Наутро после высадки Эней со своим верным другом Ахатом, оставив измученных бурей соотечественников, отправились на разведку выяснять, в какую часть света их занесло. Перед уходом он постарался ободрить товарищей:
О друзья! Нам случалось с бедой и раньше встречаться!
Самое тяжкое все позади: и нашим мученьям
Бог положит предел; вы узнали Сциллы свирепость,
Между грохочущих скал проплыв; утесы циклопов
Ведомы вам; так отбросьте же страх и духом воспряньте!
Может быть, будет нам впредь об этом сладостно вспомнить.
Пока Эней с Ахатом исследовали незнакомый край, им явилась Венера в охотничьем одеянии. Она объяснила, где они очутились, и посоветовала идти прямиком в Карфаген, царица которого обязательно им поможет. Исполнившись надежды, они двинулись по указанной богиней дороге, скрытые от чужих глаз густым туманом, которым незаметно для них самих она заботливо окутала героев. Так они беспрепятственно добрались до города и незримыми прошли по его оживленным улицам. Перед величественным храмом странники остановились, раздумывая, как попасть к царице, и тут же получили доброе знамение. В искусной резьбе, украшавшей фасад великолепного здания, они разглядели сцены битв Троянской войны, в которых сами принимали участие. Враги и друзья предстали перед ними как наяву: сыновья Атрея, старик Приам, в мольбе протягивающий руки к Ахиллу, убитый Гектор… «Где, в какой стороне не слыхали о наших страданьях? / <…> / Слезы — в природе вещей, повсюду трогает души / Смертных удел; не страшись: эта слава спасет нас, быть может», — изрек Эней.
В этот миг к ним в сопровождении пышной свиты приблизилась сама Дидона, прелестная, словно Диана. Туман вокруг Энея тотчас развеялся, и герой предстал перед правительницей, неотразимый, как Аполлон. Когда он коротко поведал о себе и своих скитаниях, царица с величайшей любезностью пригласила его и спутников в город. Она знала, каково приходится обездоленным изгнанникам, потому что сама бежала в Африку с немногочисленными сторонниками, спасаясь от брата, пытавшегося ее убить. «Бедствий таких же сама я изведала много… / Горе я знаю — оно помогать меня учит несчастным», — призналась Дидона
[265].
Тем же вечером она устроила для гостей роскошный пир, на котором Эней рассказал о том, что им довелось пережить, — сперва о падении Трои, затем о долгих странствиях. Он живописал их испытания так страстно, горячо и образно, что, возможно, его героизм и красноречие покорили бы Дидону и без божественного вмешательства, но Амур сдержал слово и выбора царице не оставил.
Какое-то время Дидона жила счастливо. Эней, казалось, был ей целиком предан. Она со своей стороны не жалела для возлюбленного ничего и уверяла его, что город принадлежит ему так же безраздельно, как она сама. Скитальца Энея почитали в Карфагене наравне с основательницей города. Дидона велела, чтобы карфагеняне относились к нему как к правителю. Его спутники тоже были обласканы и ни в чем не знали отказа. Все это время она лишь отдавала, ничего не требуя от Энея взамен, кроме любви. Он с радостью пользовался бесконечной щедростью Дидоны. Не ведая никаких забот, Эней наслаждался любовью прекрасной, могущественной царицы, которая делала все для его удовольствия. Она устраивала охотничьи вылазки, чтобы его развлечь, и не только позволяла, но буквально упрашивала снова и снова рассказывать о своих приключениях.
Неудивительно, что желание поднять парус и плыть куда-то в незнакомые земли у Энея постепенно остывало. Юнону такое развитие событий более чем устраивало, но и Венера не тревожилась. Она знала Юпитера лучше, чем его супруга, поэтому не сомневалась, что в конце концов он отправит Энея в Италию и мимолетная карфагенская интрижка ничем ее сыну не навредит. Венера оказалась права. Стоило Юпитеру встряхнуться и приняться за дело, как события начали развиваться со стремительной быстротой. Громовержец отправил в Карфаген своего гонца Меркурия с отрезвляющим посланием для героя. Энея небесный вестник увидел во всем блеске. «Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой, / Пурпуром тирским на нем шерстяная пылала накидка, / Вольно падая с плеч: богатый дар тот Дидона / Выткала, ткань золотым украсив тонким узором». Троянец, пребывавший в праздной, расслабленной неге, застыл на месте, когда над самым ухом у него раздался гневный, полный укоризны голос: «Женщины раб, ты забыл о царстве и подвигах громких?» Эней в изумлении обернулся. Перед ним стоял Меркурий, явившийся в своем истинном, божественном обличье. «Сам повелитель богов с Олимпа меня посылает, / Кто мановеньем своим колеблет небо и землю; / Он мне велел передать приказанье с ветром проворным… / <…>…Италийское царство и земли / Рима ты должен добыть», — возвестил Меркурий. С этими словами он исчез, растворившись в воздухе, словно туманное облако, и оставив троянца в смятении. Эней готов был сорваться в Италию немедля, чтобы исполнить волю Юпитера, однако терзался гнетущей тревогой, понимая, как трудно будет объясниться с Дидоной.
Собрав товарищей, он велел им снаряжать корабли и готовиться к скорейшему отплытию, но делать это тайком. Тем не менее Дидона обо всем узнала. Вызвав к себе Энея, она начала с ласковых уговоров. Ей не верилось, что он действительно хочет ее покинуть. «Не от меня ли бежишь? Заклинаю слезами моими, / Правой рукою твоей, — что еще мне осталось, несчастной? / <…> / Если чем-нибудь я заслужила твою благодарность, / Если тебе я была хоть немного мила, — то опомнись».
Эней ответил, что ни в коем случае не отрицает заслуг Дидоны и никогда не забудет ее доброты. Но и она пусть вспомнит, что он не связывал себя священными узами брака, поэтому волен расстаться с ней в любой момент. Юпитер велит ему плыть в Италию, и он не может ослушаться. «Так перестань же себя и меня причитаньями мучить», — увещевал ее Эней.
Тогда Дидона в гневе высказала все, что о нем думает. Она подобрала его, несчастного, измученного, полуголодного, лишенного крова и отчизны, и отдала ему без остатка всю себя и свое царство. Но ее ярость разбивалась о его невозмутимость. На середине страстной речи голос Дидоны прервался. Она кинулась прочь от Энея и спряталась от всех.
Троянцы отплыли тем же вечером. И это было мудро. Одно слово царицы — и путь из города им был бы заказан навсегда. Оглянувшись с палубы удалявшегося корабля на карфагенские стены, Эней увидел полыхающее над ними зарево. Языки пламени взвивались к небу и медленно опадали, но, что там горит, Эней не догадывался. Сам того не подозревая, он смотрел на отсветы погребального костра Дидоны. Узнав, что Эней покинул город, царица покончила с собой.
Часть вторая. Путeшeствиe в подзeмноe царство
По сравнению с прежними испытаниями путь из Карфагена к западному побережью Италии оказался для Энея и его спутников гораздо легче. Однако без бед не обошлось. Большой потерей для троянцев стала гибель опытного кормчего Палинура, который утонул, когда все морские опасности остались позади.
