– Пора, – негромко сказал лорд Горн и открыл портал прямо посреди комнаты. – Эвелин, сначала ты, – позвал меня герцог.
Я бросила последний взгляд на хмурого Каллемана и решительно шагнула в раздвинувшееся пространство.
***
В кабинете Бронена стояла такая тишина, что в первый момент она показалась мне оглушающей.
Я бросила взгляд на исчезающее марево портала и подошла к письменному столу. Хоть Каллеман и предупреждал меня ничего не трогать в его личных покоях, я не смогла удержаться, чтобы не провести ладонью по раскрытому Атласу мира – почти точной копии того, что был у меня. А память уже подсовывала воспоминания о первом знакомстве с магом. Я ведь перед этим тоже изучала атлас. А потом появился имперец – суровый, пугающий, с кривоватой насмешливой улыбкой и блестящими черными глазами. Ни тогда, ни сейчас, я не смогла понять, что в них скрывается, и ни на рье не приблизилась к разгадке тайны под названием «глава магполиции». Эрик как был, так и остался для меня закрытой книгой. Единый, нужно перестать думать о Каллемане, иначе я просто лягу на пол и буду реветь до самого утра, пытаясь избавиться от той боли, что засела в груди. Ну почему меня угораздило влюбиться именно в этого холодного и равнодушного мага?
«Соберись, Эви. Нельзя сдаваться, любая боль рано или поздно проходит, тебе ли этого не знать? – настойчиво твердил внутренний голос. – Не думай о Каллемане, не вспоминай о том, что произошло в камере, займи себя чем-нибудь, отвлекись».
Да, это было бы лучшим решением. Сколько раз я сбегала от неприятностей настоящего в вымышленные миры? Книги – вот что всегда спасало меня от тягот жизни.
Я коснулась пальцами гладкой страницы атласа и остановилась на маленькой черной точке. Бромс. Столица одноименного графства и место совершения последнего преступления. Интересно, откуда взялось его название – лепесток? Или на древнедартском оно означает что-то другое? А если сравнить с названием замка? Бромс – лепесток, Бронен – конюшня. Не очень подходящие наименования. Хотя, когда я впервые попала в замок, он действительно напоминал конюшню, а пышно цветущая на улицах Бромса жимолость оправдывала название столицы графства. Огромное количество ароматных, похожих на собачьи мордочки лепестков буквально усыпало дворы и улочки Бромса.
Мысли то и дело сворачивали к магу, но я снова возвращала их к происходящему в империи. В конце концов, если удастся найти настоящего преступника и доказать, что маг не виновен, у нас, возможно, появится шанс понять, что делать и с нашим браком, и с моими чувствами.
«Всего и дел-то, Эви, найти убийцу и освободить мужа. И доказать ему, что ты вовсе не бесполезная обуза. А любовь… Кто знает, вдруг тогда все получится?»
Утерев мокрые глаза, – и когда успела разреветься? – разгладила ладонью карту и задумалась.
Интересно, а если посмотреть названия других городов? Что там говорил лорд Горн?
Я попыталась вспомнить, где были совершены остальные преступления.
Первым был юг империи: Лестер – гроздь, Гросно – кровь, Шронде – сердце. Дальше шел север: – Аброль – белый, Венгау – снег, Броде – чистый, или чистота, не знаю, как правильно.
Ну а дальше у нас запад и его города: – Бреголь – стальной, или сталь, Кроненгауд – роза и теперь вот Бромс – лепесток.
Я нашла их все на карте, пытаясь понять, почему убийца выбрал именно эти места. Что заставляет его рыскать по всей империи в поисках жертв? И чем объясняется география его преступлений? Лестер, Гросно, Броде…
– Леди Эвелин, вы уже вернулись?
В кабинет просунулась вихрастая голова. Ларс. Удивительно, но эльфенок умудрялся почувствовать мое присутствие в любой комнате замка.
– Да, Ларс. Ты что-то хотел?
Я посмотрела на плутоватое лицо и невольно улыбнулась. Один вид рыжей шевелюры поднимал даже самое безнадежно испорченное настроение.
– Да я только узнать, не нужно ли чего? – быстро ответил парнишка, но по тому, каким любопытством блеснули его глаза, я поняла, что он жаждет пообщаться.
– Ничего не нужно. Хочешь зайти?
Ларс обрадованно кивнул и подошел к столу.
– А это что?
Эльфенок осторожно коснулся атласа.
– Карта нашей империи.
– А эти точки? Почему вы соединили их линиями?
– Пытаюсь отыскать между ними связь.
– Зачем?
– В этих городах кое-что произошло…
Мне не хотелось рассказывать об убийствах, но Ларс и сам догадался.
– Что-то плохое, да? – спросил он, разглядывая карту, и неожиданно воскликнул: – Ой, это же похоже на виноград! На ярмарке такой продают, я видел. Смотрите, вот ножка, а дальше – как будто гроздь.
Я присмотрелась внимательнее. Точно. Очень похоже.
Черная гроздь, алая кровь… Что-то знакомое. Где-то я уже слышала это сочетание. В голове крутилась какая-то мысль, но я никак не могла ее ухватить.
Я взяла перо и лист бумаги и выписала названия городов и перевод. Аброль, Венгау, Броде…
– А где наш Бромс? – спросил Ларс, проводя пальцем по развернутой карте, но я его почти не слышала. Замерла рядом с мальчиком, всматриваясь в знакомые названия и пытаясь найти между ними связь. Стальная роза… Черная гроздь. Преступления охватывали север, юг и запад, но вот на востоке пока не было ни одного. Что это – случайность? Или какой-то план?
– Вот это, да? – парнишка ткнул пальцем в обведенный кружок. – Почти внизу кисточки, как будто маленькая черная виноградинка, – добавил он, и тут меня осенило.
Ну конечно! Гроздь и кровь… Это же слова старой баллады, приписываемой остенскому королю Фридриху – одному из самых известных поэтов Остенбрюге.
«Черная гроздь источает алую кровь,
Бьется в груди горячее смелое сердце,
Снег белоснежный укроет весь мир чистотой,
Роза стальная отдаст лепестки и увянет,
Но возродится однажды в бессмертии вновь».
Я записала последнюю строчку и задумалась. Бессмертие… И что это может быть? Или важно не бессмертие, а возрождение?
Сердце забилось неровными толчками. Получается, неизвестный следует словам баллады? Но тогда он должен совершить еще одно преступление! Понять бы только, где? На востоке империи? И когда? Пока Эрик в тюрьме, убийце нельзя проявлять себя, иначе все поймут, что Каллеман невиновен.
И тут меня прошиб холодный пот. Так ведь Эрик сбежал! А это значит, что у преступника развязаны руки!
– Миледи, что с вами? Вам нехорошо? – перепугался Ларс. – Может, воды принести?
– Нет, Ларс, не нужно, со мной все в порядке. Иди к девочкам, мне надо побыть одной.
– Да, – кивнул парнишка, но тревога из его глаз никуда не делась.
