– Правда? – икнула сквозь слезы Роза Федоровна, в надежде глянув на внучку. – Ты правда на меня не сердишься?
– Правда… Погоди, я тебе сейчас таблетку сердечную дам… И корвалол накапаю… Я ж купила в аптеке корвалол…
Гриша сидел, молча наблюдал всю эту сцену. Осторожно следил глазами за Розой, как та носится по кухне, отыскивая таблетки. А потом дрожащими пальцами капает корвалол в рюмку. Когда Роза Федоровна немного успокоилась, произнес так же осторожно, будто примеряя каждое слово к сложившейся ситуации:
– Может, мы сходим с тобой погулять, Роза? А Роза Федоровна пока отдохнет… По-моему, ей бы не мешало прилечь… А?
Роза глянула на него озадаченно, будто удивилась, что он стал свидетелем этой сцены. И в этот момент с балкона послышался требовательный зов проснувшейся Маргаритки…
– А что, и правильно… – тихо проговорила Роза Федоровна, прокручивая в дрожащих пальцах пустую рюмку, из которой только что выпила корвалол. – Розочка сейчас Маргаритку покормит, и гуляйте себе на здоровье… И поговорите, что да как… А я и в самом деле прилягу, что-то ослабла совсем. Иди, Розочка, корми Маргаритку!
Роза ушла, а Роза Федоровна таинственным полушепотом сообщила Грише, будто выдала некую важную тайну:
– Она ведь грудью кормит, и молока хватает пока.. Это ведь очень важно, чтобы молока хватало, для ребенка это очень хорошо…
– Да, наверное… – вполне уважительно откликнулся Гриша. И добавил зачем-то: – Моя мама рассказывала, что кормила меня грудью аж до двух лет…
– А мама тоже в Москве живет, да? – участливо спросила Роза Федоровна.
– Нет. Мама умерла восемь лет назад. А отец еще раньше умер, когда я только школу окончил.
– Понятно. Сирота, значит. И Розочка тоже вроде как сирота, хотя у нее мать есть…
– Как это?
– Да вот так, Гришенька… Долго рассказывать, да и не буду сейчас. Одна я ее вырастила, так уж получилось, что не сложились у меня отношения с дочерью. Так тоже бывает, что ж… Вот и боюсь теперь, что помру, а Розочка совсем одна останется. Оттого и решилась тебе написать…
– Я понял, Роза Федоровна. Понял.
– Спасибо, что понял. А дальше уж сам решай, что да как… Поможешь Розочке Маргаритку поднять – спасибо тебе за это. Не поможешь – тоже слова худого не скажу, винить не стану. У тебя ведь своя жизнь, я понимаю… Своя семья… Просто у меня сердце за внучку болит, вот оно мне письмо и продиктовало, ты уж меня прости, Гришенька… И что друзей твоих обеспокоила просьбой, прости… Я ведь так неожиданно к ним нагрянула, аккурат в день рождения хозяйки! А она добрая душа оказалась, адресок мне твой выдала… Вот я и настрочила письмо втайне от Розочки! Ревела, когда писала.
– Не переживайте, Роза Федоровна, мы с Розой во всем разберемся. Поговорим обо всем, не переживайте. И вам бы правда прилечь, Роза Федоровна, у вас руки дрожат. Идите, я здесь один посижу, подожду Розу…
– Да подумаешь, руки! Давай-ка я тебе лучше еще чаю налью… И сама с тобой чаю попью, пока Розочка Маргаритку кормит. Да она быстро вернется, не переживай…
Роза и впрямь вернулась очень быстро, на ходу застегивая последнюю пуговку на груди. Проговорила деловито, глядя куда-то мимо Гриши:
– Пойдем, надо коляску с лестницы спустить… А ты ложись, бабушка. Мы долго гулять будем, наверное. Отдыхай, ладно?
– Хорошо, хорошо, идите… Конечно, я отдохну, а вы идите, гуляйте…
Когда вышли с коляской из подъезда, навстречу им попалась Лидочка. И остановилась, и застыла на месте. Глядела во все глаза на симпатичного парня, по-хозяйски уцепившегося за ручку коляски. В глазах ее так и плескалось неуемное любопытство, но вопросов она все же задать не посмела. Вместо этого зашла в подъезд, резво ринулась вверх по лестнице и припала пальцем к кнопке звонка в квартиру подруги.
Роза Федоровна открыла ей тут же, будто ждала за дверью. Увидев Лидочку, произнесла устало:
– А, это ты… А я думала, они забыли чего…
– А кто это с Розой, а? – ворвавшись в квартиру, не утерпела любопытная Лидочка. – Что за парень? И симпатичный какой… Я раньше его никогда не видела… Кто это, Розочка?
– Да это тот самый… Который отец Маргаритки…
– Да ты что?! Вот это новости… А откуда он взялся? Ты ж говорила, он вроде в Москве живет!
– Ой, не спрашивай меня, Лидочка, ради бога… Я и сама еще опомниться не могу! Это ведь я его разыскала, представляешь? Сама разыскала, Розочке ничего не сказала…
– Да не может этого быть! Ты? Сама? Такая тихоня – и сама? И как же ты его разыскала, интересно знать?
– Да ничего интересного, Лид. Сплошная головная боль да сердечная аритмия, я ведь чуть богу душу не отдала от переживания да волнения… А еще я очень боялась, что Розочка мне не простит.
– Так он что, признал Маргаритку, стало быть?
– Да не знаю я… Сама еще ничего не знаю. Я их гулять с Маргариткой отправила, пусть сами меж собой все выяснят… Тем более с ног валюсь, мне бы прилечь хоть ненадолго…
– А, ну да… Оно конечно… Ты ложись, отдыхай, а я пока к Лизке сбегаю, новости ей сообщу. Нет, какая ж ты скрытная, однако, а? И нам с Лизкой ничего не сказала! Может, мы бы помогли тебе этого папашу разыскивать!
– Да чем бы вы мне помогли… Такие дела хором не делаются, Лидочка… Хотя я и сама не знаю, как они делаются. Если бы Розочка мне не проболталась да сама не показала тот дом, где у них… Ну, то есть…
– Да все понятно, можешь не объяснять. Ты, как старая хитрая лисица, вышла на этого парня по следу. Правильно?
Ну уж, нашла лисицу!
– Да ладно, теперь это и не важно, в общем… Теперь только ждать надо, чем все дело обернется…
– Да какое там особое дело, не придумывай! Просто отец приехал увидеть дочку, поговорить с ее матерью, что да как… Может, и дальше в ее судьбе будет участвовать… Хотелось бы, чтобы участвовал, конечно, это да. Так мне помирать спокойнее будет.
– Да погоди умирать-то, Розочка! Может, с нынешнего дня у тебя самая жизнь и начнется! Может, зять в доме появится, пирогами его кормить станешь… Помнишь, как ты всегда мечтала, а? Чтобы у Розочки была семья, чтобы она была счастлива…
– Ну, я об этом и не загадываю, Лид, что ты. Он ведь женат, тем более он не здешний, а московский. Так что загадывать не приходится, сама понимаешь. Приехал на дочку глянуть – и на том спасибо.
– Ну да, ну да… А только, знаешь… Я ведь заметила, как он на твою Розочку поглядел… Такие поглядки просто так не случаются, они всегда чем-нибудь заканчиваются, поглядки-то. Я думаю, не только на дочку глянуть он приехал…
– Не знаю, Лидочка. Ничего не знаю. Голова у меня сильно разболелась после всего, ничего не соображает уже.
– Ладно, иди ложись… А я к Лизке побегу… Вечером позвоню тебе, ладно?
