Закрыв альбом, Зоя заплакала, тихо подвывая в прижатые к губам кулаки. Мама, мамочка, прости меня, что я… Что я ненароком отбирала у тебя это счастье… Ведь ты догадывалась обо всем, что со мной происходит, сама перед смертью призналась, что догадывалась… Каково же тебе было носить в себе это знание, любимая моя мамочка… Прости, прости…
Ей снова вспомнился последний их с мамой разговор, во всех подробностях вспомнился. А ведь она забыла совсем, да… Ведь мама ее просила найти того мужчину… Который… Который ей отцом приходится… И что-то говорила про телефон… Найдешь, мол, в записной книжке. Телефон его матери, кажется?
Долго искала старую записную книжку в ящике стола, где хранились все документы. Весь мамин архив. Нашла. Осторожно взяла в руки, принялась перелистывать рассыпающиеся от старости листочки. Ну и что тут можно найти? Она ведь даже фамилию не знает… По всем номерам подряд, что ли, звонить? И если даже по ним кто-то ответит, что она будет объяснять? Как спрашивать?
Да уж, проблема. Придется Саше звонить. Может, он что-то подскажет, он ведь в курсе того маминого прошлого… Хотя время для звонка не совсем подходящее – половина одиннадцатого. В порядочных семьях в это время уже ко сну готовятся. Но ведь Саша сам говорил, что она может звонить в любое время! Вот и пусть отвечает за свои слова…
Он ответил сразу, будто ждал ее звонка. И в голосе его не слышалось ни одной недовольной нотки, наоборот, чувствовалась готовность ее выслушать. Но не удержалась-таки, позволила себе пококетничать с извинениями:
– Я, наверное, поздно звоню, да? Тебе неудобно разговаривать? Может, я лучше в другое время?
– Да перестань, Заяц. Сколько можно повторять, что я в любое время для тебя доступен. Ну, в том смысле, что ты в любое время можешь звонить…
– Да поняла я, в каком смысле, можешь не объяснять. У меня вот какой вопрос, Саш… Помоги мне отца найти, а? Мама так просила… Она сказала, чтобы я обязательно его нашла… Ты вообще что-нибудь о нем знаешь?
– Знаю, конечно. Но… Ты действительно этого хочешь, Заяц?
– Да, хочу. А почему нет? Тем более мама просила… А ты откуда моего отца знаешь, а?
– Да с юности еще знаю. Я тебе рассказывал эту историю, по-моему. Тогда у нас был классический треугольник – я любил твою маму, а мама очень любила его… И мне пришлось уйти, как третьему лишнему. Уступить.
– А почему ты бороться за маму не стал, если любил?
– Потому что борьбой тут ничего нельзя решить, Заяц. Любовь никакой борьбы не признает, она сама все решает. Вот и за нас она все решила… Но мы отвлеклись от основной темы… Значит, ты твердо решила, что хочешь найти этого человека?
– Чего уж сразу так – этого человека… Он мой отец, между прочим…
– Ну да. Прости.
– А ты что, до сих пор обижаешься на него, да?
– Нет. Не обижаюсь. Я ж тебе объясняю, что с любовью спорить нельзя. Тем более обижаться.
– Так с обидами тоже ведь не поспоришь… А впрочем, ты прав, не будем тратить время на философию. Так поможешь мне его найти или нет?
– Помогу. Вернее, я сам его найду и все объясню. Я знаю, как его найти.
– Тебе тяжело будет с ним разговаривать, да?
– Нет, почему… Теперь уже не тяжело. Да чего откладывать – я прямо сейчас ему позвоню…
– Так поздно уже!
– Ну, знаешь… Услышать информацию о том, что у тебя где-то дочь есть, никогда не поздно. Все, я пока отключаюсь… Жди, я тебе скоро перезвоню…
– Да, жду.
Положила телефон перед собой, стала глядеть на него неотрывно. Вдруг напало страшное волнение, и даже представила себе в лицах, как Саша объявляет сейчас какому-то неизвестному мужчине: у вас есть дочь и она вас разыскивает… Интересно, как от отреагирует? Обрадуется? А может, возмутится? Пошлет Сашу к черту со словами – знать никакой дочери не хочу?
Господи, во что же она ввязалась… Может, не надо было ничего такого… Жила же столько лет без отца и думать не думала, есть он на свете или нет. Как-то маминой любви вполне ей хватало. Да и мама не хотела об отце говорить…
Страшно вздрогнула, когда телефон вновь зазвонил. Саша доложил ей вполне деловито:
– Заяц, я поговорил! Он сказал, что сам тебя найдет! Причем в ближайшее время!
– А… Что он сказал, Саш? Ну, то есть… Как прореагировал? Обрадовался?
– Да ему как-то не до проявления высокой чувственности в этот момент было, Заяц… Он ведь не знал, что ты есть. Честно не знал, не подозревал даже. А сейчас ему просто время нужно – осознать… Я думаю, что скоро он у тебя объявится. Я адресок дал. Так что жди гостей и ни о чем не волнуйся.
– Ни фига себе, не волнуйся…
– Ну, можешь поволноваться немного. Но без фанатизма. Пусть лучше он волнуется, поняла?
– Поняла…
– Ну все, спокойной ночи, Заяц. Я спать пошел, у меня завтра трудный день.
– Спокойной ночи, Саш…
Потом она долго сидела на диване, глядя прямо перед собой и нервно зажав телефон в пальцах. В голове все еще звучали Сашины слова: «Он тебя скоро найдет… В ближайшее время… Просто ему нужно – осознать…»
Интересно, какой он, ее отец? И как пройдет их встреча? Да, надо бы в квартире завтра прибрать… Саша ведь сказал, что он сюда придет, к ней! Что он ему адрес дал…
* * *
Отец пришел на третий день. Вечером. Она уже и ждать перестала, потому что в ожидании время тянулось мучительно медленно и тревожно, и в тот самый момент, когда сделала попытку заставить себя прекратить ожидание, раздался звонок в дверь.
Почему-то она сразу поняла, что это он. Шла к двери на ватных ногах, судорожно проглатывая нервную оторопь.
Открыла… Да, это он. Сомнений быть не может. Потому что… Потому что он рыжий! Правда, рыжина его пряталась за легкой сединой, но все равно было понятно… Он рыжий! То есть сейчас он пегий, но раньше точно был рыжим! И еще что-то было в его лице… Ужасно знакомое. И глаза такие же, как у нее… И цвет радужки размытый, застывший на переходе от зеленого к желтому.
А само лицо – как кукушачье яйцо, все покрыто крупными коричневыми веснушками. Не очень симпатичное, да. Надо это признать. И этого мужчину так самозабвенно любила мама?!
– Здравствуй… – осторожно улыбнулся он.
– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. Вы что будете, чай или кофе?
– Чай, пожалуй… Мне кофе нельзя, врачи запретили… – проговорил рыжий мужчина с деревянной улыбкой, переступая порог. Было видно, что и он скрывает свое волнение за словами.
– Тогда проходите на кухню, я сейчас все организую!
Произнесла торопливо и так же торопливо ринулась из прихожей на кухню. Хотя бы секунду из этого страшного напряжения! Воздуху глотнуть! Паузу взять!
