– Ну как? – встретил его взволнованный вопрос.
Кейт. Не Эвелин.
На душе стало пусто.
– Не пришел.
Он подался к окну и отодвинул занавеску. И вдруг дико, до боли захотелось очутиться в Бронене, сжать в объятиях Эви и уткнуться в светлую, пахнущую солнцем и луговыми травами макушку.
– Ресов Вандау! – послышался возмущенный рык Лукаса. – Ты представляешь, Кэтрин, этот лисий потрох нас кинул!
– И что будем делать?
Кейт говорила спокойно, но он-то знал, что она встревожена, хоть и пытается это скрыть. Вандау был их единственной надеждой. Противоядия так и нет, а все попытки определить, что за яд сводит его в могилу, провалились.
– Мне не дает покоя мысль, что мы что-то упускаем, – задумчиво сказал появившийся вслед за Лукасом Горн. – Какую-то деталь, которая все объясняет.
Дерек забрал у него злосчастную монетку и покрутил ее в пальцах.
– Я тебе даже скажу, как зовут эту «деталь», – хмыкнул Эрик и пояснил: – Эви. Все упирается в нее.
– А ведь верно, – кивнул друг. – Вандау появляется только тогда, когда Эвелин рядом.
– Может, фаленотр слушается только ее? Или срабатывает, когда она берет его в руки? – предположил Хольм и многозначительно усмехнулся, глядя ему в глаза. – А что? В таких ручках я тоже был бы готов на все.
– Заткнись, – сдержав мгновенно вспыхнувшую злобу, резко сказал он.
– Ты чего, Эр? – состроил невинную физиономию проклятый оборотень. – Ревнуешь, что ли?
Он хотел ответить, но ощутил на плече руку Горна.
– Остынь, – тихо сказал друг. – Вполне возможно, что Лукас прав. Магия огня самая непредсказуемая из всех, а ее носители способны пробуждать в людях и предметах особые свойства, усиливая их в десятки раз.
Горн потер тусклый медяк, а Эрик вспомнил, что тот выглядел в руках Эви вовсе не таким жалким. И блестел как-то по особому.
– Значит, нам нужна Эвелин, – решительно сказала Кейт.
Нужна. Очень нужна. И с каждым днем все больше. Наверное, это и есть воздействие магии огня. Да, точно. Иначе как объяснить, что с ним происходит?
– Я ее приведу, – вызвался Лукас, а он снова почувствовал, как вспыхнуло внутри неконтролируемое желание ударить друга, и резко бросил:
– Нет!
– Нет? – удивление Лукаса было почти искренним, но он легко расслышал в голосе Хольма наигранные нотки и тот особый охотничий азарт, что выдавал заинтересованность волка.
Чтоб ему провалиться, этому ресову оборотню! Ни одной юбки не пропустит, уже и на Эвелин глаз положил! Видно, успел узнать обстоятельства его брака.
– Держись от моей жены подальше, волк.
А голос сипит. Плохой признак.
Рука потянулась за таблетками, но он переборол себя, сцепил зубы и беззвучно выругался. Не слабак. Справится.
– Так ведь вы с ней все равно того, не по-настоящему. А мне она сразу понравилась, всегда питал слабость к блондиночкам. Они такие… – Лукас не договорил и повертел в воздухе пальцами, а его будто подкинуло что-то и захотелось от души врезать проклятому оборотню, да так, чтобы тот кровью умылся, но он не успел. На плечо снова легла тяжелая рука.
– Я схожу, – негромко сказал Дерек. – Лукас, проверь пока внешний контур.
– Эрик, кофе? – ненавязчиво предложила Кейт, и ее мягкий голос успокоил беснующуюся тьму.
– Не надо, – отказался он, и вместо бонбоньерки достал портсигар.
Смотреть на Лукаса не хотелось. Горький дым прояснил мозги, но внутри все еще ворочалось то темное, что жило в душе с момента отравления и почти с ней сроднилось.
– Эрик, ты уверен, что речь в той балладе идет об Остене?
Кэтрин. Умница Кэтрин. Старается, пытается увести его от мыслей об Эви.
– С Иными ни в чем нельзя быть уверенным наверняка, – ответил он – Каждый раз, когда мы думаем, что почти прижали их, они исчезают. Знать бы, кто стоит во главе этой шайки, и какую магию они используют.
– Ничего, кто бы это ни был, рано или поздно он просчитается, – поигрывая брелоком, сказал Хольм. – И вот тогда мы его… того, – волк сделал красноречивый жест и ухмыльнулся.
– И все же, как думаешь, кому понадобилось развязывать эту войну? – не отставала Кейт.
Он собирался ответить, но тихий треск портала заставил отвлечься. И сердце почему-то забилось сильнее. Сейчас он увидит Эвелин. Как она на него посмотрит? Злится? Обижена?
Эрик сам не заметил, как перестал дышать, ожидая, что вот сейчас из-за спины Дерека покажется светловолосая головка Эви и…
– Ее нет в Бронене.
Голос друга звучит напряженно, и вроде, понятно Дерек говорит, а смысл не доходит.
– Что значит нет?
Откуда взялся этот холод?
– В замке только лукары. Верцхенов тоже нет.
Ушла. Все-таки ушла…
Пусто. Слова падают в пустоту – тяжело, гулко, как булыжники в заброшенный колодец. Обиделась.
– Перед этим в замке был огненный выброс большой силы, – продолжил Горн. – Во дворе валяется несколько использованных факелов, Торбен сказал, что жители Бромса хотели сжечь замок, но Эвелин его отстояла.
– Отстояла? Одна?
Перед глазами мгновенно возникла картина: разъяренные простолюдины, страшные в своем безумии, и стоящая против них маленькая тонкая фигурка.
Он так явственно увидел это, что руки сами сжались в кулаки и захотелось уничтожить мерзавцев, посмевших угрожать его жене. И ведь он ничего не почувствовал. Почему? Разве метка связи не должна была сработать?
Эрик прислушался к своей магии. Проклятье! Нет больше никакой метки. То ли Дарвен постарался, когда блокировал его силу, то ли Эви каким-то образом удалось от нее избавиться. Нет, она не могла. Эвелин хоть и обладает магией огня, но для снятия метки нужны знания, которых у нее нет.
– А с чего жители Бромса пошли против своего суверена? – удивленно спросила Кейт. – Раньше они боялись лишний раз на глаза тебе показаться.
– Думаю, до них дошли слухи о том, что все эти преступления – моих рук дело, – он зло усмехнулся. – Вот только, полагаю, без идейного вдохновителя не обошлось.
Эрик не верил, что простолюдины способны самостоятельно осмелиться на такое. Нет. Весь его опыт говорил, что за этим бунтом кто-то стоит.
– Я должен вернуться и найти Эвелин.
Он посмотрел на Горна, но тот отрицательно качнул головой.
– Нет, Эрик. Этим займется Лукас, у него для этого больше возможностей. К тому же, я заметил в Бронене следилки, люди Дарвена оставили на случай твоего возвращения. Так что сиди здесь и жди вестей из Остена. До следующего полнолуния остается двое суток, и если мы все правильно рассчитали, то и до следующего преступления – тоже.
