– Так ведь о том и толкую, Лидочка! Да только за кого она замуж пойдет? Двадцать семь лет девке, а ни одного кавалера так и не было в ее жизни, даже самого завалящего!
– Ну, был бы товар хороший, а покупатели на него всегда найдутся!
– А не скажи, Лид, не скажи… – глубокомысленно произнесла Лизочка, глядя куда-то поверх ее головы. – Можно всю жизнь этого покупателя прождать, да так и не дождаться… Кстати, есть у меня одна мыслишка по этому поводу… Уж не знаю, как вы к этому отнесетесь, но есть…
– Что за мыслишка, говори! – велела Лидочка, подавшись вперед.
– А я что делаю? Я и говорю… Значит, так, девочки… Есть у меня одна приятельница, зовут Викторией Марковной… Ой, да вы же ее знаете, видели у меня на юбилее! Ну, колоритная такая, на старую барыню из какого-то кинофильма похожа! У нее еще брошь такая на блузке была… Большой изумруд в виде цветка…
– Брошь я помню, а приятельницу твою в лицо не помню, хоть убей. Совсем памяти на лица не стало. Вроде и знаю откуда-то человека, а вспомнить никак не могу… – грустно сказала Лидочка и добавила с таким же грустным смешком: – Говорят, это единственное преимущество старческого склероза – каждый день с каким-то новым персонажем знакомишься…
– И я что-то не припомню твоей Виктории Марковны, Лизочка… – подхватила Роза Федоровна. – У меня, наверное, тоже на лица памяти не хватает…
– Ну, да ладно, это не важно, помните вы ее или нет… Она-то нам вовсе и не нужна по большому счету. Вот сынок ее… Тридцать пять лет мужику, а до сих пор не женат, представляете? Так при маме и живет, никуда она его от себя не отпускает! Он у нее поздний ребенок, у судьбы с трудом выпрошенный. Вот она и вложилась в него всем своим существом. А попробуй отдай, когда он весь до последней капельки крови твой, оторви от себя, попробуй!
– Ну? И зачем Розочке такой маменькин сынок нужен? – ехидно спросила Лида.
– Да он хороший парень-то, вот в чем все дело! И не какой-нибудь там замухрышка, а довольно симпатичный и умница, говорят! А что при маме до сих пор, так это, можно сказать, крест у него такой… Я ж говорю, не отпускает она его, хоть что с ней делай, хоть как объясняй, что это неправильно! Я даже удивляюсь, как из этого Гринечки вообще что-то путное получилось при такой материнской обороне… Ведь ни одну невесту не подпустила к себе, все какие-то изъяны находила! Гринечка, бедный, уж рукой махнул… Так и не сумел от мамы на свободу вырваться, да и жалко ему ее…
– Ну, понятно! Классический пример жертвы матери-собственницы! И зачем такой нашей Розочке нужен, ты скажи? – снова настойчиво повторила Лидочка. – Тем более его мать и ее так же не примет, как других невест не приняла!
– Так тут, в общем, собака и зарыта, что на данный момент все в корне изменилось… – загадочным шепотом продолжила Лизочка, быстро озираясь в сторону кухни. – На данный момент Виктория Марковна опомнилась и повернула свое отношение к сыну вспять, то есть теперь она страшно огорчена тем обстоятельством, что у него своей семьи нет…
– А раньше что, не огорчалась?
– Почему же? Огорчалась, но не так интенсивно. Вроде как придуривалась, что огорчается, вроде как для приличия. А сейчас огорчается вполне искренне, можете мне поверить. И начинает оглядываться вокруг…
– Ага. Понятно. Оглядывается, значит. То есть, я так понимаю, теперь она сама невесту для своего ненаглядного Гринечки ищет, – констатировала Лидочка. – И какие же у нее требования к этой невесте имеются? Надеюсь, она не должна быть родом из Рюриков или Потемкиных, на худой конец?
– Да каких там Рюриков, что ты… – махнула рукой Лизочка. – Они и сами с Гринечкой далеко не из Рюриков… Муж у Виктории Марковны главным бухгалтером на обувной фабрике работал, а она музыкальным работником в детском саду подвизалась… Пару часов оттарабанит для детишек на пианино – и бегом домой к любимому сыночку. Я ж говорю, Гринечка у них поздним ребенком был, вот и тряслись над ним, как ненормальные.
– А Гринечка – это Григорий, что ли? Гриша, стало быть?
– Нет. Он по паспорту вообще-то Георгий. Но для Георгия сложнее ласковое имя подобрать, выбор там невелик. Гера? Юра? Гоша? Все как-то не так звучит… Вот и звали его с детства Гринечкой. Так и прилипло. Уж взрослый мужик, а все Гринечка да Гринечка.
– Да уж, тяжелый случай… – подумав, вынесла свой окончательный вердикт Лидочка. – Нет уж, не надо нашей Розочке никакого Гринечки при такой-то его мамаше… Зачем эта головная боль нужна…
– А по-моему, наоборот, они очень подходят друг другу! – настаивала на своем Лизочка, мельком взглядывая на испуганно молчащую Розу Федоровну. – Оба домоседы, оба привыкли старшее поколение уважать… Да от Розочки разве хоть когда грубое слово услышать можно? Она ж такая спокойная, такая стеснительная, такая вежливая… Да Виктория Марковна умрет от счастья, если такая жена будет у ее драгоценного Гринечки! И он тоже очень хорошо воспитан… Такой же спокойный, такой же вежливый… Ну чем не пара, скажите на милость, а? И пусть себе живут при Виктории Марковне, а наша бабушка Роза к ним в гости будет ходить… Да они еще и подружатся – чего им делить-то? Детям хорошо, и им хорошо…
– Ну, уж ты все роли распределила, все мизансцены предусмотрела, надо же! – рассмеялась Лидочка. Потом повернула голову к Розе Федоровне, спросила нетерпеливо: – Ну, а ты чего молчишь, Роза? Будто мы не твою внучку тут сватаем, а чужую деваху?
– Да не знаю я, что сказать… – вздохнула Роза Федоровна, теребя гладкую бахрому скатерти. – Вообще-то, хотелось бы Розочку пристроить, конечно… Очень бы хотелось, но только за хорошего человека…
– Так ни у одного мужика штампа на лбу не бывает, хороший он человек или плохой! Надо ж для начала на него поглядеть, что скажет – послушать… Ввязаться надо в процесс, а там уж – как понесет… Дать от ворот поворот всегда успеется… Ну что, я звоню Виктории Марковне, а? – решительно выудила телефон из кармана юбки Лизочка.
– Погоди, не надо, что ты… – испугалась вдруг Роза Федоровна, заполошно оглядываясь на дверь кухни. – Надо же у Розы сначала спросить…
Роза уже появилась в дверях, неся перед собой поднос с чайником и чашками. Поставила его на стол, распрямилась, произнесла сердито, почти со злостью:
– Я все слышала на кухне, как вы меня тут сватали. Так вот, если вам интересно все-таки мое мнение… Прошу вас, прекратите этот спектакль, пожалуйста. А то и впрямь – и по ролям уже все распределили, и мизансцены придумали… Ничего мне такого не надо, понятно? И все, и обсуждать даже не будем…
– Но Розочка… Ведь ничего предосудительного тут нет… Многие так замуж выходят… – виновато залепетала Лиза.
– Так – это как? Когда у них за спиной договариваются?
– Но отчего ж за спиной… Тебе же решать в конечном итоге… И вообще… Отчего же не познакомиться с хорошим человеком, не пообщаться?
– Нет. Я не хочу. И все, мне неприятен этот разговор, тетя Лиза! Вот чай, вот торт, а я к себе пойду… Извините…
