– Сколько? – отрывисто спросила леди Кейт.
– Двадцать минут. И стихать не думает.
Лорд Горн нахмурился, а оборотень добавил:
– Кажется, с каждым разом приступы становятся все сильнее.
Каллеман застонал и выгнулся, легко раскидав держащих его мужчин, и я, не сомневаясь ни секунды, кинулась к магу, склонилась над ним и обняла, укрывая собой, совсем как тогда в Бронене. И не думала при этом ни о том, как это выглядит, ни о том, что решат супруги Горн и Лукас Хольм, ни о том, что муж может меня покалечить.
– Тихо, милорд, успокойтесь, я рядом, – шептала, прижимая к себе голову мага и ощущая, как сильно гнет его приступ. Я видела, как вздуваются вены на выкручиваемых руках, и пыталась усмирить, успокоить, погасить того «демона», что мучает Каллемана. – Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.
Не знаю, сколько прошло времени. Тело в моих руках постепенно обмякло, бьющая его дрожь стала тише, дыхание Эрика выровнялось. А потом я почувствовала, как на моей талии сомкнулись крупные ладони, и поняла, что маг пришел в себя.
– Ты вернулась, – негромко сказал он, и от одного звука этого хриплого, но такого неожиданно родного голоса, у меня на глазах выступили слезы. И захотелось уткнуться в темное сукно камзола и забыть о том, что собиралась сделать. Забыть о принятых решениях и о своем намерении уйти. Но я пересилила себя и отстранилась.
На губах мага мелькнула кривая усмешка. Видимо, он все понял.
– Долго я тут валяюсь? – поднимаясь с пола, спросил он Горна.
– Нет, – коротко ответил тот, переводя с Каллемана на меня задумчивый взгляд.
– Тогда у нас еще есть шанс достать Вандау, – сказал Каллеман и тоже посмотрел на меня – долго, пристально, так, словно пытался прочитать то, что творится у меня в душе. А я, завороженная колдовством черных глаз, не могла отвести взгляд, не могла сдвинуться с места, не могла перестать любить этого ресового мага.
– Да, идем, – открывая портал, кивнул лорд Горн и протянул мне знакомые полрена. – Возьмите, леди Эвелин.
Монетка, словно живая, уверенно легла в ладонь. И моментально нагрелась.
– Подождите, – очнулась я и торопливо добавила: – Ида заговорила!
– Сказала, кто это сделал? – негромко спросил Каллеман, и по тому, как напряглись его плечи, я поняла, что он и хочет, и опасается услышать ответ.
– Девушка говорит, что на нее напал страшный зверь с красными глазами, – вмешалась леди Кейт. – Он выскочил из кустов ракитника, что растет рядом с замком, и сбил ее лапой, а потом принялся рвать когтями.
На лице Каллемана проступило облегчение, но спустя секунду маг снова закрылся, а я невольно подумала, каково это, подозревать самого себя? Врагу не пожелаешь…
– Зверь? – переспросил Горн и переглянулся с магом.
– Неужели опять призрачные псы? – встрял Хольм.
– Потом обсудим, – резко сказал Каллеман и уже тише, одной мне, добавил: – Держись рядом со мной.
Он еще не совсем отошел от приступа и выглядел бледным и измученным, но, Единый, до чего же красивым! Мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не смотреть на мага. А разум все пытался достучаться до меня, призывая одуматься и не совершать непоправимую ошибку.
«Не верь Каллеману, Эви. Он тебя просто использует».
Использует… Но что делать с нежелающим смиряться сердцем? Знать бы еще, почему оно выбрало именно этого мага? Почему не захотело ждать того, кто мне подходит?
Тем временем портал вывел нас на лесную поляну и схлопнулся. Я огляделась. Это и есть тот самый Наврон? Странное название. В голубоватом свете луны все казалось зловещим: и старая, полуобвалившаяся часовня, и растущие на ее куполе березы, и высокая каменная лестница с разбитыми вазонами по краям, и пятачок голой, словно выжженной земли перед входом в заброшенный лесной храм.
– И что дальше? – спросил Хольм.
– Если бы знать, – напряженно ответил герцог и посмотрел на меня. – Леди Эвелин, вы можете пройти немного вперед?
Я сделала пару шагов и тут же почувствовала за своей спиной мага. Он держался рядом, не оставляя меня ни на секунду. Оберегает? Или не доверяет?
– Что вы делали в прошлый раз, перед тем, как появился Вандау? – спросил меня Горн.
– Держала монетку в руках и вспоминала о том, что было той ночью, когда впервые его увидела.
– Хорошо. Попробуйте повторить свои действия.
Герцог отошел, оставив нас с магом вдвоем.
Я сжала полрена и попыталась вернуться мыслями к Вандау, но те все время сворачивали на Каллемана, на нашу первую встречу, на тот страх, что вызывали необычные глаза с красными зрачками.
Холодный ветер пробрался под тонкую ткань платья, и я поежилась.
– Сосредоточься, Эви, – раздался тихий голос Эрика, и мне на плечи легли тяжелые ладони.
Маг притянул меня к себе, укрывая от промозглой лесной сырости, и это уверенное прикосновение разбередило и без того измученную душу. Единый, что ж он делает? Неужели не понимает, что рядом с ним я не смогу думать ни о чем, кроме обнимающих меня рук и тепла, исходящего от крепкого мужского тела?
Странно все-таки. Раньше Каллеман казался мне холодным, как снег на терриконах Аухвайне, а сейчас его ладони пылали, прожигая плечи сквозь тонкую ткань платья.
– Закрой глаза.
Голос мага звучит хрипло, скользит по шее горячим дыханием, царапает щеку, касается губ.
– Не думай ни о чем, просто вернись в тот вечер. Давай, Эви, представь, что ты снова на конюшне, перед тобой горит маленький светлячок, выхватывающий из темноты кучу сена и лицо Вандау.
Каллеман говорит тихо, почти беззвучно, но каждое его слово отпечатывается в голове, возвращая меня в тот ненастный амвьенский вечер, к так неожиданно исчезнувшему беглецу. И я вижу все, о чем говорит маг, и готова отрешиться от прочих мыслей, но тут появляется одна, которая разом перечеркивает видение прошлого.
– Вы знали, что произошло.
Я обернулась и посмотрела в нависающее надо мной сумрачное лицо.
– Вы знали!
– Да, – кивнул маг, не выпуская меня из рук.
– Давно?
– После того, что было в камере.
– Вы прочитали меня?
– В этом не было нужды. Ты слишком ярко думаешь, Эви, – по губам мужа скользнула улыбка, но не та, обычная, насмешливая и ироничная, а настоящая. Добрая. Живая.
И я засмотрелась на нее, не замечая, как сама начинаю улыбаться в ответ.
– Эй, голубки, может, прекратите уже обжиматься и вспомните, для чего мы сюда пришли? – раздался недовольный голос Хольма.
И меня словно пружиной подкинуло. Что я творю?! Стою тут, млею в объятиях Каллемана, вместо того, чтобы сделать положенное и уйти. Проклятый маг, совсем голову закружил!
