Про Зосю, сестру Кондрата, можно?
– У тебя причёска, – заметил Герман, усаживаясь за стол. – Красиво.
– А Родиону не понравилось, – сообщила Тонечка, лихорадочно соображая, что говорить.
– Она на себя не похожа с такой причёской, – заявил Родион Герману.
– О собеседнике нельзя говорить местоимениями в третьем лице, – встряла Тонечка, – Можно по имени! Например, Тоня не похожа на себя.
– Тоня не похожа на себя, – повторил мальчишка, и Герман засмеялся.
– Что это тебя в парикмахерскую понесло?
– Я хотела поговорить с гримёршей Лены Пантелеевой, – решилась Тонечка. – Я думала, может, хоть гримёрша знает, куда она делась?
– Знает? – спросил Герман, и Тонечка отрицательно покачала головой.
– А я к собакам ездил, – похвастался Родион. – И потом ещё в музей мы ходили!
– К каким собакам? – не понял Герман. – В какой музей?..
– Я тебе потом расскажу, – затараторила Тонечка, – у нас свои секреты.
– Я уже понял. Тоня, я прошу тебя, не лезь куда не следует!
– А куда мне следует лезть? В сценарий?
– Хоть бы в сценарий! Кстати сказать, он с места так и не двигается, да?
– Я найду Лену, а потом сразу напишу тебе сценарий, – упорствовала Тонечка.
Родион встревоженно переводил взгляд с одного на другую – ему показалось, что они ссорятся.
– Мне не нравится твой сыщицкий азарт.
– Можно подумать!.. Кто меня втянул во всю эту ерунду? И бросил!
– Я тебя бросил? – поразился Герман.
– Ну, конечно! – Тонечка вдруг почувствовала, как слёзы обожгли глаза, вот уж некстати! – Ты привёз меня сюда, заставил искать жену Кондрата, а сам… а сам…
– Тоня, – одёрнул Герман негромко.
– Да, да, – быстро сказала она и салфеткой сердито смахнула с глаз слёзы. – Я понимаю. Ты сам мне всё потом расскажешь.
– Вот именно.
– А сейчас нельзя рассказать?
– Сейчас нельзя, – стоял на своем он. – И давайте пообедаем, правда! Сцены и слёзы пока отложим.
Родион подумал – что это они всё обедают! Обед когда-а-а был, да и ужин уже скоро закончится!..
Тонечка попросила чаю с марокканской мятой, чтоб скрасить ожидание еды, и велела Родиону рассказать, за что его били гопники.
Родион промямлил, что били за то, что он вроде бы что-то утащил из дядькиного дома, требовали это вернуть.
– Главное, я не знаю, чего им надо-то, – с тоской проговорил он. – Я не брал ничего, вот клянусь!.. А они говорят – верни или того… замочим. Я бы вернул, если б знал, чего возвращать-то!
– Ты понимаешь, о чём идёт речь? – спросила Тонечка у мужа. – Что им нужно?..
Герман пожал плечами и спросил:
– Кому ты должен вернуть и когда?
– Не знаю! Вы же их… разогнали. Ещё до того, как бить начали, говорили, что сроку неделя. Только я всё равно не знаю, что возвращать!
Тонечка держалась изо всех сил, чтобы не спросить про Пояс Ориона!
Впрочем, однажды она уже спросила, и муж сказал, что это звёзды!..
– Вскоре всё выяснится, – непонятно о чём сказал Герман. – Тоня, ты всё же постарайся… не увлекаться расследованием.
– Я не могу, – буркнула Тонечка. – Я уже увлеклась.
Тут он взял её за руку и посмотрел в глаза.
– Это опасно, – сказал он негромко. – Ты не понимаешь, а я понимаю.
– Саша, я не какая-то дура из фильма! – Тонечка выдернула руку. – Или поговори со мной по-человечески, или отстань от меня!
Он ещё посмотрел ей в глаза, а потом покачал головой:
– Я не могу ни того, ни другого.
– Значит, я доведу дело до конца.
И они замолчали, недовольные друг другом.
Родион думал, как бы это нарисовать – не сердитых людей, а именно недовольство, которое повисло между ними, как грязное кухонное полотенце!
– Ты разговаривал с Мишаковым? Когда он освободит Кондрата?
– Я не знаю.
– А вдруг он на самом деле убил свою жену? – спросила Тонечка. – Но обставил всё так, чтоб мы решили, что это инсценировка!
– Для меня это слишком мудрёные умозаключения, – упирался Герман. – И я сто раз тебе говорил, что Кондрат не мог её убить. По определению. Солнце не может взойти на западе. Кондрат не мог убить жену.
– Ты говорил, что сто лет его не видел!
– Не видел.
– Может, он за эти сто лет изменился! А ты не в курсе!
Родион, который лихорадочно придумывал, чем бы отвлечь их от ссоры, вдруг ткнул пальцем в работающий телевизор.
– А мне такую штуку делали! Вон как той тётке!..
Взрослые тотчас замолчали и уставились в экран.
Гелла Понтийская, в миру Лена Пантелеева, в шоу «Любит – не любит» приглашала на сцену экспертов, которые должны были определить родство героев.
– Это называется тест ДНК, – продолжал Родион.
– Модная штука, – прокомментировала Тонечка. – Теперь во всех программах прикол номер один! И ещё детектор лжи. Тебя не проверяли?
– Да мне правда делали, – оскорбился Родион. – Специальные люди! Из Москвы приезжали, ватными палками в рот лезли и ещё волосы с головы брали.
– Зачем?
– Откуда я знаю!
Тонечка переглянулась с мужем.
– И тебе не объяснили?
Родион помотал головой – нет, не объяснили.
– Давно делали?
– В сентябре, только учебный год начался.
– Кто-то ведь этот тест заказал, – задумчиво сказала Тонечка. – И оплатил! Для чего?.. И кто?
– Может, дядька? – предположил Родион.
– Может, и так, – согласился Герман. – Но на самом деле странно.
Принесли салаты и закуски – всё сказочной красоты и аппетитности.
– Саша, ты скажи Мишакову, что гопникам нужно что-то из дома Кондрата, – попросила Тонечка, принимаясь за форшмак. – А у Родиона этого нет, и мы не знаем, о чём речь.
– Хорошо, – согласился Герман с раздражением. – Скажу. А ты всё же постарайся не ввязываться в потасовки!..
– Хорошо, – с той же интонацией пообещала Тонечка. – Ты покормил пса Ямбурга?
– Конечно, я же тебе говорил.
– А я сегодня с Бусей играл, – похвастался Родион с набитым ртом. Он поедал овощной салат. – Мне Галина Сергеевна разрешила!
– Вы снова были у Галины Сергеевны? – осведомился Герман.
