– А как же любовь, Юра? Ты способен быть счастливым, не любя жену?
– Ну почему же не любя… Ты мне очень нравишься, Роза…
– Потому что я маме твоей понравилась, да? Это ты хочешь сказать?
– Ну зачем ты так… Я же тебе объясняю – ее уже не изменишь. Ну такая она, что с этим поделаешь?
– Да я понимаю, я все понимаю. Ты просто хватаешься за предложенный компромисс, потому что думаешь – это и есть та самая спасительная соломинка. Ведь так?
– Ну да… По моим наблюдениям, многие счастливые семьи построены именно на таких компромиссах. И живут себе счастливые пары, и горя не знают. Детей растят, со старшим поколением не воюют. Войны никогда ни к чему хорошему не приводят, милая Роза. Я вообще по натуре такой – оптимистичный пацифист…
– Да, я это уже заметила.
– Но ты не сказала, согласна ли…
– А что, разве ты мне уже предложение делал?
– Вот сейчас делаю… Выходи за меня замуж, Роза. Погоди, вот же еще… Я совсем забыл про обязательный атрибут…
Он опустил руку в карман пиджака, вытащил на свет красную сафьяновую коробочку в виде сердечка. Протянул Розе со смущенной улыбкой:
– Вот… Это тебе…
Роза взяла коробочку в руки, открыла… Колечко было довольно скромным, но ужасно красивым. Розовый камешек в обрамлении пяти лепестков. Да и какая разница, скромное оно или не очень! Ей ведь никто и никогда не дарил ничего такого… Впервые в жизни событие произошло…
– Надень, – попросил Юра, вытаскивая кольцо из коробочки. – Или давай я сам… Вот так… Очень хорошо подошло, в самый раз… Тебе нравится?
– Да, нравится…
– Так ты согласна?
– Согласна… Я выйду за тебя замуж, Юра. Обещаю стараться быть хорошей невесткой твоей маме. Да, я согласна… Ой, а в театр мы с тобой уже опоздали, представляешь?
– Ну и черт с ним, с театром! Пойдем лучше помолвку праздновать! Шампанское пить! Ты любишь шампанское, кстати?
– Шампанское? Нет, только не шампанское… Не надо шампанского, Юр…
– Тогда вино!
– Да, пусть будет вино…
На следующий день они подали заявление в загс. Бракосочетание было назначено на октябрь. Роза Федоровна с Викторией Марковной всплакнули от счастья перед тем, как приступить к предсвадебным хлопотам…
* * *
В начале сентября Роза поняла, что беременна. Не сразу поняла, конечно. Причины вдруг открывшегося нездоровья связала с отравлением грибами, которые привезла с дачи тетя Лиза и угостила ими бабушку. Так и пожаловалась бабушке – тошнит, мол… И вырвало с утра… Неужели какой-то ядовитый гриб съела вместе с жареной картошкой?
Роза Федоровна обеспокоилась, конечно, заставила ее промыть желудок. Но легче не стало – следующим утром Роза проснулась от приступа тошноты…
Потом ее будто ударило по затылку – опомнись, какое отравление… Не маленькая, должна понимать. Наверное, сам организм так скомандовал, чтобы пришло в голову осознание, чтобы заставить наивную хозяйку произвести немудреные расчеты. Чтобы она поняла наконец…
В очередной раз выйдя из ванной и без сил прислонясь к дверному косяку, Роза произнесла дрожащим голосом:
– Бабушка, только ты не пугайся… Мне кажется, я беременна…
– Как это – тебе кажется? С чего ты взяла? – спросила Роза Федоровна, выронив ложку из рук, которой помешивала пыхтящую на огне овсяную кашу.
Роза ничего не ответила, смотрела умоляюще, будто просила не задавать глупых вопросов. Роза Федоровна с трудом наклонилась, подняла ложку с пола, проговорила рассеянно:
– Кто-то в гости сегодня придет… Примета такая, если ложка на пол упала…
Достав чистую ложку и помешав кашу, снова повернулась к внучке, проговорила задумчиво:
– Ну и пусть… И пусть беременна, чего ты так испугалась-то? Вон лица на тебе нет… Интересно, когда вы с Гринечкой успели-то? Надо же, какой шустрый оказался, и не подумаешь даже… И вообще, радоваться надо, Розочка! А Гринечке ты уже сообщила эту новость или на потом оставила?
– Это не Гринечка, бабушка. Мы вообще с ним пока… Не было у нас ничего…
Роза Федоровна так и замерла у плиты, забыв отставить с огня кашу. Потом снова обернулась к Розе – очень медленно. И заговорила тоже очень медленно, с трудом произнося слова:
– Боже мой, Роза! Что ты такое говоришь, боже мой! А кто тогда, если не Гринечка? Ты же не хочешь сказать, что святой дух имеет отношение к твоей… К твоему состоянию… Да ты, наверное, и не беременная вовсе, что ты придумала! Я понимаю, конечно, что у тебя в таких делах опыта нет никакого, даже самого мало-мальского, и все же, уверяю тебя… Без участия мужчины это в принципе невозможно…
Роза, как бы плохо себя ни чувствовала, все же улыбнулась бабушкиной попытке свести все к внучкиной неопытности. Даже почувствовала, что улыбка эта немного снисходительная, хотя по отношению к бабушке это вроде как не очень правильно было. И произнесла тихо, переждав очередную волну тошноты:
– Да все было, бабушка, вот в чем дело. То есть участие мужчины было, и самое непосредственное. Да, я от тебя скрыла тогда… Я ж не думала, что вот так… все будет…
Роза Федоровна глядела на нее хоть и не с ужасом, но все же с большим сомнением. И потому явно жаждала подробностей, в которую сторону ей определиться – сомнительную или все же в ужасную. Указав на стул, скомандовала решительно:
– Садись… Садись и рассказывай. Слышишь? Все рассказывай, с самого начала.
Роза послушно уселась на стул, сложила на столе руки одна на другую, как послушная школьница. Роза Федоровна повернулась к плите, автоматически помешала кашу и, наполнив ее тарелку, поставила перед Розой.
– Ой, бабушка, не надо… Убери это, я не могу… – простонала Роза, с ужасом отворачиваясь от еды.
Роза Федоровна так же автоматически убрала тарелку со стола, села напротив внучки, скомандовала уже сердито:
– Рассказывай!
– Да что рассказывать, бабушка… Особо и рассказывать нечего…
– Роза, девочка моя, что ты говоришь, послушай сама себя! Ты заявляешь, что беременна, и оказывается, что и рассказывать особо нечего! Как это понимать, Роза?
– А вот так, бабушка… Я ведь в тот день все-таки пришла в парк Победы, к памятнику Бажова… И на скамью села, и стала ждать Юру… Ну, Гринечку то есть… А потом… Потом я перепутала… Я приняла за Гринечку другого мужчину, который тоже сел на скамью…
– Как это – перепутала? Как это можно – перепутать мужчину? Не понимаю… Ты что, даже имени его не спросила, что ли?!
– Да почему не спросила, бабушка! Он Гришей представился, вот я и перепутала… Я думала, что это и есть Гринечка, понимаешь?
– Нет, ничего я не понимаю… Но как же… Как же ты… Боже мой, Роза! Да такое ни с одной женщиной, наверное, не смогло бы произойти!
