Курманбек связался с посольством, и там пообещали вызвать специалистов из Москвы.
Полковник Плоткин позаботился о том, чтобы расследованием тоже занялись люди из Москвы.
Родители спешили забрать своих детей в Москву. Но те заупрямились и потребовали вернуться в лагерь за вещами. К тому же было непонятно, куда пропал Глеб, который, как оказалось, дал им такие важные для жизни уроки.
И опять двумя машинами — «уазиком» и микроавтобусом — они поехали в лагерь, где и наткнулись на Глеба.
Но радость встречи с Глебом была короткой.
Не успели и пару человек выйти из микроавтобуса, как к лагерю подкатил черный джип и из него выскочил человек в камуфляже.
— Где мои мальчики? — рявкнул он.
Санек, все еще связанный, сплюнув, бросил:
— И вы не боитесь вот так стоять тут, господин Некрошинский? Ведь пристрелят…
— Нет, не боюсь. Здесь все полито бензином. Если кто-то выстрелит, все взлетим на воздух. Поэтому четко и ясно отвечайте на мой вопрос: куда дели наших мальчиков?
Полковник Плоткин, слушая через открытые двери весь разговор, во все глаза смотрел не на Некрошинского, а на Глеба, о котором так много в дороге говорили дети. Он не мог ошибиться, это действительно был Слепой, тайный агент, которого в последнее время стало рискованно использовать и он, можно сказать, отсиживался на скамейке запасных.
Глеб, будто что-то почувствовав, перехватил взгляд полковника. И тоже его узнал.
Дальше они действовали как слаженная команда, как колесики и винтики отлично настроенного механизма.
Полковник Плоткин вышел, чуть припадая на раненую ногу, из микроавтобуса и спокойно сказал:
— Эти двое не знают, куда мы увезли мальчиков.
— А ты кто такой?
— Полковник ФСБ Плоткин.
— А, так это ты деньги мне перевел? Спасибо. Весьма признателен.
Стоило Некрошинскому повернуться к Глебу боком, как тот крутнулся на левой пятке и носком правой ноги нанес сильный удар, пославший человека в камуфляже в отнюдь не радушно распахнутые объятия полковника Плоткина.
Затем Глеб, вместе с полковником сноровисто скрутили и связали Некрошинского.
— Да, никак не думал, что такая важная птица сама прилетит мне в руки, — покачал головой полковник Плоткин. — Забирайте вещи и все в автобус, — скомандовал он детям.
Но подростки, заглянув в палатки, ничего оттуда брать не захотели.
— Там все в крови… Меня сейчас вытошнит… — первой высказалась Полина.
— Ну и хрен с ними, с этими вещами! — сказал кто-то из родителей. — Что, мы новые им не купим?
Только Лиза, преодолевая тошноту, все-таки забрала свою аптечку с лекарствами.
Некрошинского посадили в «уазик», туда же пересадили Санька. Костю оставили за рулем.
Все молча заняли свои места.
Всю дорогу до поселка полковник Плоткин пытался вытащить из Некрошинского, где теперь находятся переведенные ему деньги. Тот только пожимал плечами и издевательски ухмылялся.
— Да разве ж это деньги? Деньги — это то, что наши эксперименты, точнее, итоги наших экспериментов скоро будут стоить!
— Но вы же над людьми экспериментируете… Над детьми…
— Ну и что? А почему над мышами экспериментировать можно, а над детьми нет? У них ведь все рано не было будущего. Их все равно втравили бы в какую-нибудь бойню. А так они еще и науке послужили.
— Как вы можете так говорить о живых людях! — возмутилась Лиза.
— А что, вы будете их лечить? — хмыкнул Некрошинский.
— Уже лечим! — заявила Лиза.
— Ах, лечите… Ну что ж, лечите…
Сказав это, Некрошинский криво улыбнулся и больше не произнес ни слова.
Глеб первым заподозрил неладное и крикнул Косте:
— Давай скорей! В больницу.
Когда они подъезжали к главному входу, оттуда вышел пожилой китаец и молодая китаянка. Оба с аккуратными черными чемоданчиками.
В палате, куда составили кровати всех мальчиков, стоял, опираясь руками на спинку одной из кроватей, главный врач поселковой больницы.
Полковника Плоткина, Глеба и Лизу он встретил угрюмым молчанием.
— Что такое? — с тревогой спросил полковник Плоткин.
— Они не проснулись. То есть проснулись, поели и опять уснули. И так во сне и умерли.
— Как «умерли»?! — в ужасе воскликнула Лиза. — Неужели из-за снотворного?
— Нет… Мы сами не знаем отчего…
— Сюда кто-нибудь заходил?
— Только доктор Ли с ассистенткой. Он нас часто консультирует, — сказал, пожимая плечами, пожилой мужчина в белом халате.
— Какой еще доктор Ли?! — вышел из себя полковник Плоткин. — Я же приказал никого не пускать!
— Но он только заглянул на минутку. Он даже ни к кому не подходил! — сказала подошедшая медсестра.
Глеб с полковником Плоткиным переглянулись и, не сговариваясь, поспешили к «уазику». Некрошинский и Санек тоже были мертвы.
— Хрен знает, как они это делают… — покачал головой полковник Плоткин.
— Но это их новое оружие — вещь, очевидно, еще слишком дорогая, чтоб применять его в массовых масштабах, — успокоил его Глеб.
ЭПИЛОГ
Как ни странно, Лизе Стариченко при поддержке полковника Плоткина все же удалось реализовать ее идею о лечении пострадавших от рук безжалостных экспериментаторов таджикских мальчиков. После трагедии в больнице Лиза сама взялась помочь вывезти вторую группу тех несчастных, которые изрезали ножами жителей поселка Солнечный. Глеб сам сопроводил ее туда. Мальчики, увидев женщину в белом халате, называя ее мамой, послушно подставили руки для уколов снотворного. Но в этом случае их транспортировали сначала в Бишкек, а затем в Москву.
С помощью новых лекарств и специальных упражнений, а главное, полноценного питания и интересных занятий мальчишки, которые по-прежнему всех женщин в белых халатах называли мамами, начали возвращаться к человеческому облику.
Поскольку не только сам Бык, но и его люди уже не представляли для Слепого никакой угрозы, он смог вернуться в Москву. Правда, вместо долгожданного тихого отдыха в кругу близких ему пришлось вместе с полковником Плоткиным доводить начатое дело до логического конца. И даже съездить в Китай. Деньги, к сожалению, не вернулись. И скорее всего, они пошли на новые жестокие эксперименты с человеческой психикой или на изобретение нового оружия. Но зато были прекращены поставки минеральной воды и пищевых добавок с психотропными добавками.
И немалую помощь здесь оказали ребята из «Атлантиды».
Те же, кто «отдыхал и перевоспитывался» в этом лагере в прежние годы, вынуждены были пройти курс лечения и реабилитации. Как оказалось, добавки, которые благодаря рекламе приобретали все большее распространение, были далеко не безвредными. Как показали исследования, люди, особенно подростки, пристрастившись к употреблению определенных добавок, делались внушаемыми, легко подчинялись чужой воле. Самое же опасное было в том, что при систематическом употреблении добавок активизировался центр агрессии. И человек, с виду тихий и спокойный, был способен на жуткие по своей жестокости поступки.
