покачала головой. – Мне Кондрат сказал, что приезжает его старый друг Александр Герман. На несколько дней. Я решила воспользоваться приездом и исчезнуть. А ты меня нашла.
– Да и что с того? – вспылила Тонечка. – Если тебе нравится здесь прятаться, прячься сколько хочешь! Я никому ничего не скажу. В конце концов, это ваше дело, а вовсе не моё!
Директор посмотрел на неё, явно собираясь что-то сказать, но промолчал.
– Мне нужно ещё хотя бы дня три, – заявила Лена, – не больше! И я уеду навсегда.
Тонечка допила свой чай, вернее, распаренный веник. Горлу стало немного легче.
– Лучше бы ты всё мне рассказала. Я хорошо придумываю, мы бы вместе придумали что-нибудь.
– Я не могу. Всё, что могла, рассказала.
– Тогда я ухожу, – объявила Тонечка. – А вы тут как хотите. Только не нужно больше меня душить, ладно? – И осторожно потерла шею.
– Ты никому не расскажешь?
– Пф-ф-ф, – фыркнула Тонечка. – Поклясться? На библии? Кстати, кем работает твой муж?
Лена моргнула:
– Поваром.
– А, – протянула Тонечка. – Ясно.
Она осторожно замотала шею шарфом, порылась в сумке – оба, и директор музея, и Лена, следили за её манипуляциям, – и выложила на стол визитную карточку.
– На всякий случай мои телефоны, – объяснила она. – Ума не приложу, что мне теперь делать с мальчишкой.
– С каким мальчишкой?
Тонечка вздохнула.
– С племянником вашим!..
– Подожди, – попросила Лена. – Всё как-нибудь устроится!..
– Сомневаюсь, – резюмировала Тонечка.
– Лучше бы тебе в Москву вернуться, – Лена взяла Тонечку за плечо и посмотрела ей в лицо. – Правда. Здесь опасно.
– Я бы вернулась. Но у Родиона нет паспорта, а одного его я не брошу. Ну, всего хорошего, продолжайте в том же духе.
И вышла.
Директор и Лена молча смотрели ей вслед.
Неожиданно ударила рында, они переглянулись и выскочили в коридор. Рында качалась, а Тонечка спускалась по лестнице.
Когда захлопнулась дверь, директор сбежал вниз, запер все замки и спросил, поднимаясь:
– Как ты думаешь, она на самом деле ничего не знает? Или притворяется?
– Я не поняла.
– Я тоже не понял.
– Но она будет продолжать копаться, а это опасно.
– Да. Как этого избежать?
– Нужно подумать, – заявила Лена решительно. – Все равно так оставлять нельзя. Если б Герман один приехал, всё обошлось бы. А он притащил… её.
– Нужно сделать так, чтоб она больше не появлялась.
– Да, – согласилась Лена Пантелеева. – Хорошо хоть, ты её здесь не задушил!..
Из такси Тонечка позвонила Насте и спросила как можно бодрым голосом, как дела.
Настя немедленно заныла, что они до сих пор в доме Рукавишникова, потому что Родиона невозможно оттащить ни от одной картины, Козьму Минина рассматривали час!
– Я уже всем в инсту написала, сорок лайков поставила, в кулинарный блог зашла, а он, представляешь, всё сидит и пялится!
– Какой умный мальчик, – похвалила Тонечка. – Тебе бы тоже неплохо попялиться, глядишь, высмотрела бы как-нибудь детали для своих этюдов!
– Да какие там детали, мам! Там сто человек нарисовано, на этой картине!.. Короче говоря, мы сейчас уже выходим.
– И дальше куда?
– Родион хочет в ту галерею, которая в кремле, он же оттуда сбежал. А я не хочу, мы с Данькой там всё посмотрели! И дядя Саша говорил про музей этого Сормова, помнишь? Как оно? Красное, да? Я бы лучше в него сходила!
– Этот музей закрыт на ремонт, – быстро среагировала Тонечка. – Дядя Саша ошибся. Идите лучше в кремль.
– Мам, я не хочу!
– Ничего, тебе полезно. Можете ещё охватить дом Каширина, дедушки Максима Горького. Дане понравится.
– Ну, хоть дом!..
– Я скоро вернусь в отель. И сразу позвоню! И вы мне звоните, если что, – велела Тонечка.
– Мам, а дядя Саша где?
– В Караганде, – пробормотала Тонечка. – Я не знаю, где дядя Саша, Настя. У него свои дела.
– Странно, – удивилась дочь. – У вас обычно все дела общие.
– Всё, Настюш, пока.
И Тонечка нажала кнопку отбоя.
Машина катилась по просторным, совсем весенним улицам. Лужи сверкали на солнце, из-под колёс веером летела вода.
…Вот и весна пришла, никто и не заметил.
Горло почти не болело, и Тонечка размышляла.
Лену она нашла, и что с того?
Ничего.
…И всё же она молодец, что так ловко разгадала затею с инсценировкой!.. Не было никакого убийства. И получается, что Саша был прав – жену Кондрат не убивал.
Именно Саша повторял всё время, что это невозможно, а она, Тонечка, сомневалась!..
Лена утверждает, что прячется, потому что Кондрат собирается её убить, но это Лена так утверждает, а что на самом деле?.. Как понять?.. У кого спросить?…
