– Не нужно, я сама.
Не так далеко ушли в прошлое те дни, когда я и приходящих в дом впускала, и верхнюю одежду гостей принимала.
– Миледи! – протестующе воскликнул лукар, но я уже бежала к двери.
– Кто? – спросила, прежде чем открыть.
– Миледи, а Ида в доме? – послышался голос Ларса.
Я выглянула наружу и наткнулась на взволнованный взгляд.
– Нет. Разве вы не вместе уходили?
Когда девочки закончили работу, я как раз пыталась разобраться с баками для стирки и не стала провожать детвору.
– Нет, Ида осталась. Она хотела почистить овощи для завтрашнего обеда.
– Марта мне не сказала. Что ж, пойдем посмотрим, что задержало твою сестру.
Я впустила Ларса в дом, и мы отправились на кухню.
– Марта! – позвала я лукаршу, разглядывая темное помещение.
– Да, миледи, – послышался скрипучий голос, а потом раздалось знакомое «чух-шварк» и из подсобки, в которой она жила, выглянула служанка.
– Ида еще не ушла?
– Что вы, миледи, я ее еще час назад выпроводила, – на темном лице растерянно блеснули глаза-камешки.
– Куда же она тогда делась? – встревоженно спросил Ларс.
Рыжие вихры на его макушке встопорщились.
– Может, зашла к кому-нибудь из знакомых?
– Да нет у нее никаких знакомых, она и из дома-то лишний раз не выходит, на ней, считай, все хозяйство. Мамка у нас хворая, лежит уже который день, а тут всполошилась: мальца купать, а Иды нет. Она всегда сама его купает, – пояснил он мне. – Никогда не пропускает.
Парнишка поскреб затылок и шмыгнул носом. А я почувствовала, как тревожно стало на сердце. Это что же получается, Ида ушла из Бронена, но до дома так и не дошла, и больше ее никто не видел?
Я смотрела на Ларса и Марту, видела устремленные на меня вопросительные взгляды и пыталась сообразить, что делать. Обратиться в полицию? Или попробовать самим пройтись по тем местам, где может быть девочка?
– Так что делать-то, миледи? – взволнованно спросил Ларс.
– Искать твою сестру. Нужно заявить в полицию, они начнут поиски.
– Да разве ж стражники за это возьмутся? Ради простолюдинки они и пальцем не пошевелят.
Ларс снова шмыгнул, утер нос рукавом и безнадежно махнул рукой.
– Ради простолюдинки, может, и не пошевелят, а вот ради супруги графа Бромского, думаю, расстараются. Жди здесь, я сейчас шляпку надену, и пойдем.
Я направилась к лестнице, но не успела подняться на первую ступеньку, как входная дверь с шумом отворилась, и в нее ввалился Каллеман. Он нес на руках что-то завернутое в плащ и выглядел так, словно побывал в сражении – лицо в крови, черное сукно костюма испачкано в грязи, волосы сбились непонятным колтуном.
В душе все обмерло. Единый, что с ним?
– Что случилось? – кинулась я к магу. – Вы ранены?
– Беги в мой кабинет, там в шкафу есть синяя бутыль, принеси ее, – не отвечая на мой вопрос, рявкнул Каллеман и метнулся к гостиной. – Быстро! – не оборачиваясь, скомандовал он, и меня сорвало с места.
Лестница, коридор, резкий стук грохнувшей о косяк двери, попытка обнаружить нужный флакон… Да вот же он! Пальцы дрожат, скользкое стекло норовит выскользнуть на пол.
«Ну же, Эви, успокойся! Возьми себя в руки!»
Вихрем слетела вниз, добежала до гостиной, кинулась к мужу… И едва не задохнулась от вида окровавленного тела, лежащего на диване. Рыжие, испачканные в грязи волосы, разорванная блузка, глубокие борозды под грудью… Ида. Это была она.
– Единый! – сорвался с моих губ испуганный возглас.
– Дай сюда бутыль, – коротко бросил Каллеман и, не поворачиваясь, протянул ко мне руку.
Я поспешно всунула в нее то, что он просил, маг вытащил пробку и влил несколько темно-рубиновых капель в приоткрытые губы девушки.
– Она жива? – шепотом спросила я, но ответить маг не успел.
– Миледи? – послышалось несмелое, и в дверях застыл Ларс.
Он напряженно вытягивал шею, пытаясь увидеть происходящее, и я отступила на шаг, закрывая юбкой лежащую на диване девушку.
– Ларс, сходи на кухню, скажи Марте, чтобы принесла кипяченой воды и губку, – повернулась к парнишке, стараясь побыстрее убрать его из комнаты.
– Хорошо, – кивнул тот, но уходить не торопился. – А в полицию мы пойдем?
– Да, чуть позже, – как можно увереннее ответила я, изо всех сил сдерживая слезы.
Ларс наконец ушел, а я подошла ближе и опустилась рядом с диваном на колени.
– Что с ней произошло? Кто это сделал?
Я смотрела на окровавленное тело, на тонкую, еще совсем детскую руку, безжизненно свисающую с дивана, и никак не могла проглотить застрявший в горле комок.
Каллеман не ответил. Он продолжал вглядываться в белое лицо Иды так, словно видел привидение.
– Ее нужно перевязать и вызвать доктора, – не дождавшись от мага хоть каких-нибудь вразумительных слов, предложила я.
– Уже вызвал, – мрачно сказал Каллеман.
Он как-то странно повел плечом и убрал со лба грязные спутанные волосы.
– Вода, миледи, – доложила появившаяся в комнате Марта. Следом за ней шел Торбен с большим чаном в руках. Единый, у него же нога! Ему нельзя таскать тяжести! Замыкал процессию Ларс.
– Торбен, поставь чан и отведи мальчика на кухню. Пусть побудет там, – строго сказала я, надеясь, что парнишка испугается моего тона и поторопится уйти.
– Да, миледи.
Лукар выполнил мой приказ дословно: поставил чан и, ухватив Ларса за руку, повел его за собой.
– А полиция? – напомнил эльфенок.
– Лорд Каллеман со всем разберется, – обнадежила я его, наблюдая, как маг осторожно освобождает рану от обрывков одежды.
– Давайте лучше я, – дождавшись, пока Торбен закроет за собой дверь, предложила мужу.
– Справишься?
Вместо ответа я сполоснула руки и принялась очищать края раны, осторожно промокая влажной губкой кровавые потеки.
– Ее бы перевязать, – подняла глаза на Каллемана. – В доме есть бинты?
– Нет, – отрывисто бросил тот.
– Ладно, держите, – я всунула ему в руки губку. – Вытирайте кровь, я сейчас.
Сегодня днем, когда мы с Метте разбирали один из шкафов, я нашла небольшой рулон беленого полотна. Если его разрезать, вполне сойдет за бинты.
Каллеман хмуро посмотрел на меня, но возражать не стал. Молча наклонился над девушкой и промокнул выступающие алые капли.
Когда я спустя несколько минут вернулась, он все еще механически вытирал кровь, а вода в тазу была ярко-красной.
